И Маргарет, и Марта умерли, оставив своих детей на попечение не слишком прилежных отцов, которые предоставили их воспитание Мэри, своей сестре. Мэри, по ее же словам, вышла замуж по любви. Брак оказался неудачным. Простой барон, умерший десять лет назад, не оставил Мэри ни детей, ни наследства. Женитьба по любви была не самой лучшей затеей тетушки Мэри. Луиза рассчитывала на более удачную партию, планируя выйти за лорда Даттона. Брак по любви возможен, лишь когда речь идет о стоящем человеке. А лорд Даттон был то, что надо. Он был маркиз, а не просто барон, — одно это уже делало его человеком высоких достоинств.
Тем не менее, Элинор не могла согласиться с таким подходом. Она любила читать Шекспира, и кто знает, где он взял свои странные представления о любви и женитьбе. Амелия же, напротив, была солидарна с Луизой. Она очень трезво смотрела на все, что называют романтикой. Луизе это даже нравилось в ней.
А еще ей нравилось, что Амелии был абсолютно безразличен лорд Даттон. Трудно представить себе более приятную компаньонку.
— Мы смеемся, потому что Луиза только что заявила, что не все вращается вокруг лорда Даттона, — хихикнула Элинор.
— Это после того, что сегодня произошло? — сказала Амелия, садясь на красиво обитый стул и распрямляя уставшие ноги. — Немыслимо, Луиза. Расскажи-ка мне все по порядку. О чем вы говорили с леди Далби? Лорд Даттон был там?
— Нет, его не было, и я вовсе этого и не ждала, — немного привирая, сказала Луиза.
Ничего страшного, если бы оказалось, что он там был, поскольку она действительно не ожидала его встретить. Поэтому Луизе совершенно не понравилось мнение, что она пошла к Далби в поисках Даттона. Это был деликатный вопрос, но в тех отношениях, которые у нее уже сложились с Даттоном, такие тонкости становились мучительно важными.
— Должна признаться, мне кажется, все к лучшему, — сказала Амелия, проводя рукой по золотистым волосам. — Чересчур вызывающе уже одно то, что ты пошла к леди Далби без сопровождения. Было бы вдвое хуже, если бы ты оказалась там с лордом Даттоном.
— Это было ничуть не вызывающе, — сказала Луиза. — Кроме того, я и раньше бывала у леди Далби.
— Да, но всегда или с наставницей, или с эскортом, и только когда она устраивала вечера. Примчаться к ней домой при свете бела дня… ну, ты должна знать, я пыталась остановить тебя или хотя бы пойти вместе с тобой, но Элинор мне не дала.
Луиза приподняла свои рыжеватые брови, удивленно взглянув на сестру.
— Мне казалось, что тебе стоило зайти к ней, — пояснила Элинор, пожимая плечами, — то есть к леди Далби. Говорят, она смыслит в этих делах, хотя и безнравственна. Но по-моему, ничего такого нет в том, чтобы быть одновременно и умной, и безнравственной. Опираясь на то, что я читала, могу уверить вас: более неправдоподобно обладать только одним из этих качеств.
— Что за нелепость, Элинор? — выпалила Луиза. — Разумеется, можно быть и умным, и благочестивым!
— Это номер три, — несгибаемо противоречила Элинор. — И не вздумай приводить мне в пример лорда Даттона, я точно знаю, что он нечестив, как самый отъявленный распутник, хотя и не уверена, что он хоть чуточку умен.
В воздухе повисла сосредоточенная тишина, каждая из собеседниц пыталась вспомнить кого-нибудь одновременно и благочестивого, и умного, и наконец Амелия сказала:
— Несомненно только одно: Даттон неоспоримо умен по части уклонения.
— От Луизы? — чирикнула Элинор.
— От брака, — уточнила Амелия. В ее глазах при этом не было ни малейшего намека на насмешку. Луиза высоко ценила ее неспособность злорадствовать, что не часто встречается среди отпрысков титулованных особ. — Ну, так что же произошло у леди Далби? Она приняла тебя?
— Конечно, — сказала Луиза, хотя, по правде говоря, ей стоило нервов постучать в дверь леди Далби. Невозможно было предугадать, чем ответит София. Уж ей-то злорадства не занимать. — Мы мило побеседовали. С визитом явились лорд Пенрит и Руан и вся мужская часть семьи Софии.
Книга выпала из рук Элинор и, ударив ее по ноге, упала на пол. Рот Амелии чуть приоткрылся, она перестала моргать. В общем, вполне предсказуемая реакция.
— Лорд Пенрит? — вымолвила, наконец, Амелия.
— Что значит «мужская часть ее семьи»? — подхватила за Амелией Элинор. — Есть еще кто-то, кроме графа Далби?
— Еще как есть, — горделиво ответила Луиза.
— А у лорда Пенрита правда зеленые глаза? Ты разговаривала с ним? У него правда такой голос, как говорят? — наседала Амелия.
— Какая тебе разница, Амелия? Он не из герцогского рода! — отрезала Элинор. — Лучше расскажи про семейство Софии.
— У него очень зеленые глаза, — ответила Луиза Амелии. — А голос… такой… такой…
— Какой? — прошептала Амелия.
— Именно такой, — сказала на выдохе Луиза.
— Ничего себе! — восхитилась Амелия, вставая и обходя стул.
Она немного покраснела. Лорд Пенрит стоил здорового румянца. Луиза сама могла покраснеть, когда увидела его в первый раз; но она точно знала, что не вспыхнет при следующей встрече. Наверняка.
— Ты так же засмущалась при виде его? — шутливо сказала Элинор, подняв тонкие брови.
— Не имею привычки, — сказала Луиза, отгоняя умысли о потрясающих зеленых глазах Пенрита и его опасном голосе в самый укромный уголок памяти, где им и полагалось храниться. Только Даттон мог вогнать ее в краску. Как мог сделать это Пенрит, было загадкой. — Рассказывать про семью Софии или нет?
— Ну конечно, — сказала Элинор. — У нее есть дети, Кэролайн и Далби. Кстати, у него есть какое-нибудь имя, кроме Далби?
— Маркем, по-моему, — вставила Амелия, поудобнее устраиваясь на стуле. Она снова вернула своему лицу безупречный тон слоновой кости. — Тетя Мэри говорит, его называют так с детства.
Луиза воздержалась от упоминания, что сын Софии до сих пор вел себя как мальчишка. Учитывая, что она беззаветно любила Даттона, ей не понадобилось присматриваться к другим мужчинам, однако удержаться не было никакой возможности. А ведь это абсолютно неприемлемо. Луиза не могла взять в толк, что с ней такое. Возможно, сказывается время, проведенное в обществе Софии. Вот доказательство того, насколько нечестивое влияние является заразительным. Она ни разу не взглянула ни на одного мужчину, с тех пор как встретила Даттона. Теперь, казалось, она не могла оторвать от них взгляд. Отвратительно.
— Ну, так давай расскажи нам о ее семье.
Элинор приготовилась слушать, положив подбородок на свои тонкие руки. Ее глаза озорно и жадно поблескивали.
— Они, — с расстановкой сказала Луиза, — индейцы.
— Из Америки? — трепетно спросила Амелия, на что Луиза закивала с улыбкой.
— Правда? — мечтательно произнесла Элинор, закатывая глаза, затем внезапно перевела взгляд на Луизу и, вскочив с дивана, выпалила: — Я должна с ними увидеться! Сколько их? Они все мужчины? Они все — взрослые мужчины? Где моя шаль? Луиза, помоги мне найти шаль! Амелия, я не брала ее с собой, когда мы гуляли?
