– И грех это, Жизель, – добавила Нарцисса тихо. – Не должно женщине начитанность показывать, превосходство своё над мужами демонстрируя, ибо не для того Благодатные дарами её вознаградили.
За дверью послышались шаги, и девушки мгновенно умолкли. Створка распахнулась, являя мужчину средних лет в чёрном, с гербом на груди, рассмотреть который мне с моего места не удалось. Отвесив поклон, он попросил благородных фрайнэ следовать за ним, и Брендетта, смерив всех предостерегающим взором, первая поднялась и вышла. Нарцисса тенью выскользнула за ней, Жизель встала неторопливо и комнату покинула степенно, подчёркивая, что ей всё равно, первой идти или десятой, ни самооценка её, ни положение от этого не изменятся и не упадут. Ну и я, как самая негордая, в хвосте.
На сей раз далеко не увели, всего-то через два небольших зала в третий, где, кроме пары стражей по обеим сторонам двустворчатой двери, ожидали четверо мужчин в длиннополых одеяниях, светло-синих и одинаковых, точно униформа. На груди горизонтальная линия с полукругом, обрамлённом линиями покороче, волнистыми, и я не сразу сообразила, что это, вероятно, эмблема или герб ордена Рассвета – солнце, поднимающееся из-за горизонта. Впрочем, при столь упрощённой стилизации с тем же успехом можно предположить, что солнце садится, а не встаёт. Между тем мужчины тоже поклонились и разошлись каждый к своей девушке. Заметив среди рыцарей Тисона, я обрадовалась ему почти как родному и шагнула навстречу раньше, чем он направился ко мне.
– Фрайнэ Асфоделия, – Тисон окинул меня беглым взглядом, то ли удостоверяясь, что подопечная в порядке, то ли новый образ оценивая.
– А где Кили?
– Ваша назначенная служанка? Она будет ожидать вас в ваших покоях после аудиенции. Сейчас вас и других дев жребия представят Его императорскому величеству, он задаст вам несколько вопросов…
Собеседование. Отлично. А конкурс талантов и дефиле в бикини предусмотрены?
– …на которые вам следует ответить как можно честнее, но при том не слишком… подробно и в известной мере коротко. Моё имя назовут после вашего как вашего назначенного рыцаря. По знаку Его императорского величества вы присоединитесь к другим избранным и выслушаете всё, что он пожелает вам сказать. По завершению аудиенции вас проводят в ваши покои, где вы сможете отдохнуть после путешествия.
– И всё?
– Сегодня – да.
А завтра? И впрямь конкурсы?
Или император будет суженую выбирать на основании ответов?
Сопровождавший нас мужчина исчез за двустворчатой дверью, однако вернулся спустя минуту-другую. Девушки и рыцари построились парами, дама впереди, честихранитель чуть позади, за её плечом. Вроде никто не указывал, в каком порядке идти в следующий зал, но девушки, случайно ли, умышленно, повторили выход из комнаты ожидания.
Первой вошла Брендетта.
За ней Нарцисса.
Жизель.
И я опять замыкающая.
Пара переступала порог зала, створки закрывались и оставшиеся ждали несколько минут, прежде чем давешний человек в чёрном откроет дверь и позовёт следующую. Жизель казалась невозмутимой, отстранённой, словно происходящее никак её не касалось, Нарцисса побледнела, то и дело хватаясь за спасительный кругляшек на поясе-цепочке. Я тоже начала нервничать, будто на сдаче важного экзамена. О чём бы ни спросил император, ответить я не смогу, если только он сразу не перейдёт к вопросам из серии «почему мы должны выбрать именно вас?» или «что вы хотите сделать на благо родины?» Я ничего не знала об Асфоделии, кроме туманных намёков на нечто малоприятное, и уточнить не у кого, потому что здесь её, по сути, не знал никто, она такая же чужая в этой части страны, как и я. С той лишь разницей, что она в этом мире родилась и выросла, а у меня нет и элементарных знаний первой необходимости.
– Не волнуйтесь, – склонившись ко мне, прошептал Тисон ободряюще. – Его императорское величество не будет задавать неуместных вопросов.
Да для меня все вопросы неуместные!
Жизель и её рыцарь скрылись за дверью, и мы остались вдвоём, не считая стражи.
– О произошедшем на Сонне он тоже не станет расспрашивать публично, – добавил Тисон.
О-о, только беседы тет-а-тет с правителем не хватало! А если там и впрямь нечто серьёзное или, того веселее, представляющее угрозу для монаршего благополучия, то где гарантия, что приватный разговор не перейдёт в допрос с пристрастием? И нет бы хоть одна собака догадалась пересказать, что конкретно произошло! Вместо этого все смотрят максимально выразительно и намекают, намекают…
– Ну не казнит же он меня, – попробовала я закинуть удочку.
– Что вы, ни в коем случае.
– И это ведь не так страшно, как кажется, да? Бывает… иногда… с каждым может произойти, верно?
– Не могу сказать, – уклончиво отозвался Тисон.
– Почему? – насторожилась я.
– Не знаю, как дела обстоят на островах… но здесь, на континентальных территориях Империи, колдовство, управление стихиалиями, ритуалы и призывы сущностей дозволены лишь адептам ордена Заката.
Орден Заката? Да сколько ж у них орденов?
Стоп… колдовство?
– Колдовство? – повторила вслух.
Одна часть меня понимала, что сферы светятся отнюдь не благодаря солнечным батарейкам, а барку держит в воздухе вовсе не двигатель, пропеллер и топливо, но другая часть не придавала чудесам вокруг себя значения. Они были и были, как электричество в современных домах, на которое не обращаешь внимания ровно до тех пор, пока его не отключат.
– Есть законы, указы и правила, строго регламентирующие деятельность адептов Заката. Тем, в ком только-только выявлена способность к колдовству, следует немедля обратиться в ближайшую обитель Заката с целью дальнейшего рассмотрения своих талантов и возможного вступления в орден.
Надо полагать, Асфоделия последовательницей этого самого Заката точно не была.
– Большинство поступает на обучение, по завершению коего официально становится членами орденами.
– А меньшинство? – уточнила я.
– Если дар признаётся слишком слабым либо искусственного происхождения, то купируется. Несанкционированные ритуалы и призывы, попытки скрыть способность к колдовству караются. Но… – Тисон умолк, и я повернулась к нему, заподозрив подвох.
