к мечу, которые я тут же надел на пояс, только начиная осознавать, что меч предков теперь мой. Все ощущали торжественность момента. Даже притихшая Саела. Затем я, оценив, как каждый из кинжалов, размером чуть длиннее моей ладони, сбалансированы и хорошо лежат в руке, заложил те за пояс. Отец с матерью смотрели с гордостью и улыбались.
«Теперь страж….» — все сильнее осознавал я, и видимо весь мой вид был словно подтверждение того, что чувствовал.
Родители приобнялись, смотря в тихой грусти перед расставанием.
— Уже вижу так знакомое нетерпение узнать, каково это, — произнес вдруг отец.
— Да, — кивнул я, чуть виновато, — хочется быстрее.
— Теперь только мне осталось ждать, когда же пройду Церемонию! — пробурчала недовольно Саела, со своего места за столом, откуда наблюдала за всем.
Мать же тяжело вздохнула.
— Уже совсем скоро. А потом долгие семь лет в ожидании разлуки…
— Но это наш долг. И я хочу служить людям! — прошептал я убежденно.
— Знаю, — улыбнулся отец, — знаю. Ты с детства мечтал лишь об этом…
— А теперь давайте хоть немного передохнем, — тихо сказала мать, — уже почти рассвет. Совсем скоро ему отправляться в путь. Араю надо отдохнуть перед дорогой.
— Спасибо, мам, — улыбнулся я, стараясь скрыть, что тоже буду скучать.
Через несколько часов уже вместе со всеми новыми стражами я был на главной площади. Перед нами стояли все семь Главнейших, включая отца, а Старейший улыбался и говорил напутственную речь. Все остальные стражи, кандидаты и дети собрались сейчас и смотрели, как новое поколение уходит исполнять свой долг.
— Новые стражи! — раздавался раскатистый голос Старейшего по площади. — Я рад приветствовать вас всех в наших рядах и горд провожать на служение. Вы должны поступать и делать так, чтобы нам было не стыдно за то, что вы стражи! Боритесь со злом до последней капли крови! Помогайте людям!
— Клянемся служить! — хором ответили мы.
— Клянитесь, что исполните свой долг с честью! И вернетесь до даты первого урожая ровно через семь зим, — приказали Главнейшие.
— Клянемся! — так же ответили все мы.
Рядом со мной стоял Румей. Его глаза горели таким же нетерпением и тоской. Я слышал его голос в клятве рядом, как и остальных и понимал, что тот все равно мечтает об Эвер. Но огонь стража внутри зовет его выполнять долг. Как и всех нас.
— Ну что, страж, готов служить? — с привычной ухмылкой, спросил меня друг тихо, после речей Старейшего и Главнейших.
— А сам как думаешь? — хмыкнул я в ответ.
Соргос вышел вперед, поднял руку, от чего галдеж сразу затих, а затем сказал в полной тишине.
— Молодые стражи! Следуйте за мной! Я помогу вам достичь края наших земель, покажу дорогу в земли людей и дам последние напутствия. Даю пять минут на прощание!
Никакой суеты не было. Все уже попрощались, поэтому мы сразу выстроились в шеренгу, готовые следовать за наставником. Тот лишь довольно кивнул и пошел впереди, а мы тронулись следом.
— Ждем домой с честью! — сказали хором оставшиеся на площади, провожая нас. Я лишь бросил взгляд на своих родных и, ощущая трепет, последовал за Соргосом. Впереди было семь лет странствий и приключений, которые мое сердце ждало с нетерпением.
Глава 7
Мы шли гуськом, уходя все дальше и дальше в чащу леса. Золотые деревья и желтая трава обступали нас со всех сторон. Никто из молодых стражей даже ни разу не оглянулся назад.
Я понимал, что каждому очень хотелось посмотреть на оставшихся, на родные места в последний раз перед долгой разлукой, но Соргос задал быстрый темп, помогая нам не думать об этом. Воспитанные годами ради сегодняшнего момента все как один чувствовали внутри горящее желание скорее испробовать свои силы. И мы, не останавливаясь, все шли и шли вперед по тропинке друг за другом, не сбавляя шаг. Вокруг щебетали птицы, свет проникал сквозь огненно-оранжевую листву, совсем рядом между деревьев манила вода моего любимого озера Сейра. Вода там настолько чистая, что не чувствовалась дна, которое видно несмотря на глубину. А свежесть всегда дарила умиротворение. Я частенько там купался с Румеем и остальными, когда хотелось освежиться после тренировок, хотя идти сюда достаточно далеко.
Но сейчас мы шли мимо, не останавливаюсь, удаляясь все дальше от Ойглуса. Все дальше от родных.
Я оглянулся на друга, который шел позади. Тот был задумчив и отрешен, но печали на его лице я не заметил. Тот лишь периодически бросал взгляды на Эвер, шедшую впереди нас обоих, заставляя меня тихо про себя ухмыляться. Я так и не понимал его чувств к ней, но и смеяться уже не хотел, зная как это важно для друга. Как Румей не пытался сдерживаться, но во время привалов, думая, что никто не видит, он особенно сильно вздыхал и пялился на нее словно зеленый пацан на свое первое оружие.
— Ты же хотел отрастить бороду и получить шрамы перед тем как сказать ей о чувствах? Будешь ждать или все же рискнешь? — прошептал я, не выдержав эти томные взгляды уже третий вечер подряд, пока мы все расходились по палаткам. — Да просто подойди и признайся! А там будь, что будет.
— Она сказала, что ни к кому ничего не чувствует! — шипел он в ответ.
— Так она может быть так сказала мне, а тебе скажет что-то другое, — пытаясь уговорить его открыться пока не поздно, сказал я, устраиваясь на жесткой земле.
— Завидуй тихо, если сам не знаешь, что это такое, — пробурчал Румей на это и отвернулся спиной ко мне, сразу засопев.
Было странно и не понятно, что он думает о девушке больше, чем о том, что нам предстоит. Собственные мысли крутились только об этом. Столько всего представлялось, думалось, мечталось, а сердце ждало.
И вот мы, наконец через несколько дней дошли до подножия гор. Внизу была зелень, а верхушки всегда сверкали снегом, доставая до облаков. Вдруг тропинка резко оборвалась, и мы встали у сплошной вертикальной каменной стены. Некоторые зашептались, не зная, куда и как мы пойдем дальше, ведь прохода же нет! Но Соргос подошел к скале, затем приложил руку так, как должен делать страж — два пальца, сложенные вместе, вернее подушечками, в то время как остальные пальцы прижаты к ладони. Мы называем это Прикосновение Стража. И вдруг камни стали проваливаться внутрь, отрывая проход в темную пещеру.
— За мной, — приказал наставник, и, достав из-под одежды металлический талисман стража, висящий у каждого на груди, пошел впереди. Я немного удивился, зачем он так сделал, потому что сам не придавал значения медальону, который
