в баре был, и не успел дойти до дома.
Огонёк остановился. Тишина.
— Эй! Пёс! Пёс! Старик! Прости, что я тебя Псом назвал! Ну открой, пожалуйста! — Смирнов бился об ворота, а те смеялись над ним своим мерзким скрипом, а цепь приговаривала: «Нееет, он тебе не поможет. Ты думаешь, что он откроет? Наииивный. Ты никому не нужен. Ты урод и мразь, и твое дело — это сдооохнуть здесь. Пожалуй, это было бы самое лучшее достижение за всю твою бездааарную жизнь.»
Огонёк медленно попятился и скрылся за домом.
— Пёс! Пёс! Открой! Откройте! Кто-нибудь откройте!!!! — в яростном, почти безумном, отчаянии закричал Смирнов, пнул ворота и сквозь зубы прошипел, — мудак.
Он сел на землю, опёрся об ворчливые ворота и уже хотел закурить, но сигарет у него больше не осталось. Он громко выругался и… просто продолжил сидеть на холодной земле.
Вот и всё. Вот где он в итоге оказался. Один, в темноте, продрогший от холода, сидит у ворот, как неприкаянная псина. Надо идти в посёлок, искать там ночлег. Но уже поздно, кто ему откроет? Нет, не пойдёт он проситься на ночлег.
Смирнов, дрожа, поднялся и пошёл вдоль забора кладбища. Лезть через него было опасно не только из-за острых пик, что увенчивали забор, но и из-за того, что Пёс мог бы пристрелить Смирнова. Однако, работнику кладбища повезло. Проходя вдоль забора и ругаясь себе под нос, он увидел, что один из металлических стержней решётки погнулся. Смирнову удалось достаточно его расшатать, чтобы пролезть. Он попытался протиснуться между прутьями. Они старались выдавить из него все органы, не желая пропускать всего Смирнова, но делая исключение только его выжимке. Но на этот раз человек оказался сильнее стали. Смирнов протиснулся между прутьями и упал на безжизненную кладбищенскую землю. В нос ударил приятный запах удобренной трупами земли.
Смирнов поднялся и отряхнулся, только за тем, чтобы увидеть стоящего перед ним мертвеца. Белёсые глаза уставились на его. Мгновение живой и мёртвый смотрели друг на друга, но труп увидел дыру в заборе и бросился к ней. Смирнов выхватил нож, и мертвец спокойно налетел на него. Трупу было абсолютно всё равно, он пытался перелезть через человека, и был даже готов тащить его вместе с ножом, только бы убежать с кладбища. Живой и мёртвый барахтались на земле, ни один из них не мог пересилить другого.
В какой-то момент драки человек с чужим именем вдруг осознал, что на него и мертвеца падает свет. Щелчок курка, вспышка, грохот и пуля чуть не прострели руку человека.
— Пёс, мудак! — закричал Смирнов, вырвав кинжал из пуза трупа.
— Умолкни беглец! — закричал Пёс, выхватил топор и в слепой ярости бросился на два барахтающихся тела. Тяжёлый инструмент в остервенении опускался на мёртвое тело, которым человек защищался от старика. Мертвец извергал из себя стоны вперемежку с гнилью. Он пытался выцарапать лицо человека с чужим именем, при этом не отказывая себе в попытках откусить от его головы кусочек. Труп каким-то образом извернулся и, вцепившись в человека мёртвой хваткой, перевернулся на спину, подставляя живого под удары Пса. Старик уже замахнулся на коллегу топором. Лезвие вот-вот полетит на голову человека. Рывок… и вот уже нож вонзился в ногу Пса. Старик заорал, топор выпал из его рук. Человек выхватил нож из ноги Пса. Мертвец воспользовался этим и бросился к забору. Человек кинул в него нож, и тот вонзился в ногу мертвеца. Труп упал и пополз в сторону решётки. Человек схватил топор, навалился на мертвеца и прижал его к земле. Труп пытался сопротивляться, но он уже был обречён. Человек планомерно отрубил ему все конечности и, убедившись, что тело не сможет сбежать, вернулся к Псу.
Старик выстрелил в человека с чужим именем. Пуля по касательной задела плечо человека и, порвав пиджак и рубашку, оставила неглубокую царапину.
— Это я! Смирнов! — он закричал, поднимая руки.
— Ночь, ты меня не обманешь! — закричал Пёс, и разрывая воздух пуля пробила Смирнову ладонь. Кровь хлынула наружу, и тут же топор полет в старика. Пёс в ужасе отшатнулся, лезвие вонзилось в паре миллиметров от его ноги. Грохот и шальная пуля попала в землю. Человек с чужим именем бросился на Пса. Дрожащая от страха и боли рука Пса нажала на курок, ещё до того, как мозг принял какое-то решение, и разочарованная пуля пронеслась мимо человека. Сильным пинком он вмял Пса в землю.
— Ну что, успокоился? — человек склонился над Псом. Старик что-то промычал, от силы удара и потерянной крови он уже не мог ответить. Смирнов вздохнул, платком обмотал свою руку, потом порвал на себе пиджак и завязал рану Пса. Смирнов поднял чуть треснувшую лампу, подхватил за плечо Пса и поплёлся в сарай. Там он усадил старика на сено, раненую ногу он поставил на гроб. Он нашёл у старика в сарае бутылку припрятанной водки и ею обработал рану. Пёс всё это время тихо поскуливал. Смирнов оставил Пса в сарае, а сам пошёл к дому.
— Эй! Откройте! Это Смирнов! Пса сильно ранили! Ау! Нам нужна помощь! — кричал он, но ему никто не ответил. Дом молчал, казалось, что внутри никого нет. Учитывая правила герра, было бы глупо надеяться, что кто-то придёт к ним на помощь. Смирнов вернулся к мертвецу. Труп пытался отталкиваться от земли своими культями, чтобы уползти с кладбища. Человек с чужим именем схватил тело за шкирку и потащил его к гробу. Мертвец тихо просипел:
— Ну и зачем были все эти старания, а? Тебе руку прострелили, другого ты пырнул, мне руки оторвал. И зачем это было? Ну сбежал бы я, и что? Ну что бы поменялось, а? По лесам бы шастал мертвец. А вам то какое дело? Трупом больше, трупом меньше, не велика потеря. Вот зачем ты это делаешь, а? По-твоему, тебе достаточно платят, за то, что ты калечишь людей? Вот если подумать, ну что я мог такого сделать? Я просто бы вернулся к себе домой и всё. Ну может попугаю народ, но я ведь это не специально. Это просто лицо у меня такое прогнившее, а так я обычный человек, такой же, как и все. И просто за то, что я умер, меня держат под землёй — это неправильно. Разве ты так не считаешь?
Человек с чужим именем молча тащил труп.
— Молчишь, да? Ну молчи. Посмотрим, как ты запоёшь на моём месте. Ты понимаешь, что однажды тебя тоже в землю положат, и ты так же
