на девушке, как знал молодой человек, не висело «облегчение смерти». Мало того Кара воскреснет «не в самом лучшем настроении», так ей теперь минимум месяц отлёживаться, ведь энергетическое истощение никто не отменял.
Неизвестно какой приказ отдал Аринтон Белке, но, судя по произошедшему, Юру требовалось вытащить любой ценой. В дело пошли расходные предметы, которые, как знал молодой человек, есть стратегический НЗ Зелёной фракции. Как итог, потеряв четыре пятых отряда, им каким-то чудом удалось вырваться. При этом лично его не убили похоже ровно по двум причинам, первой из которых являлась всё та же банальная удача, а второй то, что нежити, судя по всему, было приказано его ни в коем случае не убивать.
Встречать вернувшийся отряд как-то неприлично быстро собралось около сотни гоблинов. Освобождённые от работы и караулов монстры отдыхали и пришли скорее всего из-за праздного любопытства, но Юре отчего-то казалось, что все они смотрят на него с нескрываемым осуждением. Ну ещё бы, ведь его спасение обошлось фракции неприлично дорого. Мало того что умершие тролли потеряют часть характеристик, так ещё наверняка утрачена ощутимая часть дефицитного снаряжения.
Преодолев извилистую горловину входа, уставший и побитый молодой человек растерянно остановился. Как ни странно, но он не знал что ему делать дальше. Строго говоря, никаких конкретных задач перед ним не ставили, отчего он вроде бы предоставлен самому себе. Можно идти отдыхать в офицерские казармы, но это, честно говоря, неправильно.
«Надо найти Аринтона и доложить», — решил про себя Юра и от решения этого его и так отвратное настроение испортилось ещё больше.
Видеться с Аринтоном не хотелось. И вроде бы имелся весомый повод для радости, ведь он получил нечто способное повлиять на исход битвы. Да вот беда, это «нечто», как и куча прочего ценного снаряжения, находилось сейчас в его магической сумке. А вот где находилась сама сумка, тот ещё вопрос.
Уныло простившись с мрачным как грозовая туча Белкой (вот уж кто получит по шапке), Юра отмахнулся от подскочившего к нему гоблина-целителя и поплёлся в сторону штаба. То, что в штаб идти не придётся, он понял пройдя всего десяток метров. Сначала изменилась атмосфера, а после, заметив как подтянулись толпящиеся вокруг монстры, попаданец поднял глаза, встретившись взглядом с излучающим недовольство орком.
То, что Аринтон собирается устроить ему разнос, было ясно и без особой проницательности.
Разноса, однако, не последовало. Какое-то время командующий просто стоял и молча разглядывал потупившегося перед ним попаданца.
— Отдыхай. Расскажешь всё завтра, — задержав взгляд на белом мече, коротко произнёс Аринтон, после чего кивком головы поманил за собой понурого Белку.
Юре же от отсутствия нагоняя легче не стало совершенно.
***
Из зеркала на Юру смотрел абсолютно жалкий человек, одного взгляда на которого хватало чтобы понять, ругать его не стоит. Какой смысл ругать, когда своё он и так сполна получил?
Лицо болело и до этого: в пылу боя он несколько раз упал, да так, что не каждый после таких падений встанет. Падать в том числе приходилось и лицом, и отчего-то исключительно левой его частью. От падений этих возник здоровенный синяк ровно в пол лица размером.
Далее броня. Она выглядела так, словно её долго и старательно окунали в смесь крови и грязи, после чего слегка подсушили и зачем-то на него надели.
Сработала ли его задебаффанная удача или попросту не судьба, но в мясорубке с нежитью Юра получил лишь одно серьёзное ранение: шальной потрошитель распорол ему предплечье. Но тут всё просто. Руку туго забинтовали прямо поверх брони. При этом выглядели напитанные кровью тряпки минимум на орден славы второй степени.
Дверь распахнулась, в Юрину комнату ввалились Шмыга, Карась и Садист. Первые два гоблина несли таз с тёплой водой, Садист же сжимал в руках большое махровое полотенце и охапку чистой одежды.
— Юрша, тут такое, всё плохо! — поставив таз на пол, выпалил Карась, после чего принялся опасливо оглядываться по сторонам: а не доложит ли кто о разжигании паники.
Садист, сгрузив ношу на стул, подскочил к Карасю и вылупив тому затрещину, гаркнул:
— А ну-ка тихо. Не видишь, командир ранен и устал!
— Да всё со мной в порядке, — налюбовавшись на себя в зеркало, повернулся к гоблинам Юра.
Общество шебутных подчинённых не то чтобы подняло настроение, скорее переключило на другую волну. Действительно, какой смысл киснуть о потерях? Необходимо подбить убытки и подумать над решением текущих проблем.
— Так что у вас стряслось-то? — поинтересовался у гоблинов молодой человек, после чего принялся снимать бинты и расстёгивать ремешки брони.
— Этой ночью Желтая фракция вырезала внешние дозоры, — полушёпотом сообщил Карась.
Новость действительно важная. Несмотря на то, что ночует Зелёная фракция за пятиметровыми стенами, в ночное время за периметром лагеря находятся так называемые засадные отряды. Этакие контрдиверсионные засидки. И то, что данные отряды не только не выполнили своё предназначение, но и полным составом отправились на воскрешение, есть очень нехороший звоночек.
— Жёлтая фракция… — задумчиво произнёс Юра.
Выходит, опасения Аринтона оказались верны и лидер Желтой фракции намёк нежити прекрасно понял.
— Какие ещё новости? — разобравшись с верхом и принявшись стягивать защитный комбинезон с ног, поинтересовался он.
— Рядом с лагерем трутся разведчики Гноллов, — сделав Карасю жест помалкивать, продолжил Шмыга, который среди подчинённых Юре гоблинов выполнял роль старшины. — Вероятнее всего сегодня ночью дозоры опять вырежут, — продолжил он. — Начальство предполагает, что гноллы будут заниматься этим пока мы не плюнем и не откажемся от них совсем.
— А что насчёт противодействия? — поинтересовался молодой человек и тут же сам ответил на свой вопрос: — С противодействием туго, так как гноллы прекрасно чувствуют себя ночью. Если есть звёзды, то им даже настойка ночного видения не нужна. Скорее всего будут работать на истощение.
Подчинённые мрачно закивали.
Разобравшись с защитой и стянув с себя остатки нательного белья, Юра задумался, подвиснув в чём мать родила. Зелёным, впрочем, его нагота была до лампочки.
Всё же дом, пусть даже временный, остаётся домом. Настроение всё ещё было отвратным, но из него точно улетучилась характеристика «упадническое». Появилось желание что-то делать. Не важно что, что-то. Ведь если не делать ничего, ничего и не изменится.
Вспомнилась брошенная Кейном фраза: «Когда засыпает удача, просыпается интуиция. Учись ей пользоваться».
Интуиция намекала, что неплохо бы в ситуации «поковыряться». Точнее не в ситуации, а мечом в телах гноллов.
Оценив своё самочувствие, молодой человек прикинул:
«Усталость прошла, голова работает хорошо, к вечеру буду как новенький».
А прикинув, полез в описание дебаффа «Кредитор фортуны».
Так и есть, всё плохо, но в
