начинать делать первые шаги в карьере. Что делать? Я набрал Егора и Артура, узнал, что они будут через две недели. Хорошо. Но это не отвечает на вопрос что делать. Да, есть творчество, которое мы можем продавать, играя на маленьких клубных концертах, на личных приёмах и записывая клипы (хотя денег маленькие киношки не приносят, если это не реклама чего-либо). Нужен человек, который будет контролировать весь творческий процесс, будет заниматься коммерциализацией творчества, организовывать выступления. Есть один такой на примете.
– Ало, – в трубке послышался голос Лазаря.
– Привет, это Лев, узнал?
– Конечно. Что-то хотел? Зарплата задерживается? – в последнее время почти вся наша «зарплата» это доход от стримминговых платформ, к счастью, развивающихся с огромной силой. Некоммерческая музыка на уйме сервисов дополняется вирусной рекламой, поэтому люди готовы отдавать какие-то небольшие деньги за прослушивания песен без спама. Однако, получали мы конечно, намного меньше, чем начинающие молодые артисты с молодой аудиторией. Те могли даже не сыграть песен на радио, не подстраивать свой репертуар, цензурируя тексты, а уже иметь известность. Выглядит, с точки зрения старика, чересчур просто и «Завидно». Завидую им.
– Я не про это, Лазарь. Я думал о том, что Дима ещё долго будет сидеть в тюрьме или психбольнице. Я думаю. Он не обидится, если мы будем иногда выступать. Конечно же, я у него спрошу, всё же его имя в названии. Только получать мы что-то должны.
Пауза. Лазарь молчал.
– Ало?– спросил я.
– Думаю.
– Окей.
– Ты сказал, что хочешь выступать в группе «Зверь», когда Зверь в клетке, – забавный каламбур, – думаешь, будет выгода?
– Давай попробуем. Хотя бы два концерта Москва и Питер. Что-то типа: « В поддержку Зверя».
– Как…благотворительные?
– Хм. Можно, кстати, и благотворительные. Посмотрим: сколько осталось фанатов, исходя, из этого уже поймем, куда надо развиваться.
– Хорошо. Стоп. Мы поговорили о деньгах. Но кто выступать то будет? Петь песни, мы же не можем просто музыку играть.
– Я буду петь. Да и ребята могут. Я думаю, – я начал скромничать. В момент показалось. Что взял слишком много для одного человека, – На благотворительном концерте, как раз можно сделать эксперимент.
– Хорошо, попробуем. В минус точно не уйдём. По площадке есть предпочтения?
– Особых? Нет. Чем больше зал, тем лучше, да и всё.
– Окей. Как приедут Егор с Артуром, запишите что-то новое. Сам решай что. Может, акустику старых песен. Ну, или новое что-то. Есть наработки?
– Есть.
– Отлично. Работай, а я буду организовывать. Думаю нужно месяца три-четыре.
Лазарь уникален в своём менеджерстве. Его талантливые ребята всегда делают что-то интересное сами, без контроля. Лазарю остаётся только нанимать людей, бегающих на побегушках и получать прибыль.
Ладно. Телефонный диалог прошёл удачно. Следующий шаг – беседа с Димой. Тут я решил проведать его в колонии. Наверное, это ошибочный шаг, требующий намного больше временных затрат, чем я думал. Хотя, наверное, это больше мой косяк. Началось всё со звонка в тюрьму и выяснения о необходимых вещах нужных для маленького свидания. Просто чтобы посидеть пару часов, попив чая с тортом. Однако охранник на телефоне не совсем меня понял и сказал пройти кучу врачей и написать заявление. Это присказка, а сказка впереди.
Ехать пришлось недолго. Припарковав машину, я пошёл к старому обветшалому зданию, украшенному бетонными стенами и колючей проволокой. На КПП показал паспорт, объяснил цель визита, подписал бумажки и отдал все документы от врачей. Лицо охранника в этот момент надо было видеть.
– Вы на длительное свидание? – спросил он, не понимая происходящего.
– Нет. А что-то не так?
– А зачем тогда это всё?
Ну, а что, в принципе, стоило ожидать от ресепшена-регистратуры (как это назвать?) в тюрьме? Конечно, я не догадался о ненужности некоторых документов. Таких, как справка от венеролога. Эти документы нужны для длительных свиданий, чтобы в процессе уединения не заразить заключённого, скажем, ВИЧем. Большое количество документов нужно парочкам, хотящим уединения на несколько дней.
Мне же требовалось пара анализов крови, флюшка и формальное разрешение от терапевта. Честно говоря, ничего страшного нет. Просто из-за чужой глупости, я получил пару лишних медицинских документов с нейтральными результатами. Хотя, всё ещё не понятно, почему сказали брать с собой справку от венеролога, звонил мужчина в мужскую тюрьму. Тут, вроде, такое далеко не в почёте.
Меня провели в общий зал, где уже сидела несколько пар, преимущественно мужчина-женщина. За время, пока вели Диму, удалось открыть вафельный торт, с уже порезанными вафельками, и открыть термос с чаем. Он выглядел грустно. Чёрная форма, порядковый номер на груди, копейки волос, оставшиеся от прежнего каре. Может, мышцы стали чуть более объёмнее, а так – всё в минус.
– Привет. Спасибо что приехал, – начал диалог Зверь.
Спустя пару пустых формальных тем, я всё же задал вопрос про будущее группы: «Мы с ребятами хотели бы продолжать развивать группу».
Его лицо не изменилось. Он пил чай, понемногу макая туда вафлю и кусая её. Это, казалось, даёт ему спокойствие, не добавляя особой радости, но не прибавляет грусти.
– Хорошо, – сказал он и продолжил кушать вафлю.
– Начнём с благотворительных концертов в Москве и Питере.
– Хорошо, – безэмоционально повторил Зверь. Видимо, в данный момент, его не волновало творчество и деньги.
Я тоже замолчал и принялся доедать свой кусочек торта. Стало неловко.
– Как там Аля? – спросил он и на лице, наконец, появились эмоции. Как будто, он понял свою потерю, осознал свою неправоту. Как бездарно ты с ней обращался!
– Нормально. Живём вместе, учу её играть на пианино, ходим-гуляем.
– Спасибо…Друг, – на лице появились слезы, и сразу же ушли с помощью обратной стороны ладони, смахнувшей их.
– Не за что.
– А можно попросить тебя?
– Да, чего?
– Можешь попросить её позвонить. Я не понимаю, почему мы не разговариваем. Понимаю, что налажал, но она, вроде, любит меня. Наверное. Или она, правда, хочет развестись? Что ж. Поделом мне…
Никогда не видел Зверя более убитым. Даже жаль немного. Не может быть, просто жаль, только чуть-чуть, а то получится, что я не мститель, который забирает всё принадлежащее мне, а вор, нагло крадущий чужое. Разговор на его просьбе, в принципе закончился, я немного рассказал ему о происходящем в мире, чуть более субъективно, чем по телику и покинул его, когда вафли были съедены. На его лице при прощании появилась едва заметная улыбка. Приятно. Нет. Не приятно. Мерзко, противно, отвратительно, ужасно, грустно, пусто. Внезапно нагрянула ненависть к себе, моментально прошедшая из-за отсутствия чувства вины. Потом снова появилась ненависть к себе. И чувство вины. Может, всё же я виноват в его
