Создавалось впечатление, что мир-то вымирает. Даже вечные холода не могли убить чуть ли не всё живое, коль это самое живое столь хорошо приспособилось. Вывод один — всё становится только хуже. И волк мой вывод подтвердил, хоть и словами не выразил. Лишь согласился с размышлениями, слегка опечалено выпустив воздух в виде пара из пасти. Выяснить бы, искусственно ли убивают планету, понижая температуру, или же это естественный процесс. И то, и то можно поправить. Куда только смотрят местные Хранители?
Не подумайте, что я позабыл про Судей. Просто хороший охотник умеет ждать свою добычу. Придёт время, и я расквитаюсь за всю боль, за все страдания, что я испытал. За всех тех, что покинули этот мир. Даже их вероятное воскрешение не затмит гнев, который пылает в моей душе. Ибо глаз за глаз, и око за око. Те, кто отнимают у людей самое дорогое… Должны страдать.
Постепенно снег становился всё более плотным, и впереди вырисовывалась едва заметная на общем белом фоне тропинка. Узкая, должно быть, по ней ходили дозорные или разведчики. Лес сменился пустым полем, в котором в вероятном далёком прошлом сеяли зерно. Тропинка превратилась в дорогу, ещё более заметную в снежном покрове. Волк уверенно топал по ней, не сбавляя темп. Рядом, на самом краю, возник знакомый образ. Не отвлекаясь, я кивнул Анне, готовясь выслушать, что моя подруга желает сказать.
— Красивое место.
— И не говори, — хмыкнул я, направляя животинку в сторону, к каменным образованиям у подножия горы. — Но что-то в этом мире меня напрягает.
— Я чувствую в нём боль, Джон, — протянула Анна. — Почти всю свою долгую жизнь я была связана с нашей планетой, с её своеобразным разумом. Он тоже может радоваться и грустить, испытывать и счастье, и страдания. Здесь лишь печаль, столь древняя, что меня невольно бросает в дрожь. Что же могло произойти..?
— Разберёмся по ходу пьесы, — стараясь не прикусить язык от тряски, произнёс я. — Ты-то как? Кажется, посмертие влияет на всех по-разному.
— В порядке, — после небольшой паузы сказала она. — Спасибо, что волнуешься, Джон. Если честно… Я думала, что больше никогда тебя не увижу. И Ману с Ликаном, конечно, тоже.
— Знаю, о чём ты хочешь спросить, — сыграл я на опережение. — Армагеддон находится в одном из миров Судей. Как закончу с их родиной, так и достану его душу. Немезида… Ближе, чем думаешь. Не волнуйся. Хотя я понимаю, что ты всё равно будешь.
— Кажется, с возрастом я стала предсказуемой, — улыбнулась уголками губ Хранительница. — Я слышала план, который озвучила Исполнительница Желаний. Ты уверен, что всё пойдёт именно так, как задумано?
— План действий никогда не идёт по плану действий, — хмыкнул я, заставляя волка замереть возле самого высокого камня. Глыба закрывала все башни поселения от нас, а мне до боли нужно было сделать ещё кое-что до входа в город.
— Будь осторожен, Джон, — посерьёзнела Анна. — Я чую великий обман совсем рядом.
— Интуиция Хранителей, — понятливо кивнул я. Следующий уровень эмпатии, вырабатывающийся у существ, так или иначе связанных с балансом. Можете назвать его неким аналогом предсказания будущего. — У меня тоже странное ощущение всё это время.
— Удачи, Джон.
— Спасибо.
Образ Хранительницы развеялся, оседая серым туманом на снежок. Спрыгнув со спины волка, я похлопал его по гриве, достал из пространственного кармана пару кусочков копчёного мяса, каким-то образом оказавшихся в запасе, и скормил товарищу из мира животных. И едва я захотел отпустить его, как получил в ответ прямой отказ. Мол, раз я дал пищу, значит, я глава стаи. На мой немой вопрос волчок сказал просто: стая — это больше одного.
Я аж присел прямо на снег, пытаясь обмозговать дальнейшие действия. С одной стороны, приручивший подобного хищника может вызвать подозрения. С другой… Что я теряю? Альтернативой в данном случае было нанести себе пару колотых ран, похожих на укус всё того же волка, чтобы сыграть на жалости к случайному путнику. Не бросят же они умирающего за воротами, верно? Вот и я так думал.
Портить подарок Немезиды не хотелось, а потому я поднялся, обновил тепловой контур и запустил очередной магический сканер, задел им город и обнаружил, что жизнь там имеется. Около тысячи жителей, люди, большая часть из них — маги. Были и животные, но с такой дистанции разобрать, какие, оказалось невозможно. Запрыгнув на своего мохнатого друга, я направил его под ленте дороги, убегавшей вверх, в гору. Подъём предстоял нешуточный, то тут, то там лапы хищника соскальзывали, порой он сам отпрыгивал, напоровшись на острый камень. Пока мы медленно, но верно приближались к массивным воротам, уже различимым вдали, я пытался продумать хоть какую-то легенду. Направление сторон света могут оказаться как благом, так и проклятьем.
Скажу, что с севера — а на севере и нет никого. Или наоборот, спросят, мол, чей будешь такой красивый. Не то. Нужно что-то простое и в то же время эффективное. Одинокий шаман или охотник? С прирученным животным, тем более таким грозным, могло сработать. Выживал здесь… Скажем, в километрах десяти, в глубине леса. Вряд ли они так далеко заходили за все года, что существует город.
Остановившись на приличном расстоянии, я сполз с волка, постоял немного, пока задница не пришла в порядок. Всё-таки ездить без седла — то ещё удовольствие. Не для слабонервных. Дав хищнику приказ ждать меня на месте, я расслабленной походкой направился к воротам. Сразу же заметил прямоугольник стали, отличавшийся от других: должно быть, окошко. Трижды постучал, стараясь не вкладывать силу. Почти сразу по ту сторону зашевелились, выругались, и соизволили показаться сквозь небольшую щель.
Что ж, глаза явно принадлежали человеку. Если быть ещё точнее, мужчине средних лет.
— Чего? — грубо окликнули меня. Миг — и заранее подвешенное заклинание перевело мне и неизвестный язык, и даже диалект, услужливо подсказывая, как следует ответить.
— В город хочу, — не стал возмущаться я. — Я охотник. Принёс вещиц на продажу.
— Шкуры? — мгновенно сменили тон на заинтересованный по ту сторону. Знакомый говор лишь усилил желание стражника сотрудничать.
— Не только, — добродушно улыбнулся я. — Волк — со мной.
— Ты же знаешь правила, — вздохнули из щели. — Сопровождающие животные — в стойло. Оплатишь, как обратно поедешь.
— Конечно, конечно, — покивал я, мысленно подзывая зверька, пока створки отъезжали внутрь. Острый слух уловил скрип механизма, а едва взору открылись внутренности города, чуть левее показался рычаг, вмонтированный в стену. Технологичненько.
— Как величать-то тебя? — окликнул меня закованный в серо-белую броню стражник.
— Джоном, — быстро отозвался я, но мужчина вдруг поморщился, словно я сказал что-то неправильное.
— Может, Джони? — спросил он, через мгновение получив утвердительный кивок. — А, ну да, Джоном-то небось матушка окрестила, а в свет ты, гляжу, редко выходишь, вот и обычаи не все знаешь.
