Как тебе угодно, авва.[58]
И этим снова расположил он к себе Антония, что не подхватил с жадностию слова о трапезе, но предоставил решать ему. Итак, поставив стол, вносит он хлебы. Положив паксамады по шести унций каждая,[59] Антоний себе размочил одну (а были они черствы) и ему три. И затягивает Антоний псалом, который знал наизусть, и поет его двенадцать раз подряд, а после двенадцать раз повторяет молитву, чтобы испытать Павла; а тот знай себе молится с усердием. Я думаю, что старик рад был бы скорпионов пасти, лишь бы не делить жизнь с распутною женою.
После двенадцати молитв сели они поесть, а был в это время уже вечер поздний. И вот съел Антоний одну паксамаду, а к другой и не притронулся; а старик больше мешкал, и у него еще оставался кусок паксамады. Подождал Антоний, пока тот управится, и говорит ему:
— Бери, батюшка, и вторую паксамаду.
Отвечает ему Павел:
— Коли ты возьмешь, и я возьму; а коли ты не будешь, и я не буду.
Говорит ему Антоний:
— С меня довольно, ведь я монах!
Отвечает ему Павел:
— И с меня довольно; ведь я хочу сделаться монахом.
Встает Антоний и сызнова творит двенадцать молитв да воспевает двенадцать псалмов; после спит немного самую первую часть ночи, а в полночь сызнова встает, чтобы воспевать псалмы уже до рассвета. Поелику же видел он, что старик ревностно подражает строгому его житию, говорит он ему:
— Если сможешь так изо дня в день, оставайся со мною.
Говорит ему Павел:
— Вот если бы что сверх этого, тогда не знаю; а то, что видал я у тебя, творю без труда.
И на другой день Антоний говорит ему:
— Отныне ты монах.
По истечении установленных для того месяцев уверился Антоний, что имеет Павел душу совершенную, прост будучи весьма, и благодатию не оставляем. И строит он Павлу келейку в трех или четырех тысячах шагов от своей и говорит ему:
— Монахом ты сделался; уединись теперь, дабы испытать искушение от бесов.
Прожив в уединении год, сподобился Павел благодатной силы на бесов и на недуги.
Привели однажды к Антонию бесноватого, страшного до крайности, люто одержимого духом начальника демонского, который и на небо изрекал хулу. Посмотрел на него Антоний, да и говорит приведшим его:
— Не для меня дело сие; не сподобился я еще силы противу чина князей демонских; Павлу дано это.
Идет Антоний к Павлу, ведет их и говорит ему:
— Авва Павел, изгони беса из человека сего, чтобы отошел он в дом свой здравым.
Спрашивает его Павел:
— А сам ты что же?
Говорит ему Антоний:
— Недосуг мне, другое дело есть.
И, оставив его, отошел Антоний обратно в келейку свою. Старец же, восставши и сотворив молитву действенную, говорит бесноватому:
— Велел тебе авва Антоний: выйди из человека сего!
Бес же со словами хульными завопил:
— Не выйду, старец негодный!
Павел же, взяв милоть свою, ударил ею бесноватого по хребту, говоря:
— Выйди, как велел тебе авва Антоний!
Пуще поносит бес и Антония, и его. Под конец говорит он бесу:
— Выходишь ты, или пойду скажу самому Христу. Иисус мне свидетель, если не выйдешь тотчас, пойду скажу Христу, и ты у Него наплачешься.
И опять принялся бес за хуления, крича:
— Не выйду!
И вот Павел, осердясь на беса, вышел из-под навеса для паломников на самый жар полуденный; а зной египетский сродни есть пещи огненной вавилонской. Став на скале, молится он и говорит таковые слова:
— Иисусе Христе, распятый при Понтийском Пилате, Ты видишь, что не сойду с камня этого, ни есть не буду, ни пить, даже до смерти, если не изгонишь демона из человека того и не сотворишь человека того свободным!
Прежде, нежели скончать устам его слово сие, вскричал бес:
— Насилие терплю! Простота Павлова гонит меня, и куда деться мне?
И тотчас вышел дух нечистый, и приял вид змия великого, семидесяти локтей длиною, и пополз к Чермному морю, да исполнится сказанное: «Явленную веру возвестит праведник».
Таково чудо Павла, который наречен был Простым от всей братии.
ИЗРЕЧЕНИЯ ОТЦОВ ПУСТЫНИ{8}
АНТОНИЯ ВЕЛИКОГО
1
Святой авва Антоний,[60] уединясь в пустыне, пришел однажды в уныние и помрачение от помыслов многих и воззвал к Богу:
— Господи, спасаться хочу, и не дают мне помыслы. Что сотворю в смуте сей? Как спасусь?
И вот, чуть выглянув из келейки своей, видит Антоний мужа некоего, обличием подобного ему самому, как тот присядет и рукоделие творит, после встанет от трудов своих и помолится, и снова сядет и плетет веревку свою, а после снова встанет на молитву. Был же то ангел Господень, посланный наставить Антония на путь безопасный. И услышал авва, как сказал ему ангел:
— Сие твори, и спасешься.
Он же, услышав сие, великую имел радость и дерзновение; и, живя, как было ему показано, спасался.
2
Оный же авва Антоний, исследуя глубину судов Божиих, вопрошал так:
— Господи, отколе сие, что иные умирают молодыми, иные же достигают великой старости? и почему иные бедствуют, иные же богатеют? и как это неправедные богатеют, праведные же бедствуют?
И был ему глас с неба:
— Антоние, за собою следи; сие же суть суды Божии, и не полезно тебе ведать их.
4
Сказал авва Антоний авве Пимену:
— Сие есть великое делание, чтобы поверг человек всякую погрешность свою пред собою, пред лицо Бога и берегся искушений даже до последнего своего дыхания.
5
Оный же говорил:
— Не быв искушен, никто не возможет войти в Царствие Небесное.
— Отними искушения, — сказывал он, — и не спасется ни единый.
6
Вопросил авва Памва авву Антония:
— Что делать мне?
Отвечает ему старец:
— Не полагайся на праведность свою, не пекись о вещи прошедшей и умей владеть языком и чревом.
8
Говорил авва Антоний, что иные тела свои сокрушают в подвигах, но через то, что нет у них различения духовного, становятся дальше от Бога.
9
И еще сказал он, что всё через ближнего — и жизнь, и погибель. Если стяжаем брата, Бога стяжаем; если введем брата в соблазн, на Христа грешим.
10
Он же сказал:
— Как рыбы, промедлив на суше, умирают, так иноки, оставаясь вне
