Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Венгрии, которая тоже хотела владеть Балканами и сумела прибрать к рукам Боснию.
Возвышение Рашки
С началом упадка Дукли центром борьбы сербов за государственную независимость снова стала Рашка, имевшая весомое географическое преимущество — она полностью располагалась в труднодоступных горах, в которые византийским войскам было сложно добираться.
Возвышение Рашки связано с Вуканом, которого, вместе с его братом Марко, назначил жупанами Константин Бодин. После смерти Бодина правителем Дукли стал его брат Доброслав. «Тогда его [Бодина] сын Михаля хотел наследовать ему на престоле, но из-за мерзости его матери население области не хотело этого, а поставило себе королем Доброслава, брата Бодина», — говорится в «Летописи попа Дуклянина». «Мерзость его матери» — это отдельная история. Константин Бодин был женат на Яквинте, происходившей из знатного нормандского рода герцогства Апулия[24]. По ее наущению Бодин около 1095 года приказал убить своих близких родственников, опасаясь конкуренции с их стороны. «Жена Бодина, Яквинта, скрепя сердце наблюдала за тем, как Браниславовы сыновья растут и множатся, — пишет поп Дуклянин. — Ибо она боялась, чтобы после смерти ее мужа Бранислав [один из двоюродных братьев Бодина] или его сыновья не забрали бы королевства. По этой причине она постоянно им завидовала и искала подходящий момент для того, чтобы уничтожить отца и сыновей. Однажды, когда Бранислав со своим братом Градиславом и сыном Предихной с добрыми намерениями прибыли к королю в город Скадар, Яквинта обрадовалась, пришла к королю и стала настойчиво его уговаривать, чтобы схватить их и бросить в темницу, не то в противном случае, если он не сделает этого, она не сможет с ними жить. Говорила ему следующее: „Знаю я, что ты смертен и они унаследуют королевство, а твои сыновья будут питаться объедками на их трапезах“. Что толку говорить понапрасну? Женщина одолела короля, как Иродиада Ирода, и были они схвачены по королевскому велению, когда обедали и отдыхали, и брошены в темницу… Услышав об этом, братья [Бранислава] с сыновьями и их людьми собрали всю родню и подались в Рагузий [Дубровник] и вошли туда с четырьмя сотнями человек, бывших при оружии. Когда прослышал король, что они убежали, то собрал войско, прибыл и осадил. Тогда братья и сыновья князя Бранислава и их спутники выходили из города вооруженными и устраивали день за днем резню в войске короля Бодина. Один раз, когда они вышли и многих поубивали и ранили, Кочапар [один из сыновей Бранислава] бросил копье и проткнул насквозь Козара [брата Яквинты], которого королева очень любила. Когда королева узнала об этом, то распустила косы, стала сильно бить себя по лицу, плакать и говорить мужу своему: „Беда, горе, или не видишь ли ты, король, как убивают твоих людей? Их родичи у нас, а они не перестают ежедневно ранить и убивать твоих людей. Или же ты не видишь, что сделал Кочапар? Почему позволяешь, чтобы жили их братья, которых ты держишь в оковах?“ Тогда король взъярился и… велел отрубить голову князю Браниславу с братом и сыном перед городом Рагузием в присутствии его родни… Епископы и аббаты, пришедшие просить короля, чтобы он не убивал их и чтобы их помирить, весьма опечалились, увидев, что те уже казнены, и стали сурово корить и бранить короля, который по наущению своей жены убил своих братьев. Король сразу же раскаялся и горько плакал и, поскольку были они его братьями, позволил достойно их похоронить».
Этот фрагмент рукописи интересен не столько как характеристика личности короля Бодина, сколько как свидетельство трепетного отношения сербов к родственным узам. С другими можно вести себя как вздумается, но посягать на жизнь родственника — тягчайший из грехов. Проливая родственную кровь, человек словно бы проливает свою. «Голос крови и глухой слышит», — говорят сербы.
После смерти Константина Бодина власть перешла к его сыну от Яквинты Михаилу, но того вскоре сверг Доброслав, сын Бодина от второй жены. Доброслава, в свою очередь, сверг упомянутый в «Летописи» Кочапар Браниславлевич, которого поддерживал рашкинский жупан Вукан. Можно сказать, что Кочапар был ставленником Вукана, который правил Дуклей от его имени. Когда же Кочапар, без дозволения Вукана, женился на дочери боснийского бана, рашкинское войско вынудило его бежать в Боснию, где он вскоре умер, а правителем Дукли Вукан поставил Владимира, внука короля Михаила, сына его старшего сына Владимира, которого, для надежности, женил на своей дочери. Можно сказать, что этот династический брак соединил рашкинский и дуклинский престолы.
Король Владимир правил не так уж и долго — с 1102 по 1114 год. Он был отравлен Яквинтой, вдовой Константина Бодина, которой хотелось усадить на престол своего сына Георгия. Но за то время, пока Владимир, который, по словам попа Дуклянина, «любил мир и со всеми жил в мире», пребывал у власти, Вукан старался укрепить сербскую государственность.
Рашкинцы традиционно совершали набеги на земли, находившиеся под контролем Византии, в частности — на Косово и Липлян[25]. Тактика была простой: взяли добычу — и быстро укрылись в горах. Ответные рейды следовали далеко не всегда, а если они и случались, то исход мог быть двояким — в лучшем (для сербов) случае византийцы могли уйти ни с чем, а в худшем приходилось откупаться. Но, так или иначе, эта игра стоила свеч, потому набеги продолжались. Иногда они принимали характер локальных войн, как, например, было в 1093 году, после чего наступало продолжительное затишье.
В то время на балканской арене появился новый игрок — норманны, которые укрепились на юге Италии и начали угрожать противоположному берегу Адриатического моря. Войны между норманнами и Византией велись с 1040 по 1185 год. Начались они со столкновений на юге Италии, а в 1081–1085 годах норманны предприняли вторжение на Балканы, в ходе которого им удалось захватить Драч и еще некоторые города. С помощью Венеции византийцам удалось отразить вторжение, но с тех пор норманнская опасность нависала над западными окраинами империи дамокловым мечом и Вукан, в своих честолюбивых планах, не мог пренебречь возможностью приобрести сильного союзника в лице норманнов.
Весной 1107 года Боэмунд Тарентский, бывший одним из предводителей Первого крестового похода, начал очередную войну против Византийской империи. Он развернул активную антивизантийскую пропаганду в Европе, убеждая всех в том, что уничтожение Византии необходимо для сохранения государств, основанных крестоносцами на Ближнем Востоке. Инициатива Боэмунда ожидаемо нашла поддержку у Папы Римского Пасхалия II, которому было выгодно ослабление Византии. Начав с небольших побед, Боэмунд столкнулся с двумя крупными проблемами — голодом, вызванным перебоями с доставкой продовольствия, и эпидемией какой-то
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
