Отсюда следует вероятностное предположение, что лишение инкуба доступа к Пламени на продолжительное время будет для него крайне губительно – вплоть до отказа всех жизненных функций.
Также некоторые источники утверждают, что женщины способны источать Пламя не только в процессе, собственно, единения тел, но и вне его - в ответ на ласки и страсть инкуба. Однако такого Пламени слишком мало, чтобы насытить инкуба, именно поэтому он всегда спешит довести процесс соблазнения жертвы до логического конца».
Леди Мэри Сазерленд. Отрывок из трактата «Об инкубах».
- О-о-о, как долго я ждала, чтобы остаться с вами наедине! – простонала графиня, тяжело дыша.
Зато я не ждала! Совершенно не ожидала, что мне придётся стать невольной свидетельницей инкубовой трапезы!!
Что-то зашуршало и увесисто шмякнулось об доски в соседнем стойле, как будто мешок картошки в стену кинули. Я поняла, что это инкуб в порыве страститак прижал свою леди к стеночке, можно сказать даже «впечатал». Кажется, я давече ещё хорошо отделалась. Меня, по крайней мере, никуда не швыряли.
Торопливый шелест одежды вплёлся в ночную тишину. Короткий женский стон.
Боже мой, боже мой, боже мой…
Я прижала обе ладони ко рту, чтоб не слышно было даже, как дышу. И что мне прикажете теперь делать?! Лучше всего бы, конечно же, бежать – но с места сдвинуться страшно, вдруг заметят. Ночь ещё такая прозрачная, слышно каждый шорох. Остаться? Ещё хуже! Чего мне не хватало для полного счастья – так это сидеть и выслушивать довольные стоны этой развратной графини! И чего, спрашивается, так стонать, если судя по звукам, они ещё только-только раздеваться начали? Что он там делает с ней такого?..
- О мой бог… да, Велиар, да! Поцелуйте же меня, мой дорогой…
В ответ на это впервые слышу голос инкуба – до этого он, видимо, слишком занят был размещением леди Ормунд в стойле со всеми её пышными юбками.
- Терпеть не могу это бессмысленное занятие. Пустая трата времени. Почти не даёт Пламени. Я предпочитаю сразу переходить к делу.
- Так переходите же поскорей! Я вся горю… - простонала леди. Горит она. Водичкой холодной облейся, может поможет потушить!! – О, Велиар, не представляете, как я истомилась! Моему мужу кроме скачек и борзых собак ничего не интересно. Я служу ему только для украшения интерьера… Я так мечтала когда-нибудь встретить такого, как вы…
Пожалеть несчастную леди Ормунд мне мешал тот факт, что результаты её печального томления мне мешали сейчас выбраться на свободу. И отправиться искать Лили, чтоб ей!.. Капризулю-то я так и не нашла. А любящий папочка мне за неё голову снимет. Мало ли какие ещё соблазны подстерегают эту юную трепетную лань. Одними инкубами мир похотливых мужчин не исчерпывается.
- Вот так, ещё! – вскрикнула леди, и меня прошиб пот.
Ситуация накалялась.
Что-то прошелестело совсем рядом, и я увидела внизу, в щели между полом и досками, кусок алого рукава. Значит, одеждой уже швыряются. Я инстинктивно отодвинула ногу подальше, будто эта вещь была ядовитой змеёй, которая могла подползти и ужалить. Кажется, мне уже плохо!
Но мне и правда было плохо.
В узком тёмном стойле, где пряно пахло сеном и лошадьми, становилось всё жарче. Моя шея взмокла, волосы, выбившиеся из причёски, прилипли к ней. Тяжёлая гладкая оправа очков давила и мешалась как никогда. Хотелось сбросить шаль, но я подавила неуместные желания. А ещё было нечем дышать, и я могла только рвано вталкивать в себя глотки упругого, густого, тягучего воздуха, который словно вибрировал и дрожал, медленно раскалялся и обволакивал меня всю, забирался под одежду и заставлял вздрагивать в страхе и ожидании следующего медового стона графини.
Через дощатую переборку, через дюймы разделявшего нас расстояния я слышала его дыхание. Как этому гадкому инкубу даже дышать удаётся так, что это звучит как соблазнение?
Я не знала, как остановить это сумасшествие. Словно загипнотизированная, оплетённая по руками ногамнезримыми шипастыми ветвями тёрна, я не могла ни уйти, ни закрыть уши, - чтобы не слышать, чтобы не понимать и не осознавать, что происходит рядом.
Чтобы не думать о том, что там, с инкубом, могла быть сейчас я. Если бы ответила на его возмутительные поползновения.
- Велиар… Велиар, почему вы остановились? Войдите же в меня, молю…
От этих слов меня всю будто молния прошила. Будто кто-то, кого я не просила, швырнул мне в ладони раскалённый уголь – на, держи, смотри не обожгись! А я, глупая, вместо того, чтобы выбросить, сжала покрепче.
- Но… Почему? Мы ведь только начали! Вы обещали мне всю ночь…
Хорошо, что под спиной – надёжные доски. Потому что мои ослабевшие колени уже плохо держали. Пересохшие губы приходилось облизывать, потому что они тоже не могли больше терпеть этого пустынного жара.
- Вам лучше уйти, Ариадна. Возвращайтесь к супругу – и постарайтесь отвлечь его от борзых собак. Уверен, у вас получится.
- Я… что-то сделала не так? У вас такое лицо…
- Здесь нет вашей вины. Ваше Пламя всего лишь оказалось пресной и безвкусной подделкой – по сравнению с одним лишь отблеском другого Пламени.
- Ну, вы… знаете ли… это самое настоящее хамство!!
- Полно вам. Не разыгрывайте драму. Вам ведь всё равно было, под какого инкуба лечь. Дождётесь следующего!
Оглушительный треск захлопываемой дверцы перебудил, наверное, всех лошадей.
Чуть не рыча от злости, леди Ормунд быстрым шагом продефилировала мимо. Ещё разок бахнула дверьми конюшни, и наконец-то стало тихо.
Невыносимо тихо, после того развратного безумия, что творилось вокруг только что.
Но боже мой, скорей бы уже и этот гадкий инкуб куда-нибудь скрылся в туман! Минус одно препятствие к бегству, теперь остался только он. Мне бы переждать, пока и он уйдёт – а потом уж я как-нибудь на ватных ногах, да хоть на четвереньках, отсюда выползу и…
Тихо-тихо, так тихо, как выпускает когти кошачья лапа, отворилась дверца моего убежища.
Инкуб возник на пороге – его фигуру неясно очертил лунный свет, что падал сверху, из узких стеклянных окошек под потолком. Велиар опирался руками о проём по обе стороны от себя, полностью перекрывая мне путь. Он был в одних лишь брюках и белой рубашке, расстёгнутой на груди сверху донизу. Шейный платок где-то потерял. Бисеринки пота на бронзовой коже. Взъерошенные волосы – наверняка леди Ормунд в порыве страсти постаралась.
И голодные – всё ещё голодные глаза.
- Так и знал. Значит, я пока ещё не схожу с ума. Хотя уж подумал грешным делом, у меня наваждение.
Я по-прежнему не могла шелохнуться, даже когда он сделал шаг вперёд, даже когда закрыл за собою створку.
- А теперь давай разбираться, Мышка. Как же так вышло, что одно твоё присутствие, один лишь слабый отсвет твоего Пламени, когда ты возбудилась, подслушивая нас, дал мне пищи больше, чем все старания графини?
