говорят. Марк с большинством мужиков еще до зари уходит в шахты, чтобы вечером принести еды. Вроде немного, но нам хватает. Еще и Ника с готовкой помогает, ты ее, наверное, не знаешь, но она хорошая, а как готовит, — Риста мечтательно вспомнила нечто приятное. — Пальчики оближешь. Маша тоже старается, правда ее уже дней пять не видно, волнуюсь, как бы не измотала себя... — тут девушка запнулась. — Но больше всех я переживаю за Витю. Он целыми сутками пропадает неизвестно где, и объявляется только под утро. И то не каждое. А если и появляется, то сильно потрепанный, весь в синяках и ссадинах, пару раз его даже какие-то незнакомцы в палатку буквально на руках внесли. Я пыталась поговорить с ним, но это его вечное «Таков долг мужика» и довольная улыбка сквозь боль... не получилось ничего одним словом.
Устало вздохнув, Риста отложила работу и о чем-то задумалась.
Я же понял из ее сбивчивого рассказа, что ничего не понял. Девушка хоть и находится здесь дольше меня, но про мир толком ничего узнать не успела. Или не захотела узнавать. Ее полностью поглотили обычные бытовые заботы, такие как уборка или готовка. И судя по легкой улыбке, застывшей на лице еще с самого утра, ей нравится такой образ жизни. Либо он же является настолько простым и привычным для Ристы, что девушка даже не задумывается об изменениях.
Придется самому посмотреть, куда я попал.
Однако подняться на ноги оказалось не так просто. Мелкая эльфийка все так же якорем висела на моей руке. Якорем, который срочно надо на кого-нибудь сбросить...
На кого-нибудь женского пола, находящегося сейчас в этой палатке...
— Эм, Альберт... — девушка запнулась на полуслове от вида моей хищной улыбки. — У вас лицо странное.
— О, не обращай внимания, ты хотела что-то спросить? Я весь во внимании.
Во внимании к плану «2С — свалить работу, свалить самому»
— Я хотела вас попросить... — ей потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями. — Вы же с Витей общаетесь? Он часто вас вспоминал. Может, поговорите с ним? Вас он точно послушает!
Витя... Крамер? Не хочется разочаровывать Ристу, но... Нет, в том что этот рукожоп меня вспоминает не может быть и сомнений. Не так-то легко позабыть, как твои руки опускаются на уровень таза, а мускулатура груди обращается парой сисек... Да и в том, что он мои слова услышит тоже нет никаких сомнений. Особенно после того, как за каждую попытку проигнорировать сказанное, на его теле будет появляться дополнительная пара ушей...
Но ведь девушка определенно не этого ожидает. Да и местные не поймут. Мы же теперь в цивилизованном обществе...
Наверное.
Надо скорее устранить этот пробел в моих знаниях. И даже если ради этого придется скинуть эльфийку на Ристу, то так тому и быть. Все во имя высшего блага, а вовсе не моего желания избавиться от забот.
— Хорошо, как только встречусь с ним, так сразу и побеседую. Одна лишь проблема, Риста, сможешь присмотреть за ней? — не без труда, но с помощью инвентаря и рассечения я смог отвоевать свою руку практически не заляпав палатку кровью. Однако эльфийка даже ничего не заметила. Ее единственной реакцией был переворот на другой бок. — Мне надо осмотреть город, а оставлять ее одну чревато.
Особенно для меня... Проснется одна, точно что-нибудь оторвет.
— Я сейчас должна помочь с обедом, а после буду свободна...
Но я уже не слушал ее, разминая свои способности к красноречию. Слишком поздно искать отговорки, когда машина сброса ответственности уже запущена. И обратившись ко мне за помощью, Риста подписала себе каторжный приговор.
— Она же и лагерь разнести может, если, когда проснется, рядом никого не окажется, — я старался говорить не слишком наигранным голосом. — Женщины, дети, случайные прохожие — все окажутся под угрозой уничтожения. И даже по костям невозможно будет опознать, кто чей родственник. Не о себе же беспокоюсь, ты пойми, за вас переживаю. Сам бы остался, да не могу. Хочу, но не могу.
К подобному напору девушка оказалась совершенно не готова. Взглядом она металась по пустой палатке, в надежде на чудо.
Но чудес не бывает. Бывает только ленивый и безответственный я.
— Х-хорошо, тольк...
— Рассчитываю на тебя.
И с этими словами я выскочил из палатки. Возмущенные вопли девушки еще какое-то время доносились до меня сквозь нестройные ряды палаток. Но что поделать, если такова жизнь. Ты либо работаешь, либо находишь тех, кто будет работать за тебя. Да и масштаб катастрофы был озвучен мной во всех красках. Так что теперь это проблема не моей совести.
Ах да, точно...
Внимание! Совесть не обнаружена. Фиксируем провал попытки самобичевания.
То-то на душе так спокойно. А ведь именно я стану целью этой эльфийской фурии по пробуждению...
*На всякий случай шагает активнее*
Ночью палаточный лагерь казался мне не таким огромным. Тесным, неудобным — да, но такого масштаба я не ожидал. Двух и трех этажные нагромождения глиняных кирпичей, всевозможных конструкций, собранных дендро-фекальным методом и натянутых меж тряпок создавали некое подобие городских трущоб. Оголтелая мелюзга шастала по этим шедеврам инженерной мысли, словно муравьи в муравейнике. За исключением того, что эти «муравьишки» стремились утянуть все плохо лежащие добро из муравейника, а не в него. И разумеется хозяева имущества отсыпали им за это знатных люлей, коль были в состоянии пошевелиться сквозь похмельные муки.
Даже удивительно, как столь шумное место днем, становится практически мертвым ночью.
Сорвав плохо висящую тряпку с веревки, я обмотал деревянную руку, чтобы не так выделяться на общем фоне. Жаль полученную от Марка оставил в палатке, однако возвращаться за ней будет чревато. А так я уже и не столь подозрителен. Все равно здесь ко мне присматриваться никто не станет. Одного беглого взгляда будет достаточно, чтобы оценить размер дыр в моих отсутствующих карманах.
И только подозрительное шевеление под тряпкой привлекает небольшое внимание. Если не отпугивает его...
Что поделать, Беня оказался на удивление свободолюбивой личностью. Его шипы так и норовили растерзать бедную тряпку. Приходилось едва ли не избивать собственную руку, что со стороны смотрелось еще страннее.
Внезапно цветок успокоился. Появление ничуть не подозрительной, одетой как под копирку троицы заставили Беню поумерить пыл. Однако сильно сомневаюсь, что цветок переосмыслил свое поведение.
Скорее уж настроился на
