Книга Пташка - Владимир Говоров

Писатель прошел в парк расположенный рядом со станцией метро и, найдя свободную лавку, уселся на нее. Мысли о девушке с синими волосами не выходили у него из головы. Досада грызла сердце и душу.

Вдруг неожиданно в стороне, по аллее легкой походкой прошла та самая девушка, увидеть которую уже отчаялся снова увидеть Писатель. Он даже зажмурился на секунду, чтобы удостовериться, что это ему не кажется.

Но открыв глаза девушки на аллее уже не было.

«Что это?» – Писатель вытянул спину и шею, стал осматривать вокруг себя парк. Девушки нигде не было. Сердце снова тяжело затикало в груди. Потерял.

«Молодой человек, вы здесь давно сидите?» – Рядом с Писателем прозвучал женский голос.

Писатель обернулся на источник и застыл от удивления. Справа от него на скамейке сидела та самая девушка с синими волосами и нарисованными крылышками. Она сидела в непринужденной позе и с любопытством разглядывала Писателя, терпеливо дожидаясь ответа на свой вопрос.

– Нет, только что подошел. – Ответил, наконец, Писатель.

– Ну, раз только подошел, значит, я вовремя. – С облегчением выдохнула девушка, улыбаясь и удобно располагаясь на скамейке.

– Что значит вовремя? – Не понял Писатель.

– То и значит, что я пришла ни рано, ни поздно, а именно вовремя. – Уверенно пояснила девушка, все также мило улыбаясь.

– Так значит, получается, что Вы пришли именно ко мне на встречу? – До сих пор ничего не понимая, спросил Писатель.

– Да, именно к тебе. И, просьба, обращайся ко мне на «ты», не люблю я эти условности воспитания.

– Хорошо, я согласен, буду обращаться к вам на «ты», но объясни мне, пожалуйста, мы разве знакомы, что ты ко мне на встречу пришла?

– Нет, почти не знакомы.

– Не понимаю! – Вскричал, теряя терпение, Писатель, – Ты говоришь одними загадками! Как можно быть почти незнакомым?

– Почти не знакомы – это когда я тебя знаю, а ты меня нет. Вот впрочем, и все объяснение.

– В таком случае, откуда же ты меня знаешь?! В чем я для тебя представляю интерес?

– Да, в общем-то, ни в чем. Мне ты крайне безразличен.

– Что же тебя заставляет со мной общаться? И почему был?

– Да потому, что раньше ты ничем не выделялся из толпы. До поры до времени.

– И что произошло?

– Пока вокруг тебя не стал появляться более сильный и яркий ореол предназначения.

– Вот это новости! – Снова не выдержал и почти выкрикнул Писатель. – Ореол! Что это за ореол предназначения?

– Это когда человек живет себе и живет, занимается своими делами, по большей части обычными бытовыми. И своими деяниями способствует созреванию этого самого ореола вокруг себя. То есть своими делами он зарабатывает возможность быть полезным человечеству вашему и нашему Отцу Создателю.

– То есть Господу Богу?

– Вот именно. – Подтвердила девушка.

– И какими же деяниями я умудрился заслужить такую честь?

– Хорошими.

– Какими хорошими?

– Ты слишком много вопросов задаешь, даже для начала. Просто включи разум и подумай внимательно, проанализируй свою жизнь и все совершенное за время пребывания в ней.

– Пребывание в жизни? – Начал было опять задавать вопросы Писатель, но сразу же осекся. Девушка действительно права, хватит уже болтать, пора включать свои мозги.

– А кто ты вообще? И как тебя зовут? – Писатель повернулся к девушке так, чтобы видеть ее глаза и пристально впился в них, ожидая ответа на свои последние два вопроса.

– Для тебя я Птица счастья. – Совершенно неожиданный ответ выдала спокойным тоном девушка.

Писатель был поражен.

– Ты сумасшедшая?

– Судя по вашему образу жизни, среди вас людей я выгляжу несколько необычно и, следовательно, навожу вас на мысли о моем сумасшествии, тем более выслушав мою историю и вообще пообщавшись со мной.

– Мы люди?

– Да вы люди. Вообще, все, что не способен охватить и усвоить ваш скудный разум, вы с легкостью отправляете в разряд сумасшествия. Это как будто вы избавились от какой-либо вещи, спрятав ее в чулан на самую дальнюю полку, так как выбросить ее очень жаль. И не утерял, и не поимел.

– Подожди, подожди! Ты говоришь, мы люди! А ты значит не человек?

– Ну, вот все начинаем сначала! – Застонала уже уставшая девушка от непонимания Писателя. – Я же тебе ясно сказала, что я – Птица счастья или там, как у вас говорят: Синяя птица. Мне, впрочем, без разницы, как ты меня будешь называть.

– Хорошо! – Согласился Писатель. – Ты – не сумасшедшая, ты – не человек, ты – птица. И не просто птица, а птица счастья! Но почему ты в человеческом обличии?

– Ты можешь себе представить, что было бы с тобой, если бы рядом села птица и начала разговаривать человеческим языком. Ты и так не способен понять ситуацию, а в случае с говорящей птицей просто упал бы в обморок или еще чего хуже.

– Хм, логично! – Снова согласился Писатель. – Теперь два главных вопроса, может быть даже последних: первый – как ты можешь подтвердить свои слова, какими действиями? И второй – если ты действительно, та за кого себя выдаешь, то чем я могу тебе быть интересен? Я стану счастливее?

– Наконец-то, я вижу проблески разума в твоих словах. – С облегчением произнесла девушка. – Теперь слушай и старайся не перебивать. Постарайся домысливать некоторые непонятные тебе моменты из моего рассказа самостоятельно.

При этих словах девушки Писатель демонстративно уселся на скамейке как можно поудобнее и с улыбкой на лице сделал вид, что собирается внимательно слушать.

Наблюдая такую сценку, девушка в лице изменилась. Сделав недовольную гримасу, она покачала головой:

– Не надо кривляться, тебе не идет. И не рассиживайся, у нас не так много времени, как тебе хотелось бы.

– Но ведь ты же собиралась мне кое-что рассказать… – Возразил было Писатель, но предостерегающе поднятый вверх указательный палец девушки остановил его.

– Не обязательно это делать сидя на лавке. Мне надо кое-что тебе показать наглядно, а это очень далеко.

– Далеко? На чем же мы туда поедем?

– Не поедем, а полетим.

– Полетим? На самолете?

– Нет, самолет нам не нужен.

– А как же тогда?

– На крыльях.

– На крыльях? На чьих?

– На своих.

Писатель неуверенно оглянулся, чтобы на всякий случай удостовериться, что крыльев у него на спине нет.

– Да, действительно, ты их не видишь, но это не означает, что у тебя их нет.

Писатель все так же неуверенно провел рукой себе по спине.

– Даже и не старайся, пощупать