Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– прибежала успокаивать ненавидящего весь мир Мишку – натянула на него один носок и один штан – убежала снимать готовый блин и наливать следующий – прибежала выдирать полуодетого Мишку из-под одеяла – натянула на него рубашку – закинула в ванную – побежала отдирать сгоревший блин – налила новую порцию теста – побежала переодевать насквозь промокшего Мишку – побежала… побежала… побежала… побежала!!!!!!!!!
Хорошо, что под нами никто не живет, а то соседи бы уже вызвали полицию за незаконное проживание в квартире стада взбесившихся страусов эму.
Однако в это утро супруг мой и кормилец изволили подняться из постели в неурочное время.
Плохой сон? Перегрелся вчера на солнце? Внезапный отцовский инстинкт? Теряюсь в догадках.
– А давай ты хоть одного возьмешь на себя, – не упускаю шанс приспособить папачоса к выращиванию младенцев.
– Которого? – Не вполне проснувшийся папачос опасен.
– Младшего. – Задачи мужчинам надо ставить конкретно: стащить Мишку с кровати и поставить на ноги, дотолкать до ванной, заставить умыться, одеться и привести на завтрак.
Себе я оставила вариант полегче: Сандро уже дошел до осознания того факта, что вставать все равно придется, поэтому с ним можно ограничиться первым пунктом – стащить со второго этажа кровати, дальнейшее он в темпе трицератопса проделает сам.
Страусы эму передвигаются вальяжно, мечтая о вышколенном семействе. Наверное, папочка уже причесывает одетого Мишку, и они вместе придут пить чай.
Буколически идеально нажарив стопку блинов, иду проверять проделанную добровольцем работу и вижу… обнявшихся и воркующих папочку с сыночком под уютно свернутым одеялом.
– Я никуда моего мальчика не отпущу, пусть вообще в эту дурацкую школу не ходит, – причитает папочка, и морда младенца выражает благоговение – хоть кто-то в этом доме на его стороне! До выхода из дома остается двадцать минут – график нарушен к чертям собачьим, и спасет нас только план Б.
Не имея сил на выражение эмоций, выдергиваю младенца из теплой норки и экипирую его в полете шмеля, одним движением умыв его ошеломленное лицо ледяной водой, а другим движением укладывая на его кипящей возмущением голове прическу «Однажды в Америке».
– Мамико[1] же сказал, что я школу не иду! – выпучив муравьиные гляделки, пробует вернуть утраченные позиции саботажник.
– С твоим мамико я разберусь.
Дети поняли, что папе кранты.
Единственное, о чем я попросила кормильца, – чтобы он больше не смел просыпаться так рано.
Сандро сидит, подставив нос плывущему над чаем пару.
– Намазать тебе блинчик? – Вот каким тембром голоса пользоваться? Если мягким, то он засыпает заново, приходится скрежетать пенопластом по стеклу.
За завтраком дети сидят рядком и косеют от того, что не отрывают глаз от телевизора. Мультики – еще один неизбежный компромисс, буфер между заоконной тьмой и полусонными птенчиками.
Вилки проносятся мимо рта, и еда практически вся оказывается на полу.
– Доедайте, и марш отсюда, – пока что мягко одергивает мать, эффект равен нулю.
Время истекло, пора действовать. Если не сделать карателя, они так и просидят весь день, не шевелясь. Вырубаю телевизор и изымаю дистанционный пульт.
Дети сидят молча, выпучив глаза, – на удивление симметричные дети.
Выхожу из кухни вон, не теряя достоинства.
– Ну почему наша мама, как бандит! – догоняет меня в спину возмущенный Мишкин вопль. А зато они точно проснулись!
Дети отправлены, можно выдыхать, сделать маникюр, проверить почту, или – даже отправиться обратно под теплое одеяло! Но мои дети бредут в холоде, мраке и тумане в ненавистную школу – как же я могу позволить себе валяться под одеялом?! Поэтому варю кофе и готовлюсь писать очередной рецепт: так получилось, что еда оказалась моим основным делом жизни.
Еда
Испекла яблочный пирог, который дети не едят: они признают только голый бисквит, без ничего.
Миша подходит, наблюдает за нарезанием и светски спрашивает:
– Что это?
– Какая тебе разница, ты это все равно есть не будешь.
Сын поднимает глаза и холодно парирует:
– А что, просто спросить тоже нельзя?
Есть дети, которые не едят ничего. Это противоречит природе, все педагоги и педиатры строчат в своих поучительных книжках: ребенок – живое существо, млекопитающее и теплокровное, тратит энергию, и ее надо восполнять. Он не может не проголодаться!
Эти писатели сидят в хрустальных башнях и не ведают настоящей жизни. Я лично знаю таких детей! Мама одного из них пошла на принцип и не предлагала есть дочери три дня. Три дня! Вся семья наблюдала за девочкой, стиснув зубы и держа наготове ампулы с глюкозой, но колоть пришлось маму, которая сомлела под конец эксперимента. Девочка скакала по грядкам и даже ходила в туалет, но ни разу – ни разу! – не попросила есть.
– Чем ты какаешь-то, господи? – досадливо задавалась риторическим вопросом бабушка. Поскольку весь креатив на этом закончился, девочку продолжали кормить по старой схеме – с концертами, ручными медведями и валидолом.
Это уже крайний случай, у нас таких нет.
Более мягкий подвид – когда дитя ест, но что-то одно. И больше ничего даже пробовать не желает. Я знаю мальчика, который до пяти лет ел только жареную картошку. И ничего – вырос!
Еще более мягкий подвид – когда ребенок ест почти все, за исключением некоторых продуктов.
Слава святой Варваре, покровительнице детей, Сандро всегда ел вполне прилично. Не капризничал дома, в саду и в гостях, и до сих пор у него только одна странность: если ему вдруг страшно понравилась какая-то еда, он ее ест до тех пор, пока она не закончится. Обычно это приводит к рвоте и дальнейшей непереносимости продукта: халву и жареную барабульку он больше видеть не может.
Мишка же, как уже догадался любезный читатель, совершенно особенный.
Он любит ровно пять блюд: хачапури, курицу, котлеты, макароны, гречку.
Ах, да, еще яйца.
Мишка их любит нежной, с придыханием, любовью. Началось это вот так.
Бриджет Джонс поехала с детьми в горы
Раз в год детей в Грузии непременно вывозят на воздух.
Это идиома – «на воздух» – закреплена за условным горным курортом с хвойными лесами, минеральными источниками, плохой едой и дорогими аттракционами в заброшенном парке. Даже те счастливцы, у которых есть собственные дачи, вывозят детей летом в какое-нибудь ДРУГОЕ место, резонно объясняя подобное расточительство: «Ну на дачу-то мы круглый год ездим, какая же это перемена воздуха!»
На перемену воздуха возлагаются немыслимые надежды: после месяца на курорте ребенок надышится целебным кислородом на год вперед, не подхватит вирус зимой, начнет мести еду всю подряд и вообще станет новым
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
