сильно отличается от них, но никак не могла уразуметь, в чём состоит это отличие. Правда открылась ей несколько лет спустя, когда заведующая детского дома решила, что Элен достаточно выросла, чтобы узнать правду о гибели своих родителей и судьбе бабушки. Та же заведующая посоветовала Элен, когда она после окончания школы покидала детдом:
– Уезжай туда, где тебя не знают. Уезжай далеко! Ты умная, ты справишься.
Элен выбрала крупный город Владивосток, поступив в университет на бюджетное отделение. Квартиру как выпускнице детдома ей дали, стипендию как сироте платили социальную, достаточную для скромной жизни. Спустя шесть с половиной лет, когда она уже получила диплом и училась в аспирантуре университета, в её квартиру внезапно пришла бабушка. Несмотря ни на что, пожилая женщина прекрасно выглядела в свои неполные семьдесят лет, Элен даже узнала её после двадцати лет разлуки и с ужасом попятилась вглубь квартиры, онемев от испуга и не подумав захлопнуть дверь при виде неожиданной гостьи.
– Навела я справки, подивилась, какими глупостями моя внучка занимается, – такими были первые слова, произнесённые родственницей. Бабушка осмотрелась, брезгливо скривилась при виде книг на столе и полках. – Изучаешь естественнонаучные дисциплины: физику, химию, биологию? Веришь исключительно науке, привержена идеям материализма? Сильно тебе задурили голову, пока меня не было. Ничего, перевоспитаем, вернём к корням, как говорится. Держи подарок!
Из-за пазухи бабушка извлекла махонького чёрного котёнка и всунула его в руки Элен с наказом:
– Кормить, любить, налаживать взаимосвязь. Собирай вещи, завтра утром возвращаемся в тайгу, нечего моей внучке в городе делать. И не вздумай скрываться от меня: во-первых, ничего не выйдет, во-вторых – от судьбы не уйдёшь, слыхала о таком законе? Вот и славно, до завтра.
Как только родственница вышла, Элен схватила сумку с документами и деньгами и сбежала в генеральное консульство США во Владивостоке. Там она заявила, что желает получить американское гражданство на том основании, что её отец был американцем. Её начали расспрашивать, и Элен честно рассказала чудовищную историю своего детства, включая визит бабушки. Ей разрешили пожить в здании консульства на время проверки документов, и вскоре сообщили об отцовском наследстве и признании её гражданкой США. Оказывается, отец оставил в родном городе завещание после рождения дочери, и его душеприказчик исправно следил за квартирой и оплачивал счета с процентов по вкладу, тоже завещанному дочери покойного. Поскольку разыскивать дочь в случае её неявки за наследством велено не было, юрист ограничился сообщением об имеющемся на её имя завещании, отправив письмо «на деревню дедушке» в дальневосточную тайгу. Там это письмо благополучно затерялось, не дойдя до адресата, но наследство, к счастью, никуда не делось.
До аэропорта её довезли на машине консульства, в Лос-Анджелесе встретили сотрудники миграционной службы и помогли оформить все страховки и документы – уже американские, на новое имя и новую фамилию: при рождении она была записана на фамилию матери, а теперь сменила её на фамилию отца. Алёна превратилась в Элен. Проблемы языкового барьера не было: она с рождения говорила на двух языках, причём дома больше на английском, и к пяти годам болтала, как урождённая американка. Преподаватель иностранного языка в университете восторгался её произношением:
– Алёна, вы изъясняетесь, как истинная янки!
Четверть века её звали Алёной, и пришлось долго приучать себя к изменённому имени: во взрослом возрасте такие перемены даются трудно, подсознание упорно цепляется за привычное, не принимая новое имя, как собственное.
Только спустя год новоявленная Элен Янген окончательно поверила, что на этот раз сумела уехать от прошлого достаточно далеко. В напоминание остался только чёрный котёнок – она не смогла бросить малыша на произвол судьбы, она слишком хорошо знала, каково это: остаться без близких, любящих людей. Для неё самой именно Фенька стала самым близким существом: тётей-дядей в Америке не нашлось, бабушка по отцу умерла давно, когда Элен ещё в уссурийскую школу ходила, а дедушка благополучно женился на вдове с детьми и осколок прежней семьи ему был не нужен. Она съездила познакомиться с дедушкой – тем их родственное общение и ограничилось. Новую жизнь Элен разделила с кошкой, признав, что иных родственников у неё просто нет.
Старинный трёхэтажный дом, в котором располагалась лос-анджелесская квартира Элен, был обнесён оградой и имел небольшой дворик, открытый только для жильцов. Здесь разрешалось гулять с домашними животными, и Фенька носилась как сумасшедшая по дорожкам и газону, карабкалась на деревья и пугала бабочек и птичек, когда её выпускали размять лапки. Подрастая, кошка взялась охотиться на воробьёв, прячась в траве и молниеносно выскакивая из засады, когда намеченная жертва подпрыгивала поближе. Иногда её охота увенчивалась успехом, и кошка гордо притаскивала задушенных птичек хозяйке. Элен, воровато оглядываясь и тихо ругаясь на питомицу, выкидывала улики произошедшего убийства в мусорный контейнер к вящему недовольству Феньки. Кошка рассерженно фырчала, но продолжала таскать ей трофеи, в первую очередь – мышек, неосторожно заскакивавших в их квартиру. Птицы вскоре доказали, что они умнее грызунов, и перестали слетать с веток на землю во время прогулок Феньки. Воробьи и голуби ехидно чирикали и курлыкали с недоступной кошке высоты, и Фенька тщетно всё время прогулки просиживала в засаде. Бедная охотница страдала невыносимо: дичь была так близко, а поймать её совершенно невозможно! Наученные горьким опытом птицы перестали залетать в палисадник, когда в нём гуляла Фенька: стоило ей показаться на пороге подъезда, как все пернатые обитатели крыши взмывали высоко на кроны деревьев и карнизы.
Однажды, гуляя по двору, Элен уронила кусочек булки, которую жевала на ходу. Птицы на деревьях оживлённо загалдели, и в конце концов один молодой голубь не выдержал: спикировал вниз и ухватил лакомый кусочек. Клевать его он улетел на крышу, но Фенька успела провести причинно-следственную связь, и на следующий день стащила со стола кусок белого батона и вышла на прогулку с приманкой в зубах. Таким образом её охота на птиц вышла на новый уровень, вернув шансы на успех.
Смотря на нахохлившуюся кошку, оккупировавшую подоконник, Элен подумала, что большой больничный парк с непугаными птицами вернёт хорошее настроение её любимице.
Глава 5, о странных пациентах доктора Хэлла
Кошка мягко и осторожно ступала лапками по дорожке, крутясь между ног Элен: размеры незнакомой территории её ошеломили. На первом круге по парку Фенька осматривала местность и немногочисленных встреченных людей, не отдаляясь от хозяйки. На втором круге рискнула обследовать невысокие кусты и обнюхать края клумб. Пару раз чихнув, Фенька брезгливо отвернулась от цветущей бугенвиллеи,
