Лицо Дэна выражало решимость.
— Моя дорогая Одри, кажется, ты не понимаешь… Это не приглашение, это — приказ.
— На каком основании ты мне приказываешь? — в бешенстве воскликнула она.
— Я скажу тебе об этом после того, как мы пообедаем. А сейчас не пойти ли тебе переодеться? — Фраза, построенная как вопрос, несомненно, являлась приказом. И он хотел, чтобы она это поняла. Когда она, ничего не видя вокруг, повернулась, он предостерег: — И до тех пор, Адриана, пока ты не узнаешь, как по-настоящему обстоят дела, глупо волновать мистера Сеймура.
Она заторопилась вверх по лестнице из темного дуба, покрытой пурпурным ковром, в свою уютную комнатку с окном, забранным ажурной решеткой, в комнатку, где жила с детства. Ноги ее слегка подрагивали.
«Глупо волновать твоего отца…» Пока она стояла под душем, мягкое предостережение продолжало звучать в мозгу, заставляя ее раздумывать, не знает ли Дэниел чего-то такого, что скрывает от нее отец. Что ж, сурово сказала себе Одри, бесполезно строить предположения, при первой возможности она поговорит с доктором Либерманом.
Трясущимися руками она натянула шелковое сиреневое платье, накинула сверху белоснежный пиджачок и надела босоножки на высоких каблуках, чтобы не совсем потеряться рядом со стройным высоким Дэниелом. Одри была слишком взволнована, а потому решила обойтись без макияжа, просто провела расческой по своим гладким, блестящим волосам до плеч и подхватила сумочку.
Как она ни торопилась, Дэн уже ждал ее в холле. Он переоделся в элегантный легкий костюм, повязал жемчужно-серый галстук, а густая грива белокурых волос была аккуратно расчесана на пробор. Стоя с надменной непринужденностью, он наблюдал, как она спускается по лестнице, изящная и грациозная.
— Самые высокие баллы за скорость… — прокомментировал он удовлетворенно. Затем хозяйской рукой взял ее за подбородок и внимательно поглядел в ее красивое лицо с высокими скулами.
Его взгляд задержался на ее губах.
— Нет! — резко возразила она, догадавшись о его намерении.
Однако затяжного поцелуя не последовало. С утонченной жестокостью он укусил ее полную нижнюю губу своими белоснежными зубами.
Когда ее глаза раскрылись, Дэн произнес ровным голосом:
— Даже без косметики ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.
Потрясенная его словами, она попыталась ответить насмешкой:
— Через минуту ты скажешь, что Ивлину страшно повезло…
— Ничего подобного! Лично я ценю искренность и нежность гораздо больше красивой внешности. И еще я надеюсь на твое доверие!
Отшатнувшись от него, она возразила:
— Я единственная, от кого ты ждал доверия? Или ты и свою невесту просил о том же?
Губы Дэна сжались.
— Я объяснил бы, как обстоят дела, если бы ты дала мне такую возможность вместо того, чтобы убегать сломя голову.
— Как еще ты «объяснишь», что соблазнил меня, будучи обрученным с другой женщиной? Так поступают только беспринципные подлецы!
— Так ли уж соблазнил? — произнес он, растягивая слова. — Насколько помнится, ты сама…
Ее лицо запылало. Не в силах опровергнуть сказанное, она пробормотала:
— Но тогда я не имела ни малейшего понятия, что ты из себя представляешь.
— И ты не замедлила это обнаружить. Ты не была готова даже выслушать меня, не говоря о том, чтобы доверять мне! — Дэн пожал широкими плечами. — Однако все в прошлом. Меня больше волнует будущее и то, что требуется от тебя сейчас.
— Чего же ты от меня хочешь? — перебила его она.
— Ничего такого, чего бы я от тебя уже не получил.
Сардоническое замечание заставило Одри похолодеть.
— Если ты думаешь…
— Я думаю, нам пора выезжать, — решительно прервал ее он, — иначе заказ аннулируют.
Он взял ее за талию, и в этом жесте чувствовалось только принуждение. Он повел ее через холл, на мгновение задержался, открыл дверь в гостиную и весело крикнул:
— Мы уходим, мистер Сеймур!
— Желаю приятно провести вечер, — отозвался Клиффорд.
Солнце уже село. Ароматный воздух был мягким и бархатистым. Невесть откуда появившийся серебристый «роллс-ройс» ждал на посыпанной гравием дорожке. С преувеличенной любезностью Дэн распахнул дверцу и помог Одри сесть, затем скользнул на сиденье рядом с ней и пристегнул ремень безопасности.
Она мечтала собраться с мужеством, отказаться от поездки и послать к дьяволу этого циничного красавца. Но Дэн обладал удивительно спокойной силой убеждения, врожденной способностью повелевать, что делало его мужчиной, перед которым трудно устоять. Она и не устояла…
Да остановись же! — говорила себе Одри со злостью, пораженная собственной трусостью. Более того, она вдруг поняла, что смертельно его боится. Боится его гнева: один-единственный взгляд прищуренных глаз Дэна мог заставить ее чувствовать себя так, будто он загнал ее в угол, стиснул рукой горло. И еще больше она боялась его ошеломляющей сексуальности. Легчайшее прикосновение могло взбудоражить все ее чувства, заставив желать близости с ним. С Ивлином у нее ничего подобного не происходило.
— Пристегнись, — приказал он. Она чуть замешкалась, он перегнулся через нее, отыскал пряжку и защелкнул ремень. При этом его рука случайно коснулась ее груди. Дыхание ее прервалось, и она отпрянула. Не двигаясь, Дэн посмотрел в ее лицо, усмехнулся и задумчиво заметил: — Обычно тебе нравилось, когда я касался твоей груди.
Голос не повиновался Одри, и она ничего не сказала, когда он небрежно провел пальцами по мягкой округлости и улыбнулся. Ее сосок предательски затвердел от его легкого прикосновения.
— Кажется, тебе и сейчас все еще нравится…
— Нет! Я… я ненавижу, когда ты меня трогаешь…
С насмешливой улыбкой он убрал руку:
— Чуть позже я проверю твое утверждение.
Тихие слова звучали ощутимой угрозой. Дэн завел машину, и гравий заскрипел под колесами.
«Мажестик-Холл» находился в пятнадцати минутах от Лестера, и все это время, пока они добирались туда, протекло в молчании. Одри, каждый нерв которой болезненно ощущал присутствие грозного мужчины, показалось, что прошли часы.
В глубоких синих сумерках освещенное фонарями каменное здание с островерхими черепичными крышами и кирпичными дымовыми трубами походило на замок из волшебной сказки. Осенние цветы в кадках пылали, теплый желтый свет ламп струился из дверей и окон, распахнутых навстречу прозрачному вечернему воздуху.
Столик с зажженной свечой располагался возле стрельчатого окна.
Пока они изучали меню, им подали великолепный сухой шерри — привет от хозяина ресторана.
— Что тебе заказать? — поинтересовался Дэн.
