объятия. Мне пришлось поймать ее, когда она буквально прыгнула на меня.
— Вряд ли, — сказал я, более взволнованный, чем что-либо еще. Я отпустил ее.
— Вряд ли? — Ее улыбка все еще играла на губах. Черт, у нее была красивая улыбка. — Мне потребовалось почти три месяца, чтобы освоить именно это, Блейк.
Я нахмурился.
— Три месяца?
— Да, — кивнула она. — Думаю, ты адский дракон.
— Я — дерьмо, — пошутил я, и она рассмеялась.
Я попробовал еще раз.
Было странно, как легко мне было привыкнуть к идее проводить время с Табитой. По крайней мере, я больше не называл ее Снежным Драконом.
Мне потребовался целый год, чтобы назвать ее по имени. И все же, какой бы красивой она ни была, и какой бы ослепительной ни была ее улыбка, она была не той, кого хотел зверь.
Она никогда не удовлетворит его потребности.
***
Я тренировался каждый день, каждую минуту, какую мог. Даже в моей комнате.
Однако мне не очень нравилось находиться в комнате. Без присутствия Люциана, хотя от его света меня все еще тошнило, я чувствовал вину за то, что сделал.
Почему он до сих пор не вернулся?
У них были дополнительные дни.
Я надеялся, что то, через что он проходил, научит его никогда больше не пытаться заявить на меня права. Но я знал его слишком хорошо. Через несколько месяцев, после того как миллионы тренеров снова подготовят его, он снова предстанет перед этим Советом, умоляя дать ему еще один шанс встретиться со мной в Колизее.
От одной мысли об этом у меня по коже побежали мурашки.
Хлопающий звук теперь раздавался быстрее. Это длилось на несколько секунд дольше, чем в первый раз. Минута была самым долгим периодом, в течении которого я продержался, прежде чем щит исчез.
Это заставило меня задуматься, скольким еще заклинаниям я мог бы научиться. Их было так много. Я мог бы использовать их, чтобы защитить себя, не то чтобы они мне когда-нибудь понадобились. Мой огонь был моей защитой, Розовым поцелуем, как я его называл.
Я очень хотел такого рода защиты.
Но нет.
***
— Почему ты игнорируешь моего брата? — спросила Табита. — Он сводит меня с ума.
Я рассердился на то, как она это сказала.
— Пожалуйста, просто позвони ему.
— Я не игнорирую его. У меня просто нет времени говорить с ним прямо сейчас, хорошо?
— Серьезно? В любом случае, чего он от тебя хочет?
— Твоя догадка так же хороша, как и моя.
— Ну, если Фил звонит мне, чтобы связаться с тобой, все, что я знаю, это то, что он в отчаянии. Будь осторожен. Его концерты могут стоить тебе жизни.
Его концерты? Я рассмеялся.
— Милая. — Неправильно. Я не должен был так ее называть. — Единственный концерт, который у меня есть, — это с участниками моей группы. На данный момент у нас дела идут не так уж хорошо. Так что, когда твой брат позвонит, скажи ему, что я позвоню, когда буду чертовски хорош и готов.
Я развернулся и пошел в противоположную сторону.
— Я всего лишь посыльный! Не нужно откусывать мне голову.
Я покачал головой и надел капюшон.
Чего этот Ночной Злодей хочет от меня на этот раз?
Я все еще чувствовал страх. Это было единственное, что заставляло меня бороться. Мой страх был хорошим знаком.
Какими бы злыми ни были некоторые из его замыслов, Фил действительно помогал тьме. Он кормил ее и долгое время оставался в стороне. Так что, конечно, я был заинтригован.
Но меня немного пугала идея подпитывать тьму. Наступит время, когда он не сможет удовлетворить ее.
Что тогда?
Я не мог позвонить Филу, какие бы планы у него ни были.
Я очутился в Колизее. Я ненавидел это гребаное место. Что я здесь делаю?
Я все еще мог слышать скандирование толпы, выкрикивавшей имя Люциана в тот день. Вспышки камер. Еще песнопения и разъяренный дракон.
Я все еще чувствовал запах страха, его адреналина, смешанного с возбуждением. Он действительно думал, что заполучит меня с первой попытки.
Он был во многих отношениях идеальной парой для меня; мы оба никогда бы не сдались. Но я хотел, чтобы он это сделал; однажды он не выйдет из Колизея живым.
Они не стали бы преследовать меня в судебном порядке. Все знали, что то, что происходило на ринге, умирало на ринге. Если Драконианец хотел быть глупым и заявить права на дракона, который ему не принадлежал, то идиот должен быть готов умереть.
И все же, это был Люциан.
Хотя временами он оказывал на меня такое странное воздействие, он все еще был моим самым лучшим другом во многих отношениях. Но мне нужно было, чтобы он отступил, не только для моего собственного блага, но и для его тоже.
Он никогда не будет готов.
— 6~
— Просыпайся, просыпайся. — Голос произнес мое имя. Я не мог узнать голос, но он был знакомым. Чертовски странно.
Я открыл глаза и обнаружил, что на меня смотрит рыжеволосая девушка. Ее волосы доходили до плеч. По какой-то причине она напомнила мне короля Альберта. Я нахмурился.
— Что случилось?
Эй? Это даже не похоже на меня. Слишком жизнерадостно.
— Тебе нужно одеться. Иначе мы опоздаем.
Опоздаем куда? Кто ты, черт возьми, такая?
— Нам обязательно идти? — спросил я вместо этого.
— Блейк, да. Мои мать и отец будут там.
Твоя мать?
— Отлично. Дай мне минутку.
Я встал против своей воли и пошел в ванную. Я увидел себя в зеркале. Я улыбался и начал насвистывать. Я дотронулся до своего торса, но Блейк в зеркале не подражал мне.
Это было чертовски странно.
Был ли я под кайфом? Звонил ли я Филу? Что, черт возьми, происходило?
Руки девушки обвились вокруг меня сзади. Я знал одно: она мне нравилась. Она чувствовалась знакомой, как дома. Она была там, где я должен был быть.
Моя рука скользнула по ее руке.
— Давай просто останемся. — Я обернулся. Мои руки обхватили ее тонкую талию. Она была в некотором роде красива. Веснушки усыпали ее лицо под яркими зелеными глазами. — В моей постели очень одиноко.
— В твоей постели всегда одиноко, мистер Лиф, — поддразнила она. — Если моя мать поймает нас, она сдерет с тебя всю чешую и использует ее в своих зельях. Не искушай ее. Одевайся.
Она поцеловала меня. Это было приятно.
Потом я проснулся.
Я был в своей комнате в общежитии. Было все еще темно. Я поднял голову и увидел пустую кровать Люциана.
Что, черт
