Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
и приблизился вплотную к мужчине, — уважаемый гражданин…
— Федот Иванович Головин, — бывший кулак гордо сложил руки на груди, шуба его, подобно шерсти животного будто распушилась, и он стал на голову выше Волкова.
— Так вот, уважаемый гражданин Головин, спешу объяснить. Грядущие реформы и коллективизация — это наше будущее, смею вас заверить. Как только война закончится, партия начнёт эти реформы воплощать в жизнь. Так вот, эти реформы есть ни что иное, как способ избавится от таких пережитков царизма… как голодная деревня, кабальные условия труда, чересполосица, ну и, конечно… от вас, кулаков. Вы, выручая крестьянина в нужде, ссужая его деньгами или товаром в трудную минуту, тем самым туго затягиваете на его шее долговую петлю, заставляете оплачивать свои услуги вплоть до разорения. Труда вы не любите, хозяйства, земли не развиваете. Ценен для вас лишь капитал, полученный по наследству и расторговываемый вами с целью бессмысленного преумножения. Так, на теле сельского совета появляется страшная язва кулаческой олигархии, манипулирующая распределением земли посредством подкупа, страха, манипуляций. И со временем сельская община превращается из органа управления и решения проблем общества в орган поддержания ростовщической опухоли.
— Это, я так понимаю, укол в нашу сторону? — высказался один из старейшин, — в сторону сельского общества!
— Нисколько. Беда не в людях, а в системе, представляющей людским умам жадность, как благо. Вспомните! Несмотря на общее происхождение и положение, кулак усваивает себе высокомерный и повелительный тон в обращении, требует рабского повиновения, позволяет себе самое возмутительное глумление и не знает пределов своему самодурству. Все общественные дела на сходе решаются так, как это ему угодно и выгодно, причём никто не смеет и пикнуть против его предначертаний, хотя все отлично понимают, как невыгодно такое влияние отражается на хозяйстве. С этим мы должны бороться! Система сельского самоуправления должна быть реорганизована в сельсоветы, а кулачество стёрто!
— Это угроза? Убьёте меня? На рудники увезёте? — Федот нагнулся к лицу Волкова и обдал его горячим дыханием, — гнева народного али божьего не боитесь?
— Нет, не боюсь. Потому что мы — это народ. Я его часть. А вы… так… страшное эхо минувших дней. Скоро вас вообще не станет. Так что нет… это не угроза. Это совет, — Волков прошептал, — попросите прощения у народа и трудитесь вместе с ним. Смывайте преступления потом, чтобы не пришлось кровью.
Народ тем временем пришёл в изумление, одобрительные окрики слышались всё чаще. Иногда пробивались несмелые хлопки и улюлюканья.
— Что же касается гнева божьего, — Волков отошёл от покрасневшего мужчины и вернулся обратно на крыльцо, — Бог не властен надо мною, ибо его нет. Религия есть опиум для народа. Душа, порождаемая бездушием, сердце, порождаемое бессердечием, разум, порождаемый невежеством. Это морок, создаваемый искусственно и возникающий, естественно, с целью скрыть реальность. Реальность бессильной борьбы угнетаемого с угнетателем, раба с господином. Под видом высшей истины и избавления нам ценой свободы продают сказки о лучшей загробной жизни, Боге, бесах, чудесах, описанные в мерзкой книге. Этот опиат глушит у раба боль и гнев, но не даёт ни сил, ни воли, ни истины. Производителю своему, эксплуататору и богачу, дает власть и очень дешёвый способ оправдания всей своей скотской жизни, даёт бездонный омут, где можно утопить человечность.
— Ересь! Богохульство!
— Как можно так говорить о Боге, о священном писании, святых местах!?
— Товарищи! Поверьте, мне одинаково противна всякая религия. Очнитесь! Сбросьте морок и взгляните на безобразное положение своё! На собственное невежество! Поймите, что оно искусственно выращено в вас! Веками вас учили жить по единственной книге, проблемы свои нести в храм, рассказывая о согрешениях своих чужому человеку. Не учиться на собственных ошибках, отвечая за них, а передавать через человека, моральный облик коего сомнителен, свои проступки на откуп невидимому судье. Не решать невзгоды, а надеяться на милость сказочного существа. Не желать равных прав, а смиренно терпеть невольный труд во имя иллюзорной блаженной жизни. Не желать жить лучше, а извиняться за помыслы подобные пред человеком, жирным, облаченным в золото и шёлк, отгороженным каменными стенами, защищённым законами. Вот, чему учат религиозные догмы.
— Верно!
— Как можно?!
— А как же уклад?
— Человек здравый! От попов в работе пользы никакой!
— Помните Демьяна из нашего монастыря? Мужиков в пьянстве винил, а сам на проповедях лыка не вязал!
— Да-да! А городской? Народ от голоду мёр, в избах замерзал, а ему лишь подати подавай, да не перечь! Вот и верь им!
— Грешники! Побойтесь Бога!
— А, может, действительно нету там никого… какой страх берёт…
— Боже, как же нет тебя?
— Какая подлость, граждане!
— Товарищи, — Волков поднял вверх руку, и толпа моментально притихла, — всё проходит! Власть советская отбирает у зажравшихся попов захваченные земли и народные памятники. Она даёт вам множество книг! Даёт возможность познавать мир не через проповеди, а через физические, математические и биологические законы. Создаёт человека будущего. Человека материалиста. Человека, способного сделать всё! Вы все ещё можете стать таковым. Вы со мной, товарищи?!
— Да!
— С тобою мы!
— Нам с советами по пути!
— Готовы ли вы объединиться в ударном труде?! Изгнать помыслы об единоличности и жадности?!
— Готовы!
— Готовы ли учиться, совершенствовать знание и мораль свою во благо мира?!
— Да!
— Готовы ли бить проклятых буржуев, кулаков и империалистов, не искупивших вины своей перед свободным народом?!
— ДА!
— Им не уйти!
— Свобода, равенство, братство!
— Отлично… — Волков видел среди толпы ещё много колеблющихся и угрюмо молчащих, но он уже понимал, что дело сдвинулось, — но как я уже сказал, ради светлого бедующего нужно действовать. Я как наделённый народом правоохранительной функцией буду заниматься всеми преступлениями района. Слышал, что недавно погибли две девушки.
— Дуры! Говорили им — не ходить в пущу!
— Ещё и в канун «Зверятницы»! Вот их зверь и погрыз!
— А, может, и сам хозяин снизошёл…
— То-то. Впредь неповадно будет! А вы говорите, религия… вот она, сила предков!
— Это Василиса постаралась. Ведьма! Бог её не просто так ума лишил!
— Точно-точно! Девок убило, а ей хоть бы что!
— Тихо! Разберёмся. Вы тоже должны сделать встречный шаг. Видите, приближаются к нам бойцы нашей могучей Красной армии? Они здесь, чтобы изъять у вас оружие. Не бойтесь, если не будете оказывать сопротивления, вас не тронут. Ни штрафов, ни арестов не будет, если не было у вас злого умысла. Человека же, причастного к недавним грабежам, будет ждать справедливый народный суд!
Толпа в сопровождении солдат начала потихоньку расходится по домам. Среди откалывающихся групп и семей не утихали ссоры и обсуждения.
— Игнат Митрофанович! — Волков догнал сторожа, — это ведь вы нашли тела?
— Да,
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
