задает подобные вопросы? Да он и слов-то таких в своем возрасте знать не должен! И он совершенно очевидно не испуган и даже не растерян. Голова склонена чуть набок, взгляд внимательный и вдумчиво-изучающий, и в зрачках словно бы посверкивают крохотные веселые искорки. Действительно ли ему пятнадцать? Или в его мире люди попросту выглядят куда моложе, чем в Сайлавате? Но ведь даже для взрослого человека внезапный перенос в иной мир должен стать шоком!
– Никаких карательных отрядов, разумеется, – наконец ответила она. – Политические проблемы, да. И технологические, если так можно выразиться.
Краем глаза она наблюдала за Грампой. Лицо той осталось каменным. Молодец лейтенант. Однако же мальчишка может попасть в серьезные неприятности, если вдруг начнет ТАК болтать языком при посторонних.
– Вы трое! – Сиори повернулась к девочкам. – Сейчас вы в сопровождении госпожи Грампы вернетесь в дормиторий. Никому ни слова о том, что произошло и где вы задержались. Придумайте, что сказать соседкам по комнатам…
– Мы все в одной комнате живем! – робко пискнула Хана.
– Тем лучше. Гра, позаботься о том, чтобы их не внесли в журнал нарушителей. На обратном пути зайди в каптерку и прихвати рабочий комбинезон и нижнее белье для мальчика. Без объяснений, просто сошлешься на меня. А ты, молодой господин…
Она лихорадочно думала. В домик для гостей мальчика, разумеется, поместить нельзя, слуги обязательно заметят. К ней в апартаменты? Нет, там тоже слуги, и в других подходящих местах – тоже. Существование пришельца должно остаться тайной – пока, разумеется, она не сможет поговорить хотя бы с несколькими членами попечительского совета. Остается единственное место, где можно содержать человека и которое сейчас пустует. Очень не хочется, но, похоже, выхода не остается. Хотя бы на нынешнюю ночь…
– Прости меня, молодой господин, но сегодня тебе нельзя показываться на людях. Пока что я помещу тебя на гауптвахту. Там не очень удобно, но зато пусто, и ты сможешь отдохнуть и прийти в себя. Тебе принесут постель и еду, а завтра…
– Вот еще! – фыркнул Май, вскакивая на ноги. – Госпожа Сиори, я ценю твою заботу, но сидеть под замком целую ночь я не намерен. Раз у вас тут целая Академия, значит, под боком город. Я видел огни сквозь кусты. Надеюсь, там не каждый человек на счету? Патрули на улице паспорта не проверяют? Я до утра по улицам поболтаюсь и местность изучу, а к завтраку вернусь.
– Нет, молодой господин, – качнула головой ректор, тоже поднимаясь с корточек. – Боюсь, не получится. Во-первых, пройти через врата Академии незамеченным невозможно. Во-вторых, тебе необходима защита…
– Перебьюсь без защиты, – нахально перебил мальчишка. – А попробуете силой на губу засунуть – начну кричать во весь голос, что насилуют и девственности лишают. А я громко кричу, все вокруг услышат.
Сиори вздохнула. И что с ним делать? Нет времени на глупые препирательства с невоспитанным ребенком. Возможно, она его обидит, но сейчас не до сантиментов.
Камень у нее в кубирине коротко блеснул синим. Она вытянула руку, чтобы коснуться головы иномирянина. Если только он не слишком отличается от местных, то мирно проспит до завтрашнего полудня. Только дотронуться указательным пальцем до виска… что?!
С неожиданным проворством мальчишка уклонился от ее руки. Только что он стоял прямо перед ней – и вот уже, проскользнув между Сиори и Грампой, стоит в паре саженей.
– Ну нет, госпожа Сиори, так дело совершенно точно не пойдет, – укоризненно сказал он. – Не знаю, что ты со мной собралась сделать, но я, как уже говорил, не согласный. Я, между прочим, кусаться умею. И плеваться. Плевком в ухо попадаю с полусажени, честно предупреждаю.
Со стороны девочек раздался странный звук. Ректор бросила в их сторону быстрый взгляд – нет, наверное, показалось. Все трое по-прежнему стояли с унылыми похоронными физиономиями, и заподозрить кого-то из них в хихикании казалось решительно невозможным.
– Господин Май, – решительно сказала она. – И все-таки – мы не можем тебе позволить свободно гулять по городу – во всяком случае, сегодня. Мы твои друзья, пусть ты и не веришь, но у тебя быстро найдутся и враги. И тогда тебе придется плохо по-настоящему.
– С такими друзьями и врагов не нужно, – широко ухмыльнулся наглый мальчишка. – Госпожа Сиори, если ты хочешь меня захомутать, то сначала поймай. У вас здесь что? – он обвел взглядом зал. – Спортплощадка? Сумеете меня поймать честно, без ваших чудных эффекторов – пойду с вами тихо и куда скажете. Не сумеете – выпускаете меня на волю, и я гуляю сам по себе, как кошка, до самого утра. А утром тихо и без шума возвращаюсь в ваши дружеские объятия. Как тебе?
– Молодой господин, я не могу…
– А я и не прошу тебя лично, – похоже о воспитанности мальчишка знал лишь понаслышке. – Я с бабушками не воюю. Пусть она попробует, – он мотнул головой в сторону Грампы. – Только спорим, что обломается?
Сиори и Грампа дружно зашипели от возмущения.
– Да я тебя… – яростно начала лейтенант.
– Что ты себе… – в унисон с ней повысила голос полковник.
– Сира, – от спокойного голоса Айсоки обе женщины вздрогнули и осеклись. – Если господин Май согласен, что после своей поимки подчинится нам без скандала, следует принять его условия. Ты ведь не сомневаешься в способностях Грампы?
– Я сомневаюсь, – подал голос малолетний нахал. – У моей сестрички зеленая повязка, и то я по очкам выигрываю как минимум раз из четырех, когда она не жульничает. А мой опекун давно рукой махнул и заявил, что я для него слишком шустрый и увертливый, а он для меня слишком стар. А он, между прочим, бывший диверсант и капитан спецотряда. Так что сегодня ночью я иду гулять по окрестностям.
– Сира, можно? – почти взмолилась воспитатель, яростно сверкнув глазами из-под челки пшенично-желтых волос. – Я его даже не покалечу, обещаю!
Сиори взялась за голову. За что ей такое наказание? Если уж кадеты умудрились протащить через портал живого иномирянина, почему бы ему не оказаться тихим покладистым пареньком, перепуганным до смерти и беспрекословно ей подчиняющимся? Что он там сказал – опекун? Он что, сирота и безотцовщина? Наверное, совершенно отбившийся от рук и не уважающий старших, да как бы еще и не малолетний преступник. Господь всемогущий, за что?!
– Господин Май, – устало сказала она, – у меня выдался тяжелый день. И завтра предполагается ничуть не более легкий… предполагался до твоего появления. А с учетом тебя – я даже не знаю, доживу ли я до вечера. Очень тебя прошу – не надо…
– Нет! – отрезал мальчишка, снова широко улыбнувшись. –
