грязно-зеленом иле. Но страшнее было смотреть на его осунувшееся лицо: оно выглядело мертвецки бледным, изнеможденным и истощенным. Большие темные синяки под глазами, нездорово выпиравшие скулы и впавшие щеки дополняли образ привидения, оказавшегося в этом мире по понятной только ему одному причине. Когда-то голубые глаза приобрели серый цвет и опустели.
– Сашенька, милый, что случилось? – Сима протянула руки к его лицу, но муж не дал прикоснуться к себе. Он перехватил ее руки, сжал ей запястья и оттолкнул их от себя.
– Все нормально. Ложись спать, – безэмоционально буркнул он. Затем, слегка отстранив ее, направился к окну, и его взгляд застыл в одной точке, впившись в далекую морскую гладь, по которой пролегала блеклая лунная дорожка.
Ни он, ни его жена не помнили, как уснули. Весь следующий день Саша избегал любого общения с женой, всего-навсего сухо стараясь отвечать на ее вопросы. В его мыслях крутились слова той девушки, которую он видел.
К чувству усталости и раздраженности прибавилось еще кое-что. Он совсем перестал чувствовать запахи и вкусы, свойственные всем живым, а все вокруг представлялось серым и безжизненным.
С наступлением темноты он засобирался к морю. И, пропуская мимо ушей все, что говорила ему жена, вышел из квартиры.
Серафима ждала, нервничала и постоянно поглядывала на часы: 01:30, а муж все не возвращался, а ведь ушел еще в начале девятого вечера. Ее беспокойство усугублял вчерашний инцидент. Саша так толком и не объяснил, что же все-таки произошло во время рыбалки. Девушка металась из комнаты на кухню, из кухни в комнату, будто пыталась таким образом ускорить течение времени.
«Да где же его черти носят?!» – думала девушка, поминутно мысленно ругая его за столь загадочное поведение. И почувствовала резкий толчок: ребенок пнул живот, причем пнул с такой невероятной силой, словно его что-то напугало. Серафима приложила одну руку к животу, вторую к пояснице и подошла к окну. От продолжительного стресса ей становилось душно.
Она посмотрела на море и разглядела вдалеке силуэт мужчины, который активно размахивал руками, сигнализируя о том, что ему нужна помощь. Несмотря на почтительно далекое расстояние, Серафиме почему-то показалось, что она отчетливо разглядела черты мужского лица, узнав в них лицо своего мужа.
Она тут же метнулась из дома и уже через минуту находилась на берегу. Силуэт мужчины никуда не пропал, он все также размахивал руками.
– Саша! – что есть мочи окликнула девушка.
Мужчина никак не отреагировал. Серафима была уверена, что это ее муж и ему нужна помощь, поэтому без лишних раздумий сняла обувь и бросилась к нему. Когда она оказалась с ним рядом, сомнения исчезли: это на самом деле был Саша.
– Дорогая, помоги мне! – попросил он.
– Сашенька, милый, что с тобой случилось? – Девушка принялась его осматривать.
– Я как будто заблудился. Слишком далеко от берега. Я не могу сориентироваться, в какую сторону идти!
– Да что ж за напасть-то такая! – Серафима крепко обняла своего мужа и ощутила, насколько холодны были его руки, что чувствовалось даже через одежду, а его тело было мягким, словно желе. Не выпуская его из объятий, она провела ладонью по его шее, и кожа осталась на ее пальцах, обнажив сгнившую под ней плоть. Все пространство вокруг вдруг окутала ядовитая трупная вонь, прожигавшая глаза, от которого девушка дико закашляла. Отвратительный запах парализовал дыхательные пути. Ни вдохнуть, ни выдохнуть она уже не могла.
Серафима попробовала высвободиться из объятий, но Саша прижал ее к себе со сверхъестественной силой. Острые ногти впились в ее спину, а стремительный порыв ветра кинул ей в лицо жесткие спутанные волосы. Она разом осознала, что ее обнимает вовсе не муж, а какая-то девушка. Глубокий страх вселился в ее сердце.
– Ну, здравствуй. Мы с Александром очень рады, что ты пришла. Ведь у тебя есть то, что должно принадлежать нам… – мерзким сиплым голосом прошептала женщина в самое ухо Серафиме, а затем медленно ослабила хватку. Впрочем, Сима уже не могла шелохнуться. Морская вода в момент охладела и превратилась в лед, крепко сковав ее ноги.
Когда женщина отстранилась, Серафиме удалось тщательно рассмотреть ее. Черты ее лица указывали на то, что это совсем молодая девушка, но ее вид вселил в Симу еще больший ужас. Все лицо ее покрывали жуткие глубокие язвы, кое-где местами облезала кожа, а из-под этих рваных ошметков, не прекращаясь, выделялся густой пахучий гной и стекал по худым, впавшим щекам. Длинные черные, но редкие и спутанные волосы, походили на старую, разодранную в клочья половую тряпку. На ней болталось старинное платье, которое некогда было белым, а сейчас потемнело и обвисло под тяжестью донной грязи и ила.
Девушка медленно протянула руки к животу Серафимы и, улыбаясь, демонстрировала свои оранжево-черные зубы, которые все еще удерживала желтая от гнили и гноя десна.
Симу будто ударило высоковольтным разрядом, вышедшим из худых рук этой женщины. От боли Сима сжала зубы и – вдруг – услышала детский плач. Она открыла глаза. Девушка стояла перед ней и держала в руках новорожденного младенца. Серафима еще не успела все осознать, как девушка произнесла:
– Прощай!
Стремительный рывок потянул Серафиму ко дну, будто кто-то тащил ее за ноги. Вместо мелководья нежданно оказалась опасная глубина, влекущая вниз. Почти теряя сознание от недостатка кислорода, она попыталась всплыть наверх, но попытки не увенчивались успехом. Из последних сил ринувшись вперед, взмахнув руками, она вынырнула на поверхность и жадно вобрала в себя воздух.
Распахнув в страхе глаза, Серафима обнаружила, что находится в прихожей своей квартиры, лежа на полу. Ее ночнушка, руки, бедра и пол вокруг были измазаны алой кровью, а во рту – вкус ржавого металла. Сознание ее помутилось, голова закружилась, и в глазах быстро потемнело.
Тихомирск. 2х1х год
– Пап, можно я схожу в магазин? Очень уж хочется чего-то сладенького… – жалостливым голоском обратилась к отцу милая малютка.
– Ева, у нас же фруктов – целый холодильник, чем тебе не сладости? – улыбнувшись, ответил отец.
– Хочется шоколадку… А еще лучше – мороженого!
Сергей очень любил свою дочь. Он воспитывал ее один и старался потакать всем ее прихотям. Жила семья небогато, но все заработанные деньги отец тратил на свою дочь. Сам уже давно ходил в старых кроссовках с протертыми до дыр подошвами, но дочь он всегда одевал в лучшие наряды.
Да и как можно в чем-то отказывать такой прелестной девочке! Она была, словно ангел: белые вьющиеся волосы, ярко-голубые большие глаза и светлая, будто блестящая, кожа. Ева хоть и была еще маленькой, но все
