Я не могла говорить, но оттолкнув от себя, отхлестала Барса по щекам. Он не пытался меня остановить, стоял неподвижно, пока я била его. Это была моя ошибка. До этого момента я была для него лишь надоедливой скучной сестрой его подружки, над которой забавно поглумиться для разнообразия. Когда я остановилась, задыхаясь от накативших эмоций и снова посмотрела ему в глаза, меня прошибло током от его взгляда и отшатнуло к стене. В его глазах больше не было скуки и пренебрежения, которыми он обычно меня одаривал. Своим поступком я его взбесила, вывела из себя. Барс рассматривал меня будто впервые увидел, плавно сокращая расстояние между нами, пока не прижался всем телом. Мне хотелось избавиться от этого контакта, и я упёрлась в его влажную горячую грудь руками, но за спиной была стена, такая же твёрдая, как и он. Дышать становилось всё труднее, казалось, ещё чуть-чуть и захрустят рёбра. Его руки скользнули мне под майку, облапывая везде. Лифчик он просто сдёрнул и начал грубо сминать грудь. Формы у меня были гораздо скромнее чем у Киссы, грудь и до первого размера не доросла, но Барс с каким-то маниакальным наслаждением игрался с ней. В голове набатом гудела мысль, что он сейчас меня поимеет. Да, я буду сопротивляться, драться, кусаться, царапаться, но главного оружия я лишена, голос уже пропал и закричать не смогу. Барс сделал пару толчков, имитирующих половой акт, демонстрируя свой стояк, пристально изучая мою реакцию. Я ни дышать, ни шевелиться не могла, лишь смотреть со жгучей ненавистью и отвращением, намеренно не пытаясь их скрыть.
Барс резко отстранился и ушёл в зал. Когда вернулся, уже одетый, я всё ещё стояла у стены.
– Кисса тоже долго ломалась. – Произнёс он, последний раз окинув меня взглядом с ног до головы, и наконец ушёл. Только после того, как за ним закрылась дверь, я смогла спокойно вдохнуть. Первым делом зашла в комнату Киссы. Она спала нагая, вся в засосах и синяках от его пальцев, повсюду были разбросаны использованные презервативы. И я понятия не имела, что делать.»
А потом был букет лилий, предложение поехать в клуб и моё осознание того, что хорошо всё это не закончится.
– Ты пришла! – Чуть не оглушила меня Кисса, впервые за несколько лет крепко обнимая. – Идём выпьем. Ты обязательно должна попробовать фирменный коктейль этого клуба. – И бесцеремонно потянула меня за руку в сторону диванов, но я упёрлась.
Рассиживаться с ними я не собиралась, не для этого сюда пришла.
– Кисса! – Повысила тон, моментально испортив ей настроение. Мою руку отпустили и снова смотрели как на врага.
– Что? Нотации мне читать будешь? – Огрызнулась моментально Кисса. Трезвость разума и трезвость тела были на нуле. Радовало лишь то, что не под дурью, этого я за ней ни разу не замечала.
– Ты мне обещала. – Призывала я её совесть. – У тебя пересдача утром. Разумовский не потерпит подобного отношения к его предмету. Тебя отчислят, если ты не пересдашь завтра.
На лице сестры появилась непонятная мне улыбка, чужая и отталкивающая.
– Разумовский не станет расстраивать свою любимицу отчислением её сестры. Все знают про его особое отношение к тебе.
Я посмотрела за спину Киссы, напоровшись на довольный взгляд Барса, который явно наслаждался происходящим.
– Нет никакого особого отношения. – Поздно поняла, что зря начала оправдываться, с Киссой слабость проявлять нельзя. В последнее время она цепляется за любую возможность, позволяющую ей затеять ссору, вывести меня на эмоции.
