где, занималась неизвестно чем, не писала… — мамин глас стал тихим, печальным и трагичным, а нижняя губа задрожала.
— Писала!
— Невразумительная записка раз в год — это, по-твоему, писала? А теперь вдруг возвращаешься в родное гнездо без предупреждения… нагуляла, поди, а податься некуда?
Вот так встреча! А где объятия и слёзы радости?
— Мама!
— Добрый день, меня зовут Алессандро Винтле, и я партнёр и жених вашей прекрасной дочери Халционы, — вмешался жнец. — Смею вас заверить, что Халциона не беременна, хотя мы намерены пополнить нашу семью сразу после свадьбы.
Мама наконец удостоила жнеца подозрительным взглядом, нахмурилась.
— Алессандро Винтле? Вы человек.
— Я некромант.
— И человек, — прозвучало приговором. — И желаете жениться на Халционе?
— Да.
— Но вы человек.
— Не возражаете, если мы продолжим внутри? — Алессандро мягко подтолкнул меня в спину, я шагнула вперёд, и маме волей-неволей пришлось отступить, пропуская гостей в дом.
Алессандро закрыл дверь, я поставила саквояж на пол, мама отошла к лестнице, ведущей и на верхние этажи, и в подземные.
— Посмотрите, кого ветер принёс! — крикнула мама.
В этот момент я лучше, глубже прочувствовала всю степень своего попадания. Причём того попадания, когда кажется, что всё, уже и так крупно вляпалась, дальше просто некуда, ан нет, это ещё не предел, всегда есть куда попадать.
Первыми по лестнице сбежали наперегонки младшие брат и сестра, похожие на меня, как положено близким кровным родственникам. Это старший брат и Лита уродились в маму, блондинами со светлыми синими очами и более утончёнными чертами лица, а нам троим достались папин тёмный каштан шевелюр и непроницаемо карие глаза.
Младшенькие замерли у подножья лестницы, глядя на меня со странной смесью благоговейного восхищения и настороженного удивления, с какой, пожалуй, можно встречать своего монарха, нежданно-негаданно явившегося в гости к простому подданному. Следом степенно, неспешно спустился папа — всё-таки ему бегать уже как-то не по возрасту и статусу.
— Так-так, и что тут произошло? — спросил с середины лестницы, неторопливо преодолевая ступеньку за ступенькой.
— Халциона… — мама заново оглядела мой костюм, убеждаясь, что быстрой и лёгкой смены ипостаси наряд не предусматривает, и вынесла закономерный вердикт: — Приехала. С человеком, который зовёт себя её женихом. Кто-нибудь знал, что она собирается вернуться?
Младшенькие синхронно замотали головами, отрицая любое участие в возможном сговоре.
— Похоже, никто не знал, — констатировал папа и так очевидное. Вышел вперёд, осмотрел пристально сначала меня, затем Алессандро и улыбнулся доброжелательно. — Какой сюрприз… но приятный.
— Неужели? — не согласилась мама.
— Я всегда приветствую возвращение птенцов в гнездо, — папа смерил супругу предостерегающим взглядом и повернулся к нам. — Ты же вернулась, Халциона?
— Ну-у… — соврать, глядя отцу в глаза, отчего-то оказалось труднее, чем я предполагала. Пришлось воспользоваться старым, добрым и проверенным способом уйти от прямого ответа — сменить тему и переключить внимание. Схватила жнеца за руку и притянула ближе к себе. — Алессандро, мои родители, самая младшая сестра Киана и младший брат Азур. Мой жених, Алессандро Винтле, человек и некромант.
Младшенькие покивали, с живым любопытством изучая потенциального будущего родственника. Мама скривилась про слове «человек», словно смысл оно имело самый что ни есть неприличный. Папа по-простому подал Алессандро руку, и жнец её пожал. На всякий случай я присмотрелась к отцу, но ничего не произошло, ладонь его осталась целой и невредимой.
— Значит, молодой человек, вы маг? — уточнил папа.
— Некромант, — поправил Алессандро.
— Практикуете?
— Частное агентство по оказанию магуслуг в столице Алансонского королевства.
— А-а… где Фиан? — спохватилась я.
— Он давно заключил союз с хорошей юной горгульей из рода Охряного гранита и живёт своим домом, — пояснил папа с гордостью. — Работает в нашей мастерской, продолжает семейное дело.
Тут я не удивилась. Наши мужчины с браком не затягивали и, согласно традиции, старшие сыновья старались построить или приобрести собственный дом как символ образования новой ветви рода и личной состоятельности. Родительский же кров наследовал младший сын как дольше остающийся под крышей отчего дома.
— А Литка… Хризалита?
— Твоя младшая сестра вступила в союз с молодым горгулом из рода Чёрного кремния и ожидает первенца, — сообщила мама обвиняющим тоном, сделав ударение на слове «младшая». — Мы встретимся с ними на празднике.
А вот здесь я удивилась. Именно что Лита младшая, а уже успела и замуж выскочить, и зале… тьфу, то есть забеременеть?
— Здорово, — попыталась я изобразить восторг, хотя чем дальше, тем хуже получалось. — Буду рада увидеть сестру на празднике…
— Ты собираешься на праздник?
— Да.
— С человеком?!
— Да, — я вопросительно покосилась на счастливого женишка.
— Согласно решению совета старейшин всех родов от пятого века нашей эры, допускается присутствие на празднике Жизни представителя любого другого вида в случае, если оный представитель состоит в постоянном союзе с представителем каменного народа либо собирается получить одобрение сего союза как от родных своего партнёра, так и от старейшин, — выдал Алессандро.
И ни разу не запнулся при том.
Папа откровенно растерялся. Мама уставилась на жнеца так, будто точно знала, что тот врёт.
— Первый раз слышу о таком решении, — всплеснула она руками.
— В пятом веке было принято несколько решений, касающихся взаимодействия с другими видами, и каждое было одобрено большинством голосов и внесено в книгу Старейшин, — буднично пояснил Алессандро. — Можете проверить, если сомневаетесь. Другое дело, что неприязненное отношение к смешанным бракам за следующие века укрепилось настолько, что если кто-то из вашего народа и вступает в союз с представителем другого вида, то ему не приходит в голову идея вести партнёра на праздник Жизни или тем более испрашивать благословения у совета старейшин.
Да что на праздник, чужака в родовой город не приведут, ибо себе дороже.
Мама насупилась, однако на сей раз промолчала, только глянула возмущённо на мужа. Разумеется, всех решений, внесённых в вышеупомянутый талмуд изрядной толщины, она не знала — вряд ли кто-то вообще читал сей опус полностью, кроме, разве что, книжников и законников, — но верить на слово какому-то некроманту не собиралась.
— Я сегодня же спрошу у старейшин, — отозвался папа примирительно. — А пока добро пожаловать, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Впрочем, Халциона, ты и так наконец дома, — отец ласково потрепал меня по щеке, как делал
