Мы скоро приедем, — сболтнул я, а затем внезапно осознал, что не имел ни малейшего представления о том, когда мы приедем. Ибо я попросту не знал, где мой дом.
— Насколько скоро? У меня отмерзли ноги.
А чтоб я знал, как ответить ей на вопрос! Прямо сейчас Дрейк в спешке пытался найти и забронировать мне квартиру под стать водителю автобуса. А оформить сделку в выходной день посреди ночи темнокожему иностранцу…
Я опасался, что мне тоже придется ночевать в автобусе.
— Достаточно скоро, — неуверенно ответил я и поспешил дополнить: — Просто на обычном моем маршруте сейчас делают ремонт, приходится объезжать.
— А адрес у тебя какой? Может я знаю дорогу короче.
И чего она пристала? Не знаю я адрес! Все, что я сейчас делаю, так это бездумно езжу по городу, надеясь, что мне найдут ночлежку. Конечно, я мог бы отвести ее в пятизвёздочный Хилтон, где остановился сам. Но тогда вся конспирация будет порушена девкой с разбитым сердцем.
— Кто тут водитель? — недовольно спросил я, в надежде, что она отстанет.
— Если ты водитель, то очень хреновый. Мы второй раз проезжаем этот перекресток.
— Не может этого быть?! — слукавил я, хотя прекрасно знал, что она права.
Доминика сделала здоровенный глоток рома прямо из горла, а затем, лукаво улыбнувшись, поинтересовалась:
— Тебе что, некуда ехать?
— Да почему же? Есть куда, — давно я не чувствовал такой паники, пытаясь замести следы вранья.
— Тогда назови место.
— Ну, — я нервно сжал руль, — это недалеко от того большого торгового центра.
По вздоху Доминики я понял, что мой ответ ее совсем не удовлетворил.
— Ты не хочешь вести меня к себе домой, потому что боишься, что я его засмею? Поверь, как бы плохо не выглядела твой квартирка, мне все равно.
Что я только что услышал?! Неужели она решила, что я настолько беден, что стесняюсь этого! Я был так ошарашен, что на миг даже оторвался от наблюдения за дорогой и удивлённо посмотрел на свою спутницу.
В ответ на мое молчаливое удивление, она совсем нескромно добавила:
— Тут нечего стыдиться. Я знаю, что такое нищета.
— Ты ничего обо мне не знаешь. Все совсем не так, — на секунду у меня возникло дикое желание открыть все карты перед этой мелкой нахалкой, однако внезапно у коробки передач загудел телефон.
Я мгновенно среагировал на входящее уведомление. Переводя взгляд с опустевшего проспекта на экран телефона, я сумел разглядеть текст уведомления: «Крупская 21–13. Ключи под ковриком. Отблагодаришь потом».
Я тяжело выдохнул.
— Тогда в чем проблема назвать адрес? — настаивала на своем девушка, но я вновь был на коне, потому победоносно посмотрел на Доминику.
— Никакой проблемы. Крупская 21.
— Видишь, как просто. Повернёшь за тем перекрестком, — скомандовала она и сделала ещё глоток.
Я лишь закатил глаза.
— Ром не решит твои проблемы.
— Их никто не решит.
Я ощущал, что девушка пристально меня осматривает, словно пытается понять, можно ли мне доверять.
— Если бы ты только знал всю мою историю, — ее голос вновь дрожал.
— Тогда может поделишься?
— С первым встречным, которого после сегодняшней ночи, я никогда не увижу, — она замялась и причмокнула, — да, пожалуй, расскажу.
4.1
Обычно, поднимаясь с красивой девушкой по лестнице к себе домой, я думаю только о том, как будет кайфово ближайшие пару часов. Я и предположить не мог, что со мной так будет не всегда. И уж точно я не думал, что перемены в жизни наступят столь внезапно.
Вприпрыжку я поднимался по лестнице старого советского подъезда в свою новую хибару, а за мной, едва переставляя ноги, плелась мокрая заплаканная и к тому же уже пьяная в хлам девица. И я даже не знаю, что меня больше волновало в том момент: возможное внезапное появление соседей, которые явно весьма превратно истолковали бы подобную картину или факт того, что у меня даже не было ключей от собственной квартиры.
Я был в таком стрессе, какой не испытывал даже в свой первый прыжок с парашютом.
«Олег! В конце концов, возьми себя в руки. Ты взрослый мужчина. Будущий владелец многомиллионной империи! Неужели ты не способен провернуть одну единственную аферу?» — убеждал я себя, поднимаясь наверх, хотя сам даже не представлял, на каком этаже находится моя квартира.
— На каком этаже ты живёшь? — словно прочитав мои мысли, спросила девушка, останавливаясь после пролета четвертого этажа.
Я вновь попытался провести ее, слегка уходя от ответа.
— В доме всего семь этажей. Скоро будем на месте.
— Не легче ли было воспользоваться лифтом в таком случае?
Даже пьяная, она ставила меня в тупик.
— Доминика, если ты устала, можешь сделать остановку.
Мысль о том, что придется доставить ключи из-под коврика в присутствии этой девушки, не давала покоя. Это будет выглядеть слишком подозрительно, а Доминика не должна меня раскрыть.
Вместо ответа, моя новая знакомая ехидно улыбнулась, и я понял, что в моем предложении она усмотрела не заботу, а издевательство.
— А знаешь, что, Олег? Ты прав. Я очень устала.
Она демонстративно оперлась о стену, и я понял — что-то явно идёт не по моему плану.
— И?
— Я устала. У меня болят ноги и разбито сердце! Прости, я не могу идти дальше!
— Как это ты не можешь? Только что ведь могла, — в тот момент я правда не понимал, какую линию гнет эта безумная.
— А теперь не могу, — она всплеснула руками, — посмотри, перед тобой стоит замёрзшая и уставшая девушка. Мне нужна помощь, чтобы подняться.
Я искоса глянул на нее. И весьма осуждающе, прошу заметить.
— Вот ещё. Это все слабые аргументы. Я видел, как лихо ты поднималась ещё пару минут назад. Так что продолжай в том же духе.
— Если я приведу тебе ещё аргументы, почему не могу идти сама, ты поможешь мне подняться?
— Рискни придумать то, что меня убедит.
Доминика выдержала паузу, а затем ее кокетство сменилось на победную улыбку, и она тихонько прошептала:
— Знаешь, платье так неудобно липнет к телу. Я чувствую его везде. Его проникающий холод. Хотелось бы поскорее снять его, а то, понимаешь, я как бы… вся мокрая…
Повисло молчание. Доминика тут же вновь стала серьёзной, но я уже не мог забыть посыл столь двусмысленной фразы.
— Тебе помочь снять платье? — я очень старался казаться холодным, но почему- то уже не мог.
— Пока нет, — оборвала она меня, а затем тут же добавила, — просто возьми меня. На ручки. И отнеси к себе.
— Ну уж нет, девочка, давай ка сама, — фыркнул я,
