Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
сезон по улицам шныряли грузовики с разухабистыми шоферами из окрестных колхозов, которые за деньги или за магарыч сваливали желающим мешки с зерном (с поля или с элеватора), их ловили, судили, но все продолжалось поколениями. Так же и с сахарной свеклой, со свекольным жомом, с сеном и соломой. Родителям помогали и мальчишки: если у чайной останавливалась машина со свеклой и шофер уходил закусить (возможно, и выпить), то на кузов могли забраться пару пацанов и начать скидывать свеклу своим подельникам внизу — в этих операциях участвовал изредка и я, не потому, что нам была нужна свекла, а из солидарности, чтоб от пацанов не отставать. И, кстати, возвращаясь к другу Ваське: у них пареная сахарная свекла считалась за сладость — вместо конфет.
Праздник забоя свиньи
Друг мой Петька жил в доме на несколько квартир, где через одного содержали какую-нибудь живность. Его родители постоянно выкармливали парочку свиней, которые содержались в покосившемся хлеву-сарае из гнилых досок, с протекающей крышей без какого-либо оконца— свиньям и так сойдет, им лишь бы жрать подавали. Свиньям варили некое питательное варево в чугунках на небольшой печечке тут же во дворе (это летом, а зимой на основной печке в квартире). Дядя Гриша — Петькин отец — работал шофером на «пожарке» (ныне МЧС), на работе он, в основном, спал; тогда даже существовала поговорка о любителях вздремнуть: «Спишь, как пожарник». Так вот, проблема с дровами у него была решена кардинально: он таскал с работы изношенные автопокрышки — тогда качество резины было никудышное и она изнашивалась раз в пять быстрей современной. Эти покрышки дядя Гриша рубил топором, как дрова и потом на этих «дровах» и варилась свинячья похлёбка. При этом со двора постоянно шел черный дым, как при выборе римского папы. Варево вываливалось свинье в деревянное корыто. Весь этот процесс почему-то был нам, пацанам, тоже интересен. Дядя Гриша был фронтовик, тогда их было еще много, и они были молодые мужики в районе 40 лет. В бане, в которую ходили все раз в неделю по выходным, фронтовиков легко было угадать по отметинам на теле от пуль и осколков, ну и, само собой, кто без руки-ноги — целых не было, все увечные, зато живые. Я еще застал безногих ветеранов, гонявших на самодельных досках с подшипниками вместо колёс: они толкались по пивным и на рынке в базарный день, выпрашивая копеечку на вино. Денег им платили за увечье совершенно ничтожное количество, точную цифру я так и не нашел, попадались такие данные: до реформы 1961 года инвалиды-ветераны получали пенсию 150–170 рублей, а после реформы в районе 30 рублей в месяц (это 1-я группа — слепые и безногие). Некоторым (но далеко не всем) везло и им выдавали мотоколяски, а то и машину мечты — СМЗ — ту самую коробчонку из фильма «Операция «Ы»», на них тоже перевозили мешки с картошкой и свеклой, возы сена и прочее.
У дяди Гриши с войны был трофей: немецкий длиннющий штык с надписью «Gott mit uns». Этим штыком он и «пользовал» своих свиней. Далее рассказ не для слабонервных — прошу дам и детей удалиться от экранов. Время действия — конец осени, место действия — двор моего друга Петьки.
На зрелища забоя и разделки свиньи собирались три-четыре ближних петькиных приятелей (в том числе и я, как непременный участник этих шоу), а также кое-кто из взрослых соседей со двора; обязательно у «мастера» было два помощника-подручных, вокруг еще суетились две-три тётки из дяди Гришиной родни и его жена — Петькина мать — тёть Шура. Да, конечно, оба Петькиных брата — кворум внушительный.
Дядь Гриша лично выводил свою свинью на свет божий. Та видела этот свет впервые после почти годичного заточения и, естественно, упиралась, подозревая некий подвох. Мужики накидывали ей на задние лапы веревочные путы, не давая особо рыскать по сторонам, а сам дядь Гриша тоже тащил её на верёвке и за уши к месту казни. Зрители оживились, лузгая семечки (семечки — это была наша национальная задонская самоидентичность, их чуть ли на свадьбах не подавали). Вообще-то, по всем канонам жертвенное животное надо подвешивать для разделки за задние ноги на какую-нибудь перекладину, но тут все было по-простому — на земле, на подстеленных клеёнках.
Для непрофессионалов поясню порядок действий при убийстве животного для целей пропитания. Вначале его нужно оглушить, для чего на мясокомбинатах применяют электрический ток, а на колхозных убойных пунктах кувалду (по лбу), а затем обязательно спустить кровь посредством перерезания сонной артерии — иначе мясо будет черным и быстро протухнет. В нашем случае стадия оглушения пропускалась, и дядя Гриша просто отработанным годами ударом вонзал свой кинжал в шею несчастной свиньи в нужном месте. Тут следовало её держать и прижимать к земле втроём, а то может вскочить и убежать — что бывало при изначально пьяных бойцах. Тёть Шура подставляла под струю крови таз — кровь собирали для дальнейшего применения в домашних колбасках. Некоторые участники событий хвастались, что могут выпить кружку этой горячей крови на спор, но лично я таких идиотов не видел.
Всё, свинья затихла. Следующий этап — опаливание туши паяльной лампой. Дядя Гриша с помощником выжигали этим прибором свинячью шерсть с кожи, тщательно соскабливая ножами образовавшуюся грязь, тётки носили им тазы с горячей водой (благо, колодец рядом во дворе и дворовая печка тоже). Мужики тщательно выскабливали все «морщинки» на туше, уделяя особое внимание ушкам, рыльцу, пузику, не забыт был и хвостик — в хозяйстве всё в дело пойдет.
Вымыли, выскоблили, операция по времени самая длительная, но без нее никак (сегодня на комбинатах туши протаскивают через огонь газовых камер, счищая обгорелую шерсть автоматическими щетками с водой). Далее отделяется голова — это не просто бросовый субпродукт, каковым свиная голова стала в наши дни, это лакомый деликатес в умелых руках. В книге о солдате Швейке был эпизод, когда в походе им удалось достать одну свинью на всю роту. Так вот, голова пошла на стол господ офицеров, а остальная туша — рядовым. Самый сладкий кусочек — рыльце — досталось фельдфебелю (старшина роты по-нашему), от которого зависела судьба самого повара. Вот так-то…
Потом отрезаем ножки-копытца — это на холодец, следующий этап — вырезаем «почерёвок» или же животик с туши — у него своё предназначение. И вот обнажаются внутренности. Печень, сердце, лёгкие, селезёнка (селезёнка для собаки), почки, внутренний («нутряной») жир — в
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
