смертность от голода.
Больные пытались убегать из больницы, но расставленные по дорогам немецкие патрули расстреливали их.
…20 ноября 1941 г. немцы произвели умерщвление больных путем подкожного введения (укола) каждому больному отравляющего препарата»[86].
В июле 1941 г. были массово расстреляны жители домов инвалидов, которые находились в деревне Индом (расстреляно 70 человек) и Могутово (расстреляны 140 человек) Новосельского района Ленинградской области. Их свозили к Кепскому озеру, где расстреливали, а трупы сбрасывали прямо в воду. Оставшиеся инвалиды в деревне Могутово в количестве 50 человек впоследствии были уморены голодом, так как им продукты питания не выдавались. В ноябре 1943 г. эта деревня была сожжена полностью фашистскими захватчиками.
Из-за грабежа и непосильных сельскохозяйственных поборов население оккупированных территорий Ленинградской области голодало. Большинство населения, несмотря на то, что проживало в сельской местности, питалось суррогатами, добавляло в хлеб древесные опилки и кору, в том числе использовали мясо убитых в ходе боев лошадей, и т. д.
Фашистские оккупанты, наряду с экономическим грабежом и закабалением крестьян, с первых дней оккупации приступили к их методическому уничтожению, особенно непокорных.
Уничтожались не только отдельные крестьяне, но и целые семьи и деревни, чаще всего самым варварским способом. Так, в донесении начальника Политуправления Центрального штаба партизанского движения В. Малина на имя начальника Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) В. Г. Александрова 8 ноября 1942 г. констатировалось, что «только за 4 месяца с 1 мая по 1 сентября 1942 г. немецкими оккупантами в Дедовичском, Дновском, Белебелковском и Поддорском районах Ленинградской области сожжено 350 населенных пунктов, 4200 домов и строений… В Белебелковском районе немцы полностью сожгли 62 деревни, 1807 домов со всеми надворными постройками, 32 культурно-общественных строения, 377 общественно-колхозных построек. Расстреляли и замучили 125 чел. В деревне Алексино Дедовического района фашистские изверги в августе 1942 г. учинили зверское издевательство над 5 женщинами, среди которых была одна учительница. После долгих и мучительных пыток немцы повесили этих женщин… Все население деревень Семеновщина и Шушулово Дедовического района немцы угнали в неизвестном направлении, имущество разграбили, дома и постройки сожгли»[87].
Многие жители сожженных деревень целыми семьями уходили в леса, где на них устраивали облавы карательные отряды. Они терпели страшные муки, холод, голод. Особенно страдали дети. В болотистых лесах Ленинградской области было очень сыро. Построить даже элементарное жилье возможностей не было, так как фашисты в поисках партизан вели воздушную разведку местности. Люди жили в наспех сооруженных шалашах или сырых землянках. Даже костер для приготовления нехитрой пищи из подножного лесного корма разводился с опаской быть обнаруженными карателями.
У фашистов не было жалости ни к детям, ни к старикам, ни к женщинам. Начальник политотдела 59-й армии полковник Петров в донесении на имя начальника Политуправления Волховского фронта 20 декабря 1942 г. писал: «…Мещанова Клавдия (из деревни Озерешно, Ореджевского района) в августе мес. настригла колосья. Немцы подвесили возле деревни между двух берез за руки (подмышки). Избивали прутьями. Через несколько часов она была снята в бессознательном состоянии и скончалась. Население буквально вымирает. В деревне Дубовики Тосненского района из 7 семей умерло за август 17 человек. В одной избушке вся семья умирала от голода. На полу лежала мертвая женщина. Около нее еще двое живых детей. Труп женщины лежал уже три дня, разлагался и некому было похоронить. В деревне Толстое Тосненского района из 5 семей умерло в августе 8 человек. Немцы заставляют жителей работать, давая буханку (1 кг 200 г) за неделю работы и при выполнении недельной нормы – 30 пудов сухого сена…»[88]
Население привлекалось к различного рода работам, в том числе по заявкам командования соединений и частей вермахта, дислоцировавшихся в этой местности. Крестьяне не только обрабатывали землю и собирали урожай, который полностью изымался фашистскими оккупационными органами и направлялся в Германию и на довольствие частей вермахта, но и привлекались к строительству оборонительных рубежей в прифронтовой полосе. По этому поводу заместитель начальника 1-го отдела 4-го управления НКГБ СССР Гуляев в спецсообщении на имя народного комиссара госбезопасности В. Н. Меркулова докладывал 22 октября 1943 г., что «в середине сентября немцы закончили строительство новой асфальтированной дороги Красногвардейск – Тосно, на которое было мобилизовано население Лужского и Осьминского районов. В настоящее время основная масса населения Осьминского, Лужского и Оредежского районов мобилизована для строительства укреплений в районе Опочки и м. Толмачево. На подступах к г. Остров на строительстве укреплений занято свыше четырех тысяч мобилизованного мирного населения. Вокруг Острова роются в несколько рядов противотанковые рвы. Населенные пункты Славковичского района выжигаются»[89].
После провала плана «молниеносной войны» и попыток захвата фашистскими захватчиками г. Ленинграда, несмотря на установленную блокаду, нацисты принялись с остервенением не только экономически грабить районы Ленинградской области, но и приступили к планомерному уничтожению деревень области, в том числе вместе с ее жителями, если для этого был малейший повод, или их невозможно было угнать в Германию в качестве рабской силы. Об этом свидетельствуют жуткие факты расправ над мирными жителями, которые были установлены членами Государственных комиссий по расследованию злодеяний фашистских оккупантов. Приведенные ниже примеры по отдельным районам показывают всю ту человеконенавистническую картину нацистской политики по отношению к русскому населению оккупированных территорий Ленинградской области.
Пожеревицкий район. В январе 1942 г. фашистами было сожжено все население вместе с домами и имуществом деревни Сяво. В декабре 1943 г. – сожжена деревня Марково вместе с населением и имуществом. Спастись удалось только двум женщинам и одному ребенку. 20 декабря 1943 г. были сожжены жители деревни Гарниково вместе с имуществом и домами. Обстоятельства этой расправы страшные и вместе с тем схожие с другими обстоятельствами сожжения деревень вместе с ее жителями.
На дороге, находящейся в одном километре от деревни Гарниково, партизаны внезапным налетом на проезжавших фашистов уничтожили трех солдат и коменданта Невережской волости Пожеверицкого района. В отместку фашисты прислали в деревню карательный отряд в количестве 30 человек. Сообщивший в немецкую комендатуру о действиях партизан агент полевой жандармерии, староста деревни Гарниково М. М. Максимов, как непосредственный участник уничтожения жителей и деревни, показал: «…я лично сам видел, как немцы, собрав жителей, стали насильно загонять их в избу, кто не хотел идти, того заталкивали в дом прикладами. В избу загоняли всех без разбора: стариков, женщин и детей. Поднялся крик, плач детей. Немцы, невзирая на это, продолжали загонять людей в дом. Часть из них, главным образом взрослые, начали разбегаться. …Немцы открыли огонь по бегущим из автоматов… бежали те, кто был помоложе и кому здоровье позволяло бежать. Старики же, дети и больные, не имея этой возможности, были насильно загнаны в избу, после чего она была подожжена
