Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
в силу своего урбанизированного склада жизни, все же был впечатлен увиденным. Сначала он было поспешил к себе, но замедлил шаг и с любопытством прохожего, который оказался случайно в незнакомом месте, разглядывал темные контуры домов, желтые квадраты окон с занавесками, стараясь угадать, какие и как там живут люди. Он пока их не знал, но так или иначе все здесь были связаны с лесхозом, и они все — и работающие в лесхозе, и не работающие — были невольно под его началом как директора, а значит, в его власти. Эта мысль была ему очень приятна — он тут же вспомнил, какое почтение и уважение к нему только что проявили Борец и Заборов, — и осознание своей значимости среди этих людей, пусть даже в таком глухом углу, захлестнуло, как бывало раньше, сладкой волной собственного величия. Нексин сразу перестал видеть красивое вечернее село и начал думать о том, как ему укреплять и поддерживать среди населения села и работников лесхоза роль сильного руководителя и человека незаурядного. И был несказанно рад, что удача сама шла к нему навстречу в лице неожиданно объявившегося корреспондента телевидения. Нексин заранее видел себя на телеэкране, представлял, как его услышат многие знакомые и бывшие коллеги в городе, ведь о нем давно уже не писали в газетах и не снимали его для телевидения. Он должен, обязан их удивить! С такими мыслями дошел до дому, лег спать, с этими же мыслями проснулся и рано заспешил на работу, совсем не замечая красоты зимнего сельского утра, рассеянно и запоздало кивая на приветствия попадавшихся на пути сельчан.
Нексин сперва-наперво позвонил Хромовой, справился, как дела, услышал в ответ — только проснулась; тогда он пожелал ей доброго дня и условился, что они созвонятся, как всегда, вечером. Это был его третий день в лесхозе. Первый неполный день он провел с главным инженером Резником, который показывал производство и рассказывал о лесхозе. Второй день успел познакомиться с коллективом, в основном работниками конторы и инженерно-техническим персоналом, и изучал их личные дела. Главный инженер отчего-то — Нексин и сам не мог объяснить, отчего — ему не понравился. Связано это было с тем, что ему, Нексину, далекому от лесного производства, Резник все показывал и рассказывал, как какому-нибудь школьнику, пришедшему сюда на экскурсию; еще Нексину не понравилась его манера держаться с ним, высокомерно-снисходительная, словно он и не директор. Вот и теперь, лишь успел поговорить с Еленой Аркадьевной и положить телефонную трубку, чтобы следом заняться подготовкой вопросника для разговора с корреспондентом телевидения, как к нему с лицом надменным и важным зашел главный инженер, за ним шел мастер заготовительного участка Варкентин, стараясь быть незаметным, прячась за спиной Резника. Борец в приемной еще не было, и они прошли в кабинет напрямую. Как оказалось, по поводу рабочего, получившего накануне травму. Была она вовсе не легкая, как сказала Борец, и травмировало ему не руку или ногу, а голову. Со слов мастера, лесоруб Кишкелс, оказавшийся очень близко к падающему дереву, комлем[2] получил сильный удар в голову, некоторое время был без сознания.
— Что вы хотите услышать от меня? — сказал сухо Нексин, решив избрать в отношениях с Резником официально-деловой тон.
— Пришли поставить вас в известность, Алексей Иванович, — сказал Резник, насторожившийся неприветливостью директора. — Решить, как быть с этим случаем… С производственной травмой…
— Леонид Семенович, если вы пришли мне рассказывать о том, что такое производственная травма, то я без вас хорошо знаю, что это значит… Ближе к делу… Я так понимаю, что случай с Кишкелсом для вас не впервой в лесхозе… В таком случае какие ваши предложения?..
— Да, к сожалению, иногда бывает… Если все оформлять официально, получается, что год только начался, а мы по отчетности о травматизме уже попадаем во все обзоры, начиная с нашего же главка до контрольных органов… Дело даже не в этом, хуже, что нас включат, а я уверен в этом, в список предприятий, проверяемых по охране труда. Такое совсем не нужно. Вот я и подумал: может не регистрировать? Пришли спросить вашего совета…
— Леонид Семенович, а кто у нас в лесхозе отвечает за травматизм?.. — вкрадчиво и теперь уже с ласковой иронией в голосе спросил Нексин. Выждал паузу и продолжал: — Вы, насколько известно… Ну а что до моего совета?.. — Нексин на минуту замолчал, переводя взгляд с Резника на мастера. — Вот вам что скажу: когда у одного философа спросили: «Что на свете легче всего?» Он ответил: «Советовать другим…»[3] Вот и я советую: решайте случай как нужно!.. Кстати, что теперь с лесорубом?..
— Он дома… — сказал мастер Варкентин.
— Думаю, что отойдет, — добавил Резник. — Я с ним сам поговорю, дадим возможность отлежаться дома недельку, а понадобится — дадим больше и закроем табель выходов на работу еще на неделю…
— Нехорошее слово вы, Леонид Семенович, употребили, не к месту, — сказал Нексин, словно и не слышал главного, сказанного Резником, предложившего скрыть травму. — Слово «отойдет» очень плохое в нашем случае, и как только вас угораздило вспомнить такое слово? Я, конечно, не суеверен, но не нужно было его употреблять, сказали бы «выздоровеет» или «поправится», а то «отойдет», словно собрался в иной мир… Пусть парень живет в этом мире… Рано ему еще «отходить»… Варкентин, а как вообще могло такое случиться?
— Он сам виноват. Работал без каски, в одном подшлемнике… Всегда им, видишь ли, спецодежда неудобная. Одел бы каску, таких последствий не было.
— На это обстоятельство, когда будете беседовать с Кишкелсом, сделайте сильный акцент, чтобы у него самого появилось чувство вины в случившемся, — сказал Нексин, — потом подумал и добавил: — Все же он пострадал, выплатите ему что-нибудь дополнительно… Премию… Он будет думать, что вы о нем заботитесь, невзирая даже на то, что сам и виноват…
Так начался третий рабочий день Нексина в конторе лесхоза. Он понимал, что придется ему сюда ходить точно так же и завтра, и послезавтра, иногда куда-то выезжать, бывать на производстве, — это обычная работа и серые будни. Он не знал, как долго может продлиться такая рутина, нормальная для простого человека, но не для него, незаурядного, живущего не для того, чтобы прозябать в этой глуши. И он снова задумывался о том, как найти себя в новой должности, как выделиться и заявить о себе. Для него это было похоже на навязчивую идею, как ожидание славы артистами и политиками. Нексину уже давно — с тех пор, как ликвидировали обком партии, — не хватало, как воздуха,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
