американской индустрии интегральных микросхем. К середине 1960-х годов американские военные стали использовать микросхемы в вооружениях всех типов - от спутников до гидролокаторов, от торпед до телеметрических систем. Боб Нойс знал, что военные и космические программы сыграли решающую роль в раннем успехе Fairchild, и в 1965 г. признал, что в военных и космических приложениях будет использовано "более 95% микросхем, произведенных в этом году". Но он всегда представлял себе еще больший гражданский рынок для своих микросхем, хотя в начале 1960-х годов такого рынка не существовало. Он должен был создать его, что означало держать военных на расстоянии вытянутой руки, чтобы он, а не Пентагон определял приоритеты НИОКР компании Fairchild. Нойс отказался от большинства контрактов на военные исследования, оценив, что Fairchild никогда не полагалась на Министерство обороны более чем на 4% своего бюджета на НИОКР. "В мире очень мало директоров по исследованиям, которые действительно подходят для оценки работы Fairchild", - уверенно объяснил Нойс, - "и они не часто являются кадровыми офицерами в армии".
Нойс познакомился с государственными исследованиями и разработками еще в аспирантуре, когда работал в компании Philco, производившей радиоприемники на Восточном побережье и имевшей крупное оборонное подразделение. "Направление исследований определяли люди менее компетентные", - вспоминал Нойс, жалуясь на время, которое он тратил на написание отчетов о проделанной работе для военных. Теперь, когда он руководил Fairchild, компанией, основанной наследником трастового фонда, у него была возможность относиться к военным как к заказчику, а не как к начальнику. Он решил направить большую часть НИОКР Fairchild не на военные нужды, а на массовый рынок. Большинство микросхем, используемых в ракетах или спутниках, должны иметь и гражданское применение, рассуждал он. Первая интегральная схема, выпущенная для коммерческого рынка и использовавшаяся в слуховом аппарате Zenith ( ), изначально была разработана для спутника NASA. Задача состояла в том, чтобы создать микросхемы, которые могли бы позволить себе гражданские лица. Военные платили по высшему разряду, но потребители были чувствительны к цене. Однако заманчивым оставалось то, что гражданский рынок был намного больше, чем даже раздутые бюджеты Пентагона времен холодной войны. "Продавать НИОКР правительству - это все равно что взять свой венчурный капитал и положить его на сберегательный счет", - заявил Нойс. "Венчур есть венчур; вы хотите взять на себя риск".
В Пало-Альто компания Fairchild Semiconductor находилась в окружении фирм, поставлявших продукцию Пентагону - от аэрокосмической техники до боеприпасов, от радио до радаров. Хотя военные покупали микросхемы у Fairchild, Министерству обороны было удобнее работать с большими бюрократическими структурами, чем с проворными стартапами. В результате Пентагон недооценил скорость, с которой Fairchild и другие начинающие полупроводниковые компании смогут изменить электронику. В оценке Министерства обороны, проведенной в конце 1950-х годов, радиогигант RCA хвалился тем, что у него "самая амбициозная программа микроминиатюризации", и пренебрежительно отмечал, что в Fairchild всего два ученых работают над программой создания ведущих микросхем. Оборонный подрядчик Lockheed Martin, располагавший исследовательским центром в Пало-Альто, имел более пятидесяти ученых в своем подразделении микросистемной электроники, что, по мнению Министерства обороны, означало, что Lockheed был далеко впереди.
Однако именно научно-исследовательская группа Fairchild под руководством Гордона Мура не только разработала новую технологию, но и открыла новые гражданские рынки. В 1965 году журнал Electronics предложил Муру написать небольшую статью о будущем интегральных схем. Он предсказал, что каждый год, по крайней мере в течение следующего десятилетия, компания Fairchild будет удваивать количество компонентов, которые могут поместиться на кремниевом чипе. Если так, то к 1975 году в интегральных схемах будет насчитываться 65 тысяч крошечных транзисторов, что позволит не только увеличить вычислительную мощность, но и снизить стоимость одного транзистора. По мере снижения стоимости будет расти число пользователей. Этот прогноз экспоненциального роста вычислительной мощности вскоре стал известен как закон Мура. Это было величайшее технологическое предсказание века.
Если вычислительная мощность каждой микросхемы будет продолжать расти в геометрической прогрессии, понял Мур, интегральная схема произведет революцию в обществе далеко не только в области ракет и радаров. В 1965 году 72% всех интегральных микросхем, выпущенных в тот год, по-прежнему покупались на военные нужды. Однако те характеристики, которые требовались военным, были полезны и в бизнес-приложениях. "Миниатюризация и прочность, - говорилось в одном из изданий, посвященных электронике, , - означает хороший бизнес". Оборонные подрядчики рассматривали микросхемы в основном как продукт, способный заменить устаревшую электронику во всех военных системах. В компании Fairchild Нойс и Мур уже мечтали о персональных компьютерах и мобильных телефонах.
Когда в начале 1960-х годов министр обороны США Роберт Макнамара провел реформу военных закупок с целью сокращения расходов, что вызвало то, что некоторые представители электронной промышленности назвали "депрессией Макнамары", видение компанией Fairchild микросхем для гражданских лиц показалось провидческим. Компания первой предложила полную линейку готовых интегральных схем для гражданских заказчиков. Нойс тоже снизил цены, рассчитывая, что это резко расширит гражданский рынок микросхем. В середине 1960-х годов цены на микросхемы Fairchild, которые ранее продавались по 20 долларов, были снижены до 2 долларов. Иногда Fairchild даже продавала продукцию ниже себестоимости, надеясь убедить больше покупателей попробовать ее.
Благодаря снижению цен компания Fairchild начала выигрывать крупные контракты в частном секторе. Ежегодные продажи компьютеров в США выросли с 1 000 в 1957 году до 18 700 через десять лет. К середине 1960-х годов почти все эти компьютеры были построены на интегральных схемах. В 1966 г. компьютерная фирма Burroughs заказала у Fairchild 20 млн. микросхем - более чем в двадцать раз больше, чем потребляла программа "Аполлон". К 1968 году компьютерная индустрия закупала столько же микросхем, сколько и военная. Микросхемы Fairchild обслуживали 80% этого компьютерного рынка. Снижение цен, предпринятое Бобом Нойсом, принесло свои плоды, открыв новый рынок гражданских компьютеров, который будет стимулировать продажи микросхем в течение десятилетий. Позже Мур утверждал, что снижение цен Нойсом было такой же инновацией, как и технология интегральных схем Fairchild.
К концу 1960-х годов, после десятилетней разработки, "Аполлон-11" был наконец готов использовать свой компьютер наведения, работающий от Fairchild, для доставки первого человека на Луну. Инженеры-полупроводники из калифорнийской долины Санта-Клара получили огромную выгоду от космической гонки, которая обеспечила им важнейшего заказчика на первых порах. Однако к моменту первой высадки на Луну инженеры Силиконовой долины стали гораздо меньше зависеть от оборонных и космических контрактов. Теперь они были сосредоточены на более земных проблемах. Рынок микросхем процветал. Успех Fairchild уже вдохновил нескольких ведущих сотрудников на переход в конкурирующие компании. Венчурный капитал вливался в стартапы, ориентированные не на ракеты, а на
