примерного наказания.
— Син. — Просто и скромно представилась суккуба.
— Син? А дальше? Это вообще, имя или фамилия?
— Меня зовут Син, и я рассказывала не бредни, а чистую правду. — Звонко и четко проговорила демоница, глядя в глаза возвышающегося на трибуне преподавателя.
Бог его знает, какой безмолвный разговор, или еще что, произошел между этими двумя, но так и не представившийся нам преподаватель внезапно дернул головой, словно ему залепили невидимую пощечину, а после и вовсе выскочил из зала. Впрочем, время лекции и без того подошло к концу. Прямо в этот момент звонок прозвенел.
Блин! Вот как чувствовал, что не стоит проводить свою каверзу! Ничего хорошего она мне принести не может! В темпе вальса, вскочив со своего места, я помчался прочь из аудитории. Хорошо еще, что демоница все сообразила правильно и поспешила следом за мной. Ага! А следом за ней еще несколько десятков моих однокурсников, главным образом парней, но не только. Впрочем, всю это свиту я уже потом только узрел, а первоначально только притормозив, дождался своей подопечной и, ухватив ее за руку, повел по дорожке в сторону выхода со студенческого городка.
Глава 4
— Какая встреча! Мой никчемный сводный братец, любящий оставлять девиц без одежды, и как всегда, не один! — Прямо навстречу нам с замаскированной под обычную девушку демоницей, вырулило две пары старшеклассников. Причем впереди, под ручку с одним из двоих парней, вышагивала моя сестрица Машка!
— Позволь мне ответить? — Еле слышно попросила суккуба, услышав этот грубый наезд в мой адрес.
В принципе, конечно же, мне следовало строго настрого запретить ей совершать любые вольности. И без того она уже нагородила на прошедшей лекции такую кучу, что не разгребешь. Но я ведь не робот какой, у меня тоже эмоции имеются! Потому, услышав слова словно с цепи сорвавшейся сестрицы (а ведь у них дома она вполне примерно и вежливо себя вела), я, злорадно оскалившись, произнес только одно слово:
— Разрешаю.
Син, отпустив мою руку, шагнула всего на шажок вперед, приковывая к себе все внимание встретившейся нам компании. И мгновенно словно патока вокруг разлилась. Движения идущих нам навстречу дам начали казаться грациозными, а глаза мои принялись шарить по их выступающим сквозь форменные платья прелестям. Если бы первой из этих прелестниц не Машка стояла, быть может, я бы тоже поступил, как один из двух противостоящих нам кавалеров. Не тот, что возле моей сестрички шел, второй.
Так вот, тот, второй, отпустив, или даже скорее отбросив, руку своей спутницы, шагнул, расталкивая впереди стоящую пару, вперед.
— Красавица, вы само совершенство, ангел во плоти! — Выспренно объявил он, останавливаясь напротив суккубы. — Я, барон Ветрокрылов, предлагаю вам стать моей невестой.
— Даже не знаю, — заколебалась Син, — а как же ваша нынешняя девушка?
— Наташка то? Наплевать на нее! Я желаю быть только с вами. — И этот болван, полностью попавший под очарование суккубы, сложив губки бантиком, потянулся лицом к лицу демоницы.
Нужно ли говорить, что Син с готовностью ответила на поцелуй. Ей вообще не принципиально было, каким местом получать доступ к телу, а значит и пране, распаленного похотью парня.
Где-то на заднем плане, давясь слезами, умчалась, куда глаза глядят, девушка, которую барон Ветрокрылов пренебрежительно назвал Наташкой. Сам барон, простояв в затяжном поцелуе минуту или две, опал к ногам суккубы.
— Какой-то слишком уж слабосильный, этот барон, — прокомментировала его падение демоница. — Такое впечатление, что он никогда не целовался с девушками. Нет, не годится такой на роль моего парня.
Проговорив эту фразу, она шагнула вперед, приближаясь вплотную к замершему нахохлившимся хомячком кавалеру сестренки.
— Может, ты, красавчик, окажешься покрепче? — И она, вытянув губы в трубочку, и не обращая никакого внимания на присутствующую тут же Машку, потянулась к нему лицом.
— Н-нет… — внезапно ухватился ладошками за свой пах подвергшийся нападению суккубы старшеклассник, — я… я не могу… — и он, не сводя глаз с Син, начал пятиться прочь.
— Володя, что с тобой? — Отмерла наконец Мария, глядя, как ее приятель все дальше удаляется от нее.
— Я не могу-у!.. — Донеслось со стороны парня, и тот, окончательно повернувшись к нам спиной, ускоряясь, помчался прочь.
— Жаль, — коротко прокомментировала такую экстренную ретираду очередного источника праны моя красавица, гася свою ауру, после чего, вернувшись ко мне, и взяв меня под руку, безмятежно произнесла:
— Ну, что, пойдем домой, братик. У нас на сегодня запланировано еще много приятных дел.
И, признаюсь, только тут я смог ощутить, что у разыгравшейся только что сцены было достаточное число зрителей. Словно плотину прорвало: нахлынули эмоции. Вожделение, восторг, удивление… — чего только там не было.
— Маша, с твоего разрешения, мы тоже тебя покинем, — кинул я последнюю, парфянскую, стрелу перед тем, как удалиться с места столкновения.
Надо ли говорить, что, едва только мы скрылись из глаз благодарной публики, я отправил демоницу обратно в ее мир. У ритуала призыва существовала такая возможность, там для возврата даже никаких печатей с пентаграммами не нужно было чертить, достаточно одного только ясно выраженного желания. Впрочем, и сама суккуба отнюдь против этого не возражала.
— Как замечательно я провела время, — поблагодарила она меня на прощание. — Я даже не ожидала, что тут можно столько праны за один раз заработать. Полностью хватит, чтобы закрыть мой долг за обучение и даже еще немного останется. Ты это… вызывай, если что. — И она сизым дымом истаяла в воздухе.
Эти два взаимосвязанных происшествия, сначала на лекции, а потом история в парке, в результате которой расстроилась одна аристократическая помолвка, наделали много шума. И, разумеется, прилетело лично мне. Ну, а кому еще? Я же это очаровательное чудо привел на лекцию. Да и с лекции она ушла именно в моей компании.
Для начала меня вызывали в деканат. Но там я твердо уперся: познакомился с этой особой с утра, по пути на лекции, назвалась Син. Больше ничего о ней не знаю. Гораздо опаснее оказался наезд со стороны барона Быстрокрылова. Не того паренька, который без чувств стек на дорожку после поцелуя суккубы, а его сурового, как мореный столетний дуб, родителя. Тот даже обыск в моей комнате учинил с целью отыскать там следы пребывания наглой особы, расстроившей выгодный брак его сыночка. Да только не было у меня никаких следов. Купленное мной платье демоница с собой забрала, а печать вызова на полу я стер давно. Повезло еще, что я, как ученик университета, я под императорской защитой находился. Не рискнул барон особо уж жестить.
Ну, и, как вишенка на торте, ко мне