– Брось, все знают, что ты с ним спишь. – Это Кисса сказала уже громче, будто специально, чтобы Барс слышал. – Весь универ только об этом и говорит. Я понимаю, ты одержима хирургией, но спать с шестидесятипятилетним ради допуска к операциям – перебор. – Говорила, будто перекрикивая музыку, которую здесь практически не было слышно.
– Что за бред?
– Не надо строить из себя невинность. Кто ещё из студентов может похвастаться совместными операциями с Разумовским, а у тебя даже диплома ещё нет, и учиться тебе ещё два года. Так что будь хорошей сестрой, приласкай его так, чтобы в моей зачётке всё было красиво, постарайся ради любимой сестрёнки.
Пощёчина не заставила себя ждать. И я прекрасно отдавала себе отчёт в действиях и жалеть об этом не собиралась. На щеке Киссы горел след от моей ладони, а в глазах застыли злые слёзы. Я вышла из кабинки, не дожидаясь ответной реакции, не глядя в сторону Барса, который, несомненно, был доволен увиденным. С меня хватит. Киссе восемнадцать, я сделала для неё всё, что смогла. Теперь пусть выкарабкивается сама, поддержка в виде Барса ей в помощь.
Глава 7.
Куда делась застенчивая девчушка, которая пряталась за меня, пугаясь незнакомых людей? Где тот котёнок, который ластился ко мне, когда искал защиты от наказания за свои проказы? Где моя сестра, которая забиралась ко мне в кровать каждый раз, когда замерзала или не могла уснуть? Когда мы стали настолько чужими, что она с такой лёгкостью поверила в эти гадкие слухи? Что я сделала не так, вытаскивая нас со дна жизни, на котором мы оказались, оставшись одни? Да, мне пришлось перестать быть мечтательной дурой и повзрослеть, погрузившись в реальность жизни, пока Кисса продолжала пребывать в своём мире, где будущее представляется радужным и безоблачным, где всё легко достаётся и получается. Я ведь не перестала быть её сестрой, просто мне пришлось стать строже и серьёзней, поумнеть и посмотреть на жизнь трезво, откинув фантазии. Я тоже представляла свою жизнь иначе, и мне жаль, что пришлось заставить Киссу учиться на медицинском. Воспользовавшись нашим внешним сходством, я пошла против себя, сдала за неё вступительные экзамены, когда она везде провалилась, надеясь, что она втянется, станет разумнее, даст мне передышку от постоянных закидонов, но видно мы слишком разные.
Плутая в полумраке и непонятной дымке, с трудом нашла туалет и сразу метнулась к раковине, чтобы умыться холодной водой. Теперь понятно, почему на меня все так странно смотрят в университете. Интересно, как давно поползли слухи. Хотя какая теперь разница, имеем, что имеем. Не знаю, чем могла спровоцировать эти сплетни и кому вообще пришло в голову их распускать. Разумовский никогда не выказывал ко мне никакого особого отношения, на каждом экзамене спрашивал так, что мозг закипал. А то, что мне довелось с ним оперировать было волей случая. Разумовский считал это провидением, не смотря на весь свой атеизм. Посмотрела на себя в зеркало, мне нравится моё отражение, нет налёта юношеской глупости, я вижу будущего нейрохирурга, которому нет дела до пустой болтовни, ни за что не стану ни перед кем оправдываться и выяснять чьи-то идиотские мотивы, не дам повода развивать домыслы, они не получат от меня ожидаемого, у меня есть проблемы посерьёзнее, а именно, неуправляемая сестра и её одержимый парень.
За спиной послышался звук спускаемой воды, и из кабинки вышел мужчина. В зеркале я заметила его пренебрежительный оценивающий взгляд. Он ухмыльнулся и двинулся в мою сторону. Я выключила воду, собираясь уходить, решив, что на эмоциях могла перепутать двери, но обернувшись натолкнулась на мужскую грудь, оказавшись в капкане его рук. Сначала я подумала, что он под чем-то, но взгляд был ясный, зрачки в норме, даже запаха алкоголя не было.
