Книга Туристка - Мария Литошко

— Как тебя зовут? — спросил человек, который привёз меня в это место.

— Е-е-е… — мой голос вдруг задрожал в попытке собрать воедино буквы. — Елена.

— Меня зовут Рашид. Ты боишься? — его вопрос был задан неслучайно, ибо меня выдала дрожь.

— Нет. Мне немного холодно, — мой ответ прозвучал тихо, но убедительно.

Ложь — моё спасение. Я буду слушаться и наблюдать. Мой враг должен поверить мне! Подавить в себе страх — крайне трудно. Это самое сильное, самое живучее из чувств! Но я постоянно думала о маме и сестре: нужно к ним вернуться — чего бы мне это ни стоило!

— Ты очень красивая! Я увидел твоё лицо и понял, что именно тебя мне не хватает.

Его слова — ещё одно доказательство, что человек может говорить о прекрасном, но это ничуть не мешает ему быть чудовищем.

— Я бы не смог тебя убить, — продолжал он. — Аллах уготовил нам эту встречу. Такая красивая женщина должна была родиться в арабской стране. Ты не похожа на европейку, — он сделал паузу. — У тебя, наверное, есть много вопросов… Ты можешь меня спрашивать, если хочешь.

— Да, хочу спросить! Что сделали все эти люди, которым пришлось умереть? В чём их вина? — не сдержалась я.

Слёзы навернулись на глаза от воспоминаний минувшего вечера: крики, выстрелы, кровь, убитые люди, чьи жизни безжалостно отняли, лицо Уилла и его потухшие глаза… Что бы я ни делала, как бы ни пыталась заполнить память чем-то новым — всё это уже никогда не забыть! Вечный кошмар, как напоминание о том, что каждый миг жизни — крайне бесценен.

— Мы устали от туристов, — отвечал он. — Их стало слишком много. Они приезжают сюда и ведут себя, как хозяева, берут, что хотят, несут сюда свою развращённую культуру и привычки, а мы стали их слугами. По воле Аллаха я и мои братья решили напомнить им, кто здесь хозяин!

— Но мы ничего не хотим у вас отнимать! Туристы приезжают в разные страны, потому что мечтают увидеть новые земли, потому что восхищены экзотической красотой, которой у нас нет, — пыталась объяснить я. — Я приехала в Марокко, чтобы рисовать.

— Рисовать?

— Да. Я художник. Ваша страна вдохновила меня на создание чего-то особенного. Как и многие другие люди, приехала с добрыми намерениями!

Как же нелепо… Я объясняла простые истины ничтожеству, хладнокровно расстрелявшему множество невинных людей!

— Откуда ты приехала?

— Из Беларуси.

— А это что? — Он указал пальцем на маленькое золотое распятие, висевшее на моей шее с самого детства.

— Это символ моей веры. Я христианка.

— Больше нет! — Он резко сорвал его, и от неожиданности я вскрикнула.

— Оставь мне его, пожалуйста! — я едва не расплакалась. — Ведь Бог всё равно один.

— Да, и имя ему — Аллах. Совсем скоро ты станешь частью моей семьи. Братья злы на меня, — продолжал он. — Они не понимают, почему я оставил тебе жизнь. Ради тебя я пошёл против воли всех. Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть об этом!

— Я постараюсь.

— Вот и хорошо, — довольный, он взял мою руку и сжал её в своей.

Видя его улыбку, порождённую моей правдоподобной ложью, я решила набраться смелости для своей главной просьбы:

— Рашид, могу я позвонить маме?

— Нет! И больше не проси меня об этом! — ответ прозвучал, как приказ. — С этого дня твоей матерью станет моя мать. Отныне моя семья — твоя семья.

От этих слов меня обдало холодом. Это равносильно падению в пропасть: я лежала на самом её дне, и мой крик никем не мог быть услышан…

— В Марракеше остались все мои вещи.

— Они тебе больше не понадобятся. Я скажу матери, и она даст тебе всё необходимое.

Усталость достигла своего пика. Его слова и лицо стали расплываться, и я перестала воспринимать всё, что видела перед собой…

Мы вошли в дом, и к нам тут же подошла полноватая женщина лет пятидесяти. Я сразу поняла — это его мать. Она была счастлива видеть сына, а он учтиво поцеловал её руку. Зрелище, которое я наблюдала, не имело ничего общего с тем, что случилось накануне. Я смотрела и задавала себе вопрос: знает ли эта добрая на вид женщина, что её сын — безжалостный убийца, впрочем, как и его братья, вошедшие в дом? Они говорили по-арабски, и я, конечно, не понимала ни единого слова. Всё, что я видела и слышала, казалось нереальным. Глаза то и дело закрывались от сильного желания погрузиться в глубокий сон, чтобы опять оказаться в том маленьком отеле, сидя на балконе напротив моей картины, и почувствовать на своём плече тёплое прикосновение руки Уильяма — грёзы напрасной надежды.

Мать и сын беседовали долго, но вот, наконец, они стали говорить обо мне: я поняла это по их взглядам и жестам его матери. Её лицо выражало очевидное недовольство. Я же сидела молча, опустив глаза и совершенно смиренно, как ожидают либо казни, либо милости. Казалось, их разговору не будет конца… Мысленно заклинала себя оставаться сильной и не упасть на пол от усталости.

— Мама покажет тебе твою комнату.

— Она недовольна? — робко поинтересовалась я, надеясь, что хотя бы мать убедит его отпустить меня.

— Мнение женщин у нас не имеет значения. Скоро ты это поймёшь. Моего отца больше нет в живых.

— Почему?

— Сбит насмерть одним из тех самых туристов. Ему удалось избежать наказания в нашей стране, и он отбывает его в своей, — ненависть закипела в его глазах. Он не мог отомстить тому человеку, а потому мстил всем иностранцам. — Им всё сходит с рук! Это случилось давно. Так как я старший из братьев, теперь закон в этом доме — я! Мой выбор примут с должным уважением, можешь не сомневаться.

Я не знала — что мне делать, что говорить… Каждый вдох осуществлялся с трудом, каждая клеточка моего тела дрожала: не от холода, а от страха.

«Неужели всё это происходит со мной? Неужели мне суждено сгинуть в этом огромном доме посреди пустыни?»

Жестом руки женщина дала понять, что нужно идти за ней. Дом оказался действительно огромным: длинные коридоры, расписные арки, люстры, напоминающие фонари из разноцветной мозаики, шёлковые ковры, словно из сказки Алладина, и множество комнат. Моя «золотая клетка» располагалась в дальней части дома. Женщина пропустила меня внутрь, и дверь за спиной резко захлопнулась, а в замочной скважине повернулся ключ. Очевидно, меня не считали гостьей: я была заперта, как пленница. Таким был его приказ. Уставшая и измученная, стояла я посреди комнаты, совершенно не представляя — что ожидает меня дальше…