Книга Седьмая Луна. Декамерон - Андрей Коробов

— Всем всё ясно? — удостоверился Джакомо, оценивая взглядом каждого подчинённого. На его лице было прямо написано: в случае реальной угрозы «Гидра» не выживет. И уж тем более поодиночке.

— Да! — ответили ему персекуторы чуть ли не в унисон.

— За работу, — заключил капитан и ушёл первым.

Глава 2–2. Башня

— Альдред, — позвала новобранца Марго.

— М?

— Сохраняй бдительность. И не лезь на рожон, — обеспокоенно просила та.

Флэй усмехнулся и заявил в браваде:

— Я пока не планирую умирать.

Он отправился в сторону Башни. Переступая через трупы студентов, кураторов, миротворцев и чародеев, Альдред бросал то и дело взгляд на неё. Во тьме грядущей бури она выглядела особенно зловещей. Черный облицовочный металл скрывал янтарные плиты и бетонный каркас со стержнями из инквизиторского сплава.

Вспомнив об этом сейчас, новобранец озвучил риторический вопрос:

— Что могло пойти не так?

Казалось бы, тюрьма для магов, откуда не сбежать. Но Седьмая Луна подарила им шанс на возмездие.

Издали ушей коснулось утробное громыхание. Вот-вот дождь польёт. Мокнуть Альдред не собирался: кораблекрушения хватило сполна. Он поспешил к крыльцу Янтарной Башни. Несколько раз не рассчитал шага. Спотыкаясь, добрался до лестницы.

Его встречали, как и всегда, две огромные гранитные чаши с метеоритным углём. Призрачно-синий огонь создавал впечатление, будто инквизитор входит в мистический зиккурат огнепоклонников с Востока. Собственно, именно они первыми использовали вечное пламя, более ни к чему не пригодное.

В холле также стоял гнетущий полумрак. Погоняв немного воздух во рту, Альдред пришёл к верному выводу. Чем дальше он будет продвигаться внутри Башни, тем меньше освещённых участков на своём пути встретит.

Ему был нужен фонарь. И он даже знал, где его раздобыть. Пройдя под аркой, он завернул вправо. Там находилась подсобка дежурных миротворцев. Отворив дверь, новобранец натолкнулся на непроглядную тьму. В нос воздух затягивал вместе с собой и трупную вонь. От чего умерли часовые, сказать было сложно, да и не хотелось вдаваться в подробности.

Некоторое время Альдред копался во тьме, пока не обнаружил тот самый масляный фонарь. В ёмкости плескалась густая ворвань. Полна была наполовину. Флэй вслепую провозился с трутом, но всё-таки зажёг светильник.

Едва тьму сменил полумрак, стало вдвойне жутко. Один латник сидел прямо на соседнем стуле. На него напал заклинатель, натравив некую тварь из Серости. Та выела ему лицо — и до сих пор копалась где-то во внутренностях, глухо пища. Второго облило кислотой — его останки валялись прямо на полу.

— Свет и Тьма… — проронил новичок, вставая со стула. Оставаться здесь было опасно. Аналогия с Гонсало Озорио сама собой напрашивалась.

Покинув подсобку, Альдред мельком осмотрел холл. Здесь имела место настоящая резня. Причём ни алхимики, ни подрядчики, ни миротворцы с кураторами ничего не сумели противопоставить апостатам.

На люстре, объятый синим пламенем, висел кто-то из инквизиторов. Очевидно, его отбросил туда псионик. Прямо на глазах Флэя свисавшая с люстры рука, объятая огнём, рухнула на пол глухо. Её потушила натёкшая с трупов лужа крови. С шипением.

Стрелка огромных часов никак не могла сдвинуться, натолкнувшись на тело канцеляра, что распластался на циферблате. Альдред пригляделся. Момент, когда чародеи вырвались из Янтарной Башни, устоялся в вечности.

09:42:58

Время завтрака в Круге. Неудивительно. Иной раз новобранец думал о том, когда удобнее всего поднять бунт апельсинам. Как он считал, времени лучше, чем приём пищи, не найти. Магов сгоняли в огромную столовую, где массированные залпы эфира могли навести немало суеты. Дальше чародеи бы разошлись по уровням, сея смерть.

Оставалось неясным, как они пробрались через энергетические барьеры на выходе из Башни. Альдред пригляделся и понял: печати сорвали. Не иначе, как дело рук чтецов.

Лестницы огибали две высокие статуи из цельного куска мрамора: Светлейшая и Темнейший, смотревшие в разные стороны. Под ними на церковном языке Полуострова выдолбили надпись, налитую кровью:

«Магия служит на благо Равновесия».

Пылкий лозунг. Вот только Инквизиция сдала позиции. Теперь он ничего не стоит.

В момент сражения Материя крушила всё на своём пути. Досталось и статуям. Светлейшая лишилась головы. Темнейший — половины торса. Груда камней обрушилась на пол, формируя своего рода баррикады. Естественно, инквизиторов они не спасли.

— Похоже, к последнему завтраку маги готовились очень долго… — пробормотал персекутор. Он ушёл в сторону тоннеля на нижние уровни.

Лаборатория алхимиков Альдреда встречала бардаком. Битое стекло, глина и керамика. Раскуроченные приборы. Перевёрнутые шкафы и котелки. Всюду рассыпаны щелочи, кислоты, травы и соли. Сущий хаос.

Хранилище вскрыли. Флэй призадумался и понял:

— Разумеется. Чародеи прихватили с собой весь нектар, который только нашли. В том числе псевдо. Апостаты готовились к войне. И вот она развязана…

Логичный вывод. Но Альдред понятия не имел, что ему с ним делать. Постепенно он укреплялся в осознании, что не хочет участвовать в городской войне инквизиторов и мятежников. Точка зрения Марго стала чуточку ближе ему.

Персекутор прошёл крематорий насквозь. Тот не работал. Подрядчиков перебили здесь же. Стало ясно: некоторая часть отступников неуклонно следовала вниз. Уже сюда выбрались треклятые пасюки. Пища́, они огибали источник света. Голод склонял их к поеданию всего, что можно. Грызуны облепляли трупы, выедали их изнутри и снаружи.

— Дерьмо, — выругался Флэй. Не хотелось ему, чтоб крысы, вкусившие человеческой крови, набросились на него.

В свете того, что видел, новобранец не сомневался: рано или поздно мертвечина закончится, пасюки осмелеют и станут охотиться уже за людьми.

Как-никак, в свободные часы, проведенные в библиотеке, тогдашний куратор-стажёр немало книг перечитал, в которых были описаны страшные истории, с ними связанные. Что хуже, все они основаны на реальных событиях.

Из крематория Альдред спустился на уровень пониже — туда, где прозябали в карцерах особо буйные, но не безнадёжные маги. Сюда-то и должны были определить Актея Ламбезиса. Но с удобствами.

Слух напрягало журчание воды. Здесь царила настолько кромешная тьма, что персекутор видел не дальше собственного носа. Под ноги он не смотрел, а следовало бы. Инквизитор только сделал шаг, как вдруг понял: он только что наступил в воду. Через раскрывшиеся швы сапога внутрь попала влага, замочив портянки. Стало прохладно.

Глубокий вдох.

За один миг всё встало на свои места.

— Теперь понятно, почему крысы набежали в крематорий, — рассуждал Флэй. — Трубы прорвало во время боя. В каземат можно проникнуть, только если занырнуть. Этого делать я, конечно же, не буду.

Озвучивать мысли Альдред не считал опасным. По крайней мере, не сходил с ума таким образом. И, что ещё важнее, отваживал от себя страх перед тёмными узкими