– А справка есть? – пожирает он взглядом её губы.
– Боишься, что заразно? – усмехается в ответ. Шутить сейчас – лучшее лекарство.
– Боюсь. Я вообще тебя боюсь. Спать не могу. Ты приходишь ко мне в снах и толкаешь в пропасть.
А теперь не понять: серьёзно он или продолжает подтрунивать.
– Я толкаю тебя вперёд, глупый ослик, – упирается обеими ладонями в горячую грудь, и Макс наконец-то отстраняется.
– И у тебя есть план? Ну, не считая здорового питания, – косится на стол, заваленный продуктами.
– Есть, конечно. Реабилитационный центр для людей с ограниченными возможностями.
Макс кривится, словно лимон сжевал. Альду таким не разжалобить.
– А ещё нас ждёт Грэг, – добавляет и видит, как у Макса вспыхивают глаза. Надежда? Радость? Ожидание долгожданной встречи?
– Он точно нас примет? – уточняет он. И сейчас по его лицу ничего не прочесть.
– Точнее не бывает. Если я что-то делаю или говорю, значит стопроцентно уверена в своих словах и действиях. А что, есть какие-то проблемы?
Макс молчит, затем, решившись, встряхивает головой.
– В последний раз, когда мы виделись, я послал его к чёрту, и Грэг сказал, что больше видеть меня не желает. Что… я больше не его ученик, а безвольная тряпка. Слабак.
– Он был зол. Прости его.
– Я-то простил. А вот он… – Макс тяжело вздыхает.
– Он сразу же согласился. Как только я произнесла твоё имя. Так что не всё так плохо в Датском королевстве. Собирайся.
Альда отклеивается от косяка и отправляется в комнату. Макс смотрит ей вслед – она чувствует и старается, очень старается идти легко и непринуждённо. И ей это почти удаётся.
Глава 10
Макс
У неё лёгкая походка. Интересно, сколько ей пришлось тренироваться, чтобы скрывать хромоту? Не подволакивать ногу? Ведь если не присматриваться, то заметить, что с ней не так, почти невозможно. Сколько силы воли нужно иметь, чтобы встать на ноги, пережить трагедию и мечтать?
Ею можно восхищаться. Если бы она не раздражала своей непогрешимой уверенностью и рациональными поступками. Она, наверное, покупки делает по списку, а расходы заносит либо в тетрадь, либо по-современному – в компьютерную таблицу. Какой-то калькулятор у неё вместо мозгов. Слишком собранная, точно знающая, какой следующий шаг сделать. Это бесит. И притягивает. Он сам толком не мог разобраться, что чувствует, когда видит её тонкий профиль. Одно мог сказать с уверенностью: эта девушка цепляет, как крюк.
– Я даже фамилии твоей не знаю, – заявляет Макс, как только устраивается на переднем сидении её авто. Шикарная машина. Он когда-то тоже любил гонять. А Альда, не изменяя своей холодности, ведёт аккуратно, педантично, останавливаясь на всех светофорах. – А то завезёшь меня куда-нибудь, не буду знать, на кого и жаловаться.
Альда смотрит на него искоса. В уголках губ таится усмешка. Сегодня она поживее будет, чем первые два раза. И это словно два разных человека. Отмороженное привидение и вот эта почти светлая девушка с туго затянутым пучком на затылке.
– Щепкина. Эсмеральда Щепкина. Вряд ли, конечно, ты слышал обо мне.
Она больше ничего не добавляет, но Макс понимает: не договаривает. Есть в её словах крохотное «но». Нужно расспросить Лизу – сестра фанатеет от танцев и любит балет. Возможно, слышала и об Эсмеральде Щепкиной.
Сегодня она не в своём дурацком свитере. Одета вполне прилично. Разве что широкая юбка скрывает ноги да свободный пиджак словно не с её плеча. Надо будет поговорить с Лизой. Пусть они поболтают как девочки между собой.
Макс ловит себя на мыслях, что планирует, думает наперёд. И уже впускает в свою жизнь странную Альду. Может, это и к лучшему. А там будет видно.
Они останавливаются возле реабилитационного центра, и Максу становится дурно. Хочется рвануть ворот рубашки. Так, чтобы вырвать пуговицу с мясом. Но на нём футболка и толстовка. Он бы малодушно сбежал, и лишь странная девушка, что сидит, положив худые руки на руль крест на крест, останавливает его панику.
– Послушай меня, – гипнотизирует она голосом. Тонкие пальцы ложатся на кисть. Тёплые пальцы с нежной кожей поглаживают успокаивающе. И то ли от этих мерных движений, то ли от тембра – спокойного и низкого, как гул больших барабанов, становится легче дышать. – Мы ненадолго. Никто не будет тебя рассматривать и мучить. Не сегодня. Всего лишь несколько вопросов и анкета. Нужно сделать этот шаг, понимаешь? Потом будет проще. Если захочешь, я всё время буду рядом.
– Захочу, – почему-то он решил ей довериться. Или вцепиться, как в якорь, который не даст пойти на дно. – Ты ведь это прошла? Выдержала?
– Мне было немного проще, – качает она головой. – Тяжелее было привыкнуть к мысли, что больше не смогу танцевать. Никогда не выйду на сцену.
– Не важно. Ты справилась?
– Да, – открыто Альда смотрит ему в глаза. Уверенность в её взгляде как укол, что вливается в вены надеждой и заставляет упрямо сжимать губы.
– Значит, справлюсь и я. Пошли.
Он больше не откладывает и не колеблется. Первым открывает дверцу машины. И радуется, что она не спешит ему на помощь, не мечется, как мать, не пытается подставить плечо, не путается под ногами, не жалеет. Оказывается, это очень важно. Жизненно необходимо – почувствовать пусть так, но почву под ногами. И поддержку на расстоянии.
Альда была права: никто его не покусал. И всё оказалось намного проще, чем он себе рисовал в больных фантазиях. И психолог оказалась женщиной с мудрыми глазами. А ещё он никак не мог понять, почему ничего не сделал раньше, сам. Наверное, до таких решений, как до некоторых книг, нужно дорасти. Созреть.
– Спасибо, – благодарит он Альду, когда она выруливает со стоянки. Он пока до конца не понимает, что чувствует. Усталость – однозначно. На такой крохотный шаг ушло слишком много сил.
– Пожалуйста, – принимает благодарность девушка с достоинством королевы. Не уверяет, что однажды он пришёл бы к такому решению сам. Не скромничает, что не за что благодарить. Это какая-то неведомая целостность. Монолитно-нерушимая, как высокая гора. И это опять выводит его из себя. Раздражает.
– Не могу сказать, что всё время буду таким послушным, – бурчит под нос. – Я не подарок.
– Я знаю, – снова эта уверенность. У Макса дискомфорт. Ощущение, что он для неё – открытая книга, из которой легко черпать информацию. А она – запертый наглухо сейф. Белое пятно на карте. Неизвестная земля. И ему нужно стать первооткрывателем, чтобы понять, что заставляет её цепляться за такое ничтожество, как он.
– Почему я, Альда? – задаёт он вопрос, который мучает его с того самого дня, когда она ввалилась в его дом и заявила, что хочет с ним танцевать. – Ты же знаешь: я никогда не танцевал в паре. Ну, настолько, чтобы быть полноценным партнёром. Это было бы слишком смело и однозначно проблематично, когда я ещё на двух ногах передвигался. Или выбор пал на меня именно потому, что у нас… общая беда?
