«Будем действовать методом тыка!» — решила Милочка и вскрыла первую упаковку.
Приглушенный свет в комнате погас сразу же, едва она легла в постель. Впрочем, для Людмилы это не стало ни новостью, ни неожиданностью. К подобному она уже успела привыкнуть.
Не в силах уснуть на новом месте, Милочка опять вернулась мысленно в тот ужасный послепраздничный день девятого марта…
Глава пятая— Выглядишь ты, подруга, даже хуже чем всегда, — вынесла вердикт внешности коллеги Звездинская. — Не знай я тебя, как облупленную, решила бы, что прошлялась ты всю ночь напролет.
Людмила Марковна, как всегда после утреннего урока, забежавшая в кабинет Мстиславы, потерла пальцами виски:
— Голова раскалывается третий день.
— Мне мой Лёшик привез из забугорья какую-то мазюку, — достала из стола матовую баночку, протянула, предлагая опробовать содержимое. — Сказал, что от мигреней самое то. Возьми, намажь, а потом скажешь мне — помогает или нет.
Милочка поняла, что Мстя делает из неё подопытного кролика, но возражать или возмущаться у неё просто не было ни сил, ни желания.
Резкий холодный запах заполнил кабинет, едва Людмила открыла баночку. Не обращая внимания на странный аромат, нанесла на виски по капельке содержимого. Голова действительно раскалывалась с самого утра, но едва вязкая мазь оказалась на коже, как боль словно начала растворяться и вскоре пропала совсем.
— Помогает, — удивилась столь быстрому действию Людмила, возвращая баночку её владелице.
— Умеют, буржуины проклятые, — ухмыльнулась Звездинская, пряча мазь обратно в стол. — Ну, рассказывай, как праздник провела? Наверное, снова с книжкой в кровати?
— Ты ведь и сама все прекрасно знаешь, — кивнула Милочка, — зачем спрашиваешь?
— Для приличия! — радостно оповестила Мстя. — Для поддержания беседы! — и тотчас перешла к рассказу, какой чудный вечер провела она сама в ресторане гостиницы Лондонская вместе со своим официальным любовником. Вздохнув, добавила, что с большим удовольствием «выгуляла» бы в ресторан Сереженьку, но он, как и все ученики, вчерашний вечер провел, чествуя и радуя выступлением «жирных баб», которые только и созданы, чтобы пахать на фабриках и заводах Южной Пальмиры.
— Все прошло нормально? — спросила Людмила.
— Угу, — кивнула Мстислава, — Любарский уже забегал, доложился. Так что скоро капнет на счет спонсорская денушка.
— Это хорошо, — согласилась Милочка. — Деньги училищу ох как нужны. Паркет в танцклассах просто умоляет о том, чтобы его перециклевали.
— Посмотрим, — изрекла Мстя. — Мне вон в кабинете ремонт тоже не помешает. Этот, — кивнула на стену, — уже из моды вышел. А я в училище провожу бремени больше, чем дома.
— Вроде, неплохой ремонт, — пробормотала собеседница, глядя на стену кабинета, обшитую тонкой ореховой планкой. — Впрочем, что я лезу со своим мнением. Поступай, как знаешь.
— Вот и не лезь! — разозлилась Мстя непонятно на что.
— Нужно написать план занятий на ближайшую неделю, — Милочка встала, собираясь покинуть кабинет Мстиславы, — пожалуй, я пойду.
— Иди, — милостиво позволила Звездинская. — У меня тоже работы невпроворот, а сижу и с тобой болтаю.
* * *
Головная боль прошла, но Людмила чувствовала себя отвратительно. Словно по ней проехался асфальтоукладочный каток. Или, как минимум, избили палками. Она понимала, что это психосоматика. Что натренированному телу просто не от чего болеть, но легче от этого не становилось.
Вечерний урок она провела, что называется, «на автопилоте», мечтая только о том, чтобы этот бесконечный день побыстрее закончился.
К вечеру отчего-то похолодало. С моря задул ветер. Милочка быстро шла на остановку, мечтая лишь о скором прибытии автобуса и о том, чтобы городские власти не отключили горячую воду.
Недавно в городе начали переоборудовать автобусные остановки, снабдив их кроме холодных металлических скамеек, еще и стеклянными прозрачными стенками и такой же крышей. Кто-то умудрился разбить стекло в одной из стен, и теперь спрятаться от ветра стало практически невозможно.
Людмила, сжавшись в оставшемся целым углу, смотрела вдаль на дорогу, надеясь увидеть автобус, спешащий к остановке. Отчего-то ёкнуло сердце, когда на проезжей части появился черный БМВ, так похожий на принадлежащий Тимуру Халфину.
«Господи! Пусть это будет чья-то чужая машина!» — взмолилась Милочка. — «Мало ли в городе черных бэх?!»
Но Бог именно в этот миг был чем-то занят и просьбы не услышал.
Из притормозившего у остановки авто вышел Тимур и направился к быстро повернувшейся к нему спиной женщине. Коснулся её плеча:
— Идем в машину, — сказал, будто сегодня утром не произошло ничего необычного, будто в его привычках выставлять из спальни женщину, с которой провел ночь.
Милочка услышала, как сигналит подъехавший автобус, которому машина преградила доступ к остановке. Дернулась, собираясь юркнуть в автобус. Но рука Тимура крепко держала, железной хваткой стискивала плечо. Его тело преграждало выход из такого спасительного совсем недавно, безветренного уголка.
Милочка затравленно смотрела в лицо Тимура. Еще несколько секунд и она расплачется прямо тут. На виду у любопытных прохожих.
— Нам нужно поговорить, — Халфин ослабил хватку, но плеча своей пленницы из руки не выпустил. — Сядь, пожалуйста, в машину. Я отвезу тебя домой.
Людмила подумала, что не стоит устраивать скандал на виду у посторонних. Что нужно выполнить требование Тимура. Потому как просьбой его слова не выглядели. И тем более, у неё будет возможность вернуть наряд, в котором она вчера блистала, дарителю. Едва заметно кивнула головой.
Но Халфину этого знака хватило. Он отпустил плечо и согнул руку в локте, предлагая спутнице опереться. Ровно через пятнадцать секунд автомобиль сорвался с места, давая доступ к остановке беспрерывно сигналящему автобусу.
* * *
Милочка вошла в квартиру и услышала, как за спиной захлопнулась дверь.
За все время, которое заняла дорога к её дому, ни она, ни Тимур не проронили ни слова.
Когда машина остановилась у подъезда, Людмила не стала дожидаться, пока перед нею откроют дверцу авто, а быстро вскочила и чуть ли не побежала по тротуару. Ни дыхания, ни звука шагов Тимура за спиной она не слышала, но понимала, едва ли не чувствовала кожей, что мужчина следует за нею.
— Подождите немного, Тимур Айдарович, — Людмила остановилась на пороге комнаты, — здесь, или на кухне, — ткнула пальцем в нужном направлении, — я постараюсь управиться как можно быстрее.
Ни торчать в крохотной прихожей, ни, тем более, следовать в кухню Тимур не собирался. Он шагнул вслед за Милочкой и одним неуловимым движением развернул её лицом к себе:
