Он вздохнул почти с облегчением.
— Не знаю, по какой причине у тебя родились такие подозрения. Возможно, я прошу слишком много, но все же постарайся мне поверить. Еще никогда ни одна женщина не была мне желанна так, как ты, с первой же встречи. — Он заглянул ей в глаза, но она поспешила опустить ресницы. — Должно быть, мужчины причинили тебе много горя, раз ты готова подозревать меня бог знает в чем. Я лишь сошел с ума от страсти и совершаю совершенно безрассудные поступки.
Он заметил, как ее щека слегка дрогнула при этих словах. Она некоторое время помолчала, потом подняла голову. Но по-прежнему избегала встречаться с ним взглядом.
— Это правда? — неуверенно спросила она.
— Может, это тебя убедит?
Шехаб взял ее за руку и, преодолевая сопротивление, привлек ее к себе. Она тут же ощутила, как он возбужден, и, залившись краской, поспешила отстраниться.
— Я верю тебе, но мне кажется... это не единственная причина, по которой ты со мной. — Ее голос звучал неуверенно, но Шехаб уже понял, что она готова сдаться.
Он повторил:
— Я сказал тебе правду. Для меня ты самая желанная женщина на свете. — Он осторожно коснулся ее шелковистых волос и стал перебирать их пальцами. — Возможно, я знаю причину твоего недоверия. Мне не следовало так спешить — слишком много всего произошло за последние два часа. У тебя не было времени разобраться в своих чувствах. Я даже не сказал тебе, куда мы держим путь. Ты не ожидала, что ужин состоится в самолете, поднявшемся в воздух?
Она молчала, но ее взгляд чуть потеплел.
Шехаб улыбнулся, дотронулся до ее щеки, ощутив ее нежную гладкую кожу.
— Мне кажется, я даже догадываюсь о причине такой подозрительности. Незадолго до того, как мы взлетели, я отлучился, чтобы узнать новости по поводу одной очень важной для меня сделки. Полученная информация меня насторожила, поэтому я не сразу сумел с нее переключиться, и ты увидела меня совсем другим человеком.
— Понимаю, — кивнула Фара, — но не могли бы мы вернуться?
— Значит, ты мне все-таки не веришь.
— Я тебе верю, — поспешно сказала Фара, — но на земле мне будет гораздо спокойнее.
Шехаб задумался на несколько секунд, потом сказал:
— Хорошо. Конечно, у тебя есть причины относиться ко мне с недоверием. Как-никак мы познакомились только сегодня. Наверное, я имею право упрекнуть тебя в легкомыслии. Ты так легко согласилась принять мое предложение, а ведь на моем месте мог оказаться человек совсем уж непорядочный.
Фара зажмурилась, жалея, что не может в эту минуту слиться по цвету с обивкой кресла. Ладно, она запаниковала, и Шехаб благородно взял всю вину на себя, хотя в сложившейся ситуации они оба повели себя безрассудно. Ей ничего не стоило отклонить его предложение поужинать, и тогда этой неловкой сцены, где она готова была сгореть от смущения, можно было избежать.
— Пожалуйста, не надо быть таким благородным и великодушным, — взмолилась она. — Иначе на земле не найдется такой норы, в которую мне хотелось бы забиться.
— Если так пойдет дальше, мы закончим все обоюдными извинениями и разбежимся в разные стороны, — усмехнулся Шехаб. — Может, сойдемся на том, что это просто недоразумение, и продолжим наслаждаться этим вечером и обществом друг друга?
— Ты хочешь продолжить вечер с особой, которая ни много ни мало обвинила тебя в лицемерии и назвала тебя чуть ли не преступником?
— Вообще-то, можно было бы и тебе задать этот вопрос, ведь я, можно сказать, тебя действительно похитил. Но я не буду. Мы согласились, что оба были не правы, и убедились в искренности намерений друг друга.
— Когда это мы согласились? Я что-то не помню, чтобы такое говорила.
Шехаб широко улыбнулся.
— Вообще-то, если ты еще не поняла, это мой главный недостаток: предвосхищать события.
— То есть решать за других? Так и есть. Но как я могу быть уверена, что ты не скрываешь от меня других недостатков, о которых мне необходимо знать?
— Это вопрос серьезный, и обсуждать его на голодный желудок не рекомендуется. Ты еще не проголодалась? Мой шеф-повар приготовил мои любимые блюда из национальной кухни. Не желаешь попробовать? Кажется, вот и ответ, — подмигнул он Фаре, у которой вдруг заурчало в животе.
Шехаб встал, предложил ей руку и повел в находящийся за большим телевизионным экраном отсек, где стояли стулья, обитые бархатом, и стол из плексигласа, накрытый на двоих.
Когда ушел официант, Шехаб сам поднял крышку стоящего перед ней блюда, и от исходящего от него аромата ее рот мгновенно наполнился слюной. Фара с наслаждением втянула в себя воздух.
— Метачи, — улыбнулся Шехаб. — Жаркое из телятины, приготовленное в томатном соусе, с добавлением плодов бамии, баклажана и кабачков. То, что похоже на равиоли, — специально замешенное тесто, порезанное на кусочки. Его добавляют не сразу, чтобы тесто сохранило свою тягучесть. В качестве гарнира также может идти рис, а есть блюдо можно с хобезом.
— Ты говоришь про этот хлеб? — Фара наклонилась, чтобы глубоко вдохнуть аромат необычного хлеба, вызвав у Шехаба улыбку. — Кто бы мог подумать, что ты знаешь рецепт твоих любимых блюд.
— Почему ты думаешь, что я не умею готовить?
— Если бы ты умел, тогда ты и вовсе был бы настоящим чудом. — Шехаб открыл рот, но Фара не дала ему сказать: — Нет, не нужно больше никаких доказательств. Я лучше попробую, все это, пока не захлебнулась слюной.
Она потянулась за столовым прибором. Смеясь, Шехаб, перехватив руку девушки, взял вилкой кусочек мяса и поднес к ее рту, не отрывая от нее глаз.
Фара была не в силах противиться этому ангелу-искусителю, который собирался кормить ее, как маленького ребенка. Легкое смущение, которое она испытывала поначалу, исчезало по мере того, как пустела ее тарелка. Шехаб устроил небольшую проверку дегустационных способностей Фары, и она с удовольствием приняла игру.
До этого ужина Фара была убеждена: интимнее того, что произошло между ними в саду, быть уже ничего не может. Но, оказывается, если лакомиться десертом из одного столового прибора вдвоем — эротики в том ничуть не меньше.
Шехаб потчевал ее с ложечки. И Фаре было приятно видеть, с каким жадным вниманием он смотрел на ее губы. От этого сердце Фары начинало колотиться большой птицей в груди.
— Я стану толстой и некрасивой, — с милым жеманством произнесла она, проглатывая очередной кусочек нежнейшего десерта.
Шехаб опустил руку с ложкой и окинул ее таким восхищенным взглядом, что Фара окончательно растаяла.
— В это трудно поверить.
— Увы. Диета, еще раз диета и занятия в спортзале. То, что ты видишь, результат долгих и кропотливых тренировок.
— Мне понравилось тебя кормить, но совсем не хочется, чтобы ты ради этого себя истязала.
