тоже хочу рыжие. Как думаешь, мне пойдет?» – и снова улыбка от уха до уха. Могу заметить одно – он толком и слова вставить не давал. Малявка (хотя и повыше меня головы на полторы) и такой наглый, как танк. Мари тогда ушла за чаем, преспокойненько оставив нас вдвоем. Ведь никто не ожидал, что юному оболтусу стукнет в голову научить незнакомую (так еще и старше него на порядок) девушку делать сальто на песке. В итоге мы вдвоем рухнули в воду – не потому что я такая неумеха и что-то там не так сделала. Мне категорически не понравилась идея, и я наотрез отказалась от столь заманчивого предложения. Вернее, попыталась отказаться, но меня не услышали – и БАЦ! Не пойму как именно это вышло, но долго буду помнить ободряющее до судорог купание. Первым подскочил Своли и рывком поднял меня из воды. Если я выглядела, мягко выражаясь, удивленной, то он – явно испуганным и не на шутку. Смешно вспоминать. Мари мальчишку едва морально в песок не закатала, а Леран дал подзатыльник, оттянул за ухо и долго отчитывал, но Своли сложно остановить и вскоре он снова крутился рядом, только после того инцидента старается со мной вести себя прилично – насколько это возможно для его неугомонного нрава.
От подглядываний через приоткрытую шторку отвлекла проснувшаяся Марьям.
– Ты чего там затихорилась?
Я обернулась, но штору не отпустила.
– Кажется, охотники снова в лес ушли.
– И что с того? – подруга потянулась и залезла с головой под одеяло, из-под которого раздался приглушенный шепот. – Не занимайся ерундой. Иди спать.
Я молча отмахнулась от нее и снова выглянула наружу, но на улице уже никого не было видно. Разочарованно оглядев двор и дорогу, вернула край шторы на место, прислушалась к сопению Марьям и пошла заваривать чай.
Гостевой дом удачно спроектирован, как полноценное жилье, но занимает меньше площадь, есть кухня, санузел, прихожая, комната и даже каморка для верхней одежды и обуви. Помещения маленькие, зато отдельно от хозяйского дома, не приходиться лишний раз беспокоить, особенное в такую рань.
Марьям выползла из комнаты в районе десяти утра и все равно возмущенная ранним подъемом. Уж насколько я любительница поспать, а подруга – богиня долгого сна, двенадцать часов для нее это норма, которую нежелательно нарушать, иначе можно и под горячую руку мини-мегеры попасть.
Я миролюбиво пододвинула чашечку крепкого кофе и улыбнулась, а она вначале недоброжелательно послала всех жаворонков на юг, но вскоре оттаяла и уселась на соседний стул, забравшись на него с ногами.
– А ты чего вчера сбежала так рано? Уйму интересных историй пропустила.
– Голова болела.
– И у Алекса тоже? – Марьям хитро сощурилась.
– Нет. Он решил проявить галантность и сопроводить гостью, – ответила я в тон подруге.
– О, лямур.
Резко развернувшись на стуле, я всем своим видом показала, что глупее замечания не слышала и для убедительности добавила:
– Не говори ерунду, здесь кругом лес. Опасно одной по ночам шастать.
– Ну ладно, как скажешь, – интерес к моей личной жизни на этом исчерпался, и мне предоставили несколько секунд тишины, но от следующей фразы я чуть чаем не поперхнулась.
– А у нашей сладкой парочки скоро пополнение, – ляпнула и сидит себе преспокойненько на кофе дует.
Я не поверила своим ушам, на миг подумала, что, наверное, или не поняла, о чем идет речь, или это ну никак не о той парочке, у которой мы гостим. Такая новость кого угодно в ступор вгонит. Я не успела, как следует прийти в себя после услышанного, как в дом вошла виновница торжества.
– Спящие красавицы, вы соизволили проснуться?
Мари мило улыбалась, а я таращилась на нее, свыкаясь с новостью, пока меня словно иголкой не ткнули в самое мягкое место. Я подскочила со стула и ринулась тискать будущую мамашку.
– Почему молчала?! Какой срок?!
Я радовалась за Мари и за Лерана, они идеальная пара и все у них должно складываться, как в сказке – не знаю, почему так в этом уверена, но другой жизни для них просто не вижу. Красивая, нежная, отзывчивая хозяюшка и сильный, заботливый и спокойный «дровосек». Леран не дровосек, он мастер-краснодеревщик, перенявший профессию деда по материнской линии, и постоянно возится с деревом. В доме все изготовлено его руками, от мебели до полочек и деревянных рам с фотографиями. Поэтому и сложился у меня в голове такой своеобразный образ.
– Срок еще очень маленький, – Мари застенчиво погладила себя по животу.
– А где муж? Он в шоке? – я попыталась представить выражение на лице Лерана, когда ему сообщили о скором отцовстве, и засмеялась, продолжая обнимать подругу
– Поехал в город за подарком. Он тоже узнал только вчера. Как и я, – Мари заговорщицки подмигнула. – Бабушка заподозрила раньше всех, даже раньше меня. Начала расспрашивать, а потом объявила о своих догадках.
– Значит, врачу ты не показывалась?
– Нет. Я бы не успела. Позже поеду. Но и без врача могу предположить срок. Где-то около месяца.
– Как же я рада такой новости.
– Тоже хочешь?
– Я пока не задумывалась. Хочу… Наверное.
Мари улыбнулась на мое заявление так загадочно, словно знала то, чего я еще не могла осмыслить, но вслух ничего не сказала. Да и Марьям неожиданно вспомнила о том, что ее рано разбудили, но накормить не накормили, поэтому мы перебрались в основной дом.
А вскоре вернулся счастливый папаша будущего большого семейства, помешав нашей милой и не в меру шумной женской болтовне.
– Девчонки, чего шумим? Как у моей малышки настроение?
Леран кинул на стол сверток и, подхватив жену, закружил ее по комнате.
– Осторожней с моей сестрой, – в дверном проеме показался Алекс; весь взъерошенный и с парой пожелтевших листков в волосах, словно продирался сквозь заросли кустарников или пробежал стометровку против ветра.
– Все хорошо, Пакте́см.
Меня удивило прозвище, которым назвал Алекса Леран. «Пактесм – это же волк на языке племени? Или ошиблась?» – но мысль исчезла так же быстро, как и появилась, и я вновь переключила внимание на счастливых ребят.
Быть свидетелем семейного счастья и торжества, когда не имеешь никакого отношения к нему, сложно, а в моем случае – болезненно невыносимо. Эйфория исчезла, я почувствовала себя лишней, и жуткое ощущение усиливалось, оно не исчезало и не притуплялось, заставляя думать о том, чего уж точно не должно быть в голове. Вот он первый звоночек депрессии, кровожадной и подавляющей.
Мне необходим был глоток воздуха – другого, не переполненного утопической радостью. Я не хотела, чтобы в моей душе взрос росток негатива
