живыми пригодитесь, оба. — Как думаете, когда сможете встать?
На работу их погонят сразу же, как только охрана заметит, что рабы чуть-чуть оклемались после порки.
— Больно пока сильно, масса, — извиняющимся тоном произнёс Муванга.
— Не спешите, в общем, — сказал я. — Увидят, на работу отправят.
Обонга молча кивнул и вдруг уставился куда-то мне за спину. Я обернулся. Надо мной возвышался незнакомый ниггер.
— Масса Англичанин... Наша просьба есть... — пробасил он, и я увидел, что негры снова смотрят прямо на меня из противоположного угла. — Идём?
Я поднялся, поглядел ниггеру в глаза. Тот как-то потупился, сразу же отводя взгляд.
— Веди, — сказал я, понимая, что тут явно что-то не то.
Мы подошли к углу, где рабы небольшой кучкой сидели на корточках. Некоторые мне поклонились, некоторые продолжили сидеть, но всё равно глядели на меня с уважением.
— Что случилось? — спросил я.
— Это... Ты колдуй уметь, да? — вопросом на вопрос ответил один из негров, видимо, старший в их компании.
Я промолчал. Мои знания медицины ограничивались тем, что я знал, когда надо пить парацетамол, а когда — активированный уголь. Повязку поменять, шину наложить. Элементарные навыки, которым учат всех.
— Себадуку плантация работал. Змея укусил, — сказал старший, показывая на лежащего ничком ниггера, которого я сначала даже не заметил.
И было очевидно, что это не Себадуку укусил змею.
Глава 9
Само собой, я понятия не имел, что нужно делать при укусе змеи. Я честно попытался вспомнить все свои предыдущие взаимодействия со змеями, но самым близким к этому случаю было, когда соседку по даче укусил уж. Ну и анекдоты про отсос я знал, куда уж без этого. Но репутацию колдуна и знахаря нужно поддерживать, и я решительно шагнул к лежащему ниггеру.
Себадуку лежал на соломе, свернувшись калачиком, и баюкал укушенную руку. Выглядел он скорее напуганным, чем умирающим, но ведь и яды бывают разные. Тем более здесь, в тропиках.
Негры обеспокоенно смотрели то на меня, то на соплеменника, а я не знал, с чего начать.
— Разойдитесь, мать вашу, — приказал я.
Света в бараке и так было немного, а ниггеры ещё и загораживали мне обзор. Но два раза спрашивать не пришлось, этим неграм уже вколотили рефлекс к подчинению, и они живо разбежались в стороны, продолжая наблюдать за моими действиями.
— Дай сюда, — я взял испуганного Себадуку за руку и попытался осмотреть укус.
Похоже, змея бросилась на него, когда Себадуку дёргал сорняки, в которых она пряталась. Область вокруг укуса немного покраснела и опухла, ровные следы зубов отчётливо виднелись на чёрной коже. Я пытался понять, что с этим делать, но ничего не приходило в голову.
— Как она выглядела? Змея, — попытался выяснить я, но Себадуку только дрожал и испуганно смотрел на меня.
— Себадуку не знай язык ваш народ, — сказал другой негр.
Я тихо выругался по-русски. Ещё лучше.
— Спроси его, как змея выглядела, — сказал я.
Переводчик что-то быстро не то прощёлкал, не то просвистел, и Себадуку вдруг развёл руки в стороны, будто рыбак, показывающий, какую он щуку на выходных поймал.
— Вот такой длинный была, — пояснил толмач.
— Тупорылый ты негритос, — вздохнул я. По-русски, конечно же.
Мне стало ясно, что чётких ответов я не добьюсь, и только зря трачу драгоценное время. А ведь эти несколько часов я мог потратить на сон. Я решил побыстрее отделаться от Себадуку с его укусом, а если он помрёт, то сказать, что такова воля божья. Но спектакль всё-таки был нужен.
— Воды принесите, — приказал я.
Через минуту кто-то сунул мне под нос глиняный черепок с водой, я даже сперва не заметил, но когда заметил — вздрогнул и отшатнулся, едва не разлив всю воду. Могли бы и не подкрадываться в темноте, черномазые. Но благодаря этому в мозгу молнией сверкнула идея — вот они, диверсанты, разведчики, пластуны, которые помогут мне (да и себе тоже) сбежать отсюда. Нужно только дождаться безлунной ночи и выбраться из барака, а уж передушить охранников в темноте — дело техники.
Я поднялся с этим черепком в руках, припоминая все выпуски «Битвы экстрасенсов», воздел правую руку над головой Себадуку, удостоверившись, что он смотрит на меня во все глаза, как и остальные ниггеры, а затем пролил несколько капель воды ему на голову.
— Словно яд змеиный в руку ниггера! На Гаити рать российская вошла! Не оставив ниггеру ни выбора! Вода целебная по жилам пошла! — громко продекламировал я первое, что пришло в голову, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более зловещим и загадочным.
Все вокруг, затаив дыхание, наблюдали за происходящим колдовством. Себадуку так и вовсе даже не моргал.
— Пей, — приказал я, протягивая ему плошку с водой и показывая жестом для лучшего понимания.
Себадуку жадно схватил плошку обеими руками, даже не обращая внимания на боль, и присосался к воде, будто это была не сырая вода из колодца, а целебный нектар. Впрочем, для него так оно и было, пусть лучше верит в целебную силу.
— Скажи ему, рану не чесать, не давить, не тревожить, — подкрепляя каждое слово жестами, сказал я переводчику, а тот прощёлкал это всё для Себадуку.
Укушенный ниггер часто-часто закивал, рассыпаясь в благодарностях на своём жутком языке, и я напоследок перекрестил его и благословил. Остальные негры тоже наперебой стали меня благодарить, и мне даже сделалось чуть-чуть неловко, но виду я не подал.
— Потом рассчитаетесь, — сказал я, и отправился на своё место.
Стоило мне только лечь и отвернуться к стенке, как меня прорвало на истерический смех, который я изо всех сил пытался сдерживать, прикусив себе руку, но он всё-таки иногда прорывался всхлипами и хрипами. Негры, небось, считают, что я тут борюсь со злыми духами, которых забрал на себя, ага. Но посмеялся я знатно, до слёз и боли в животе.
Была уже глубокая ночь, и большая часть обитателей барака давно спала. Вскоре и я к ним присоединился.
Наутро, к моему великому удивлению, Себадуку не умер. Даже наоборот, он очень даже неплохо себя чувствовал, радостно щёлкал и посвистывал что-то своим соплеменникам и гордо демонстрировал следы змеиных зубов всем желающим. Ему (да и мне тоже) сильно повезло, что змея оказалась неядовитой. Ну или моё колдунство оказалось настолько
