Книга Баггер - Владимир Плотников

Вот в этом дворе клип снимали, – почему-то вспомнил Олег. Его приятель самозабвенно занимался искусством, и вписывал эти стены в историю. А может, не только стены, и не только эти. А дворы никогда не взрослеют, просто меняются люди, играющие роли.

В своей задумчивости Олег брел по району, из проезжей машины рычали басы RnB. Он пел о том, что рэп – для черных, и в этом бедном квартале белому засранцу не место. Нет, здесь не Нью-Йорк, – подумал Олег, сворачивая к аллее. Алиса плакала, закрывая лицо руками. Искренне, навзрыд.

– Что случилось?

– Я не хотела, это все он.

– Кто он?

Девушка продолжала всхлипывать, но как только почувствовала, что рядом тот, кто может ее пожалеть, разревелась белугой.

– Славик, – сквозь слезы проговорила она. Он так злился, что я с тем мужиком познакомилась.

– С каким?

– Ну, с тем, богатым мэном, который всех еще угощал.

– Так ты тоже с ним тусуешься?

– Уже нет, Славик все испортил. Наговорил кучу гадостей про меня и еще… – она разрыдалась.

– Что еще?

– Он мою маму до инфаркта довел, сегодня в больницу отправили. – Алиса рассказала, что Слава пришел к ней домой и стал потрясать бумажкой, уверяя, что здесь жизнь и душа дочери. И что гореть ей теперь в аду. Мария Антоновна, женщина набожная и чувствительная, видать, не выдержала. Да, погано. Что же тебе, Славик, денег не хватало…

Славик как раз вышел из-за поворота и шел навстречу.

– Че ты с этой дурой трешь? Хочешь со мной бабло зарабатывать? – он был довольный и наглый. Сработало, как в детстве. Короткий по челюсти, и бывший приятель повалился в кусты. Так нельзя, без разбору, это нецивилизованно, – звучали сомнения. Но интуиция-с подчас красноречивее фактов. Бывает так, что восприятие действительности иногда заставляет нас поступать адекватно внутреннему ощущению.

– Ты еще пожалеешь, мудак, – Славик держался за разбитую губу, – Я тебе не сейчас отвечу, а потом. Тебе будет больнее. Прид-дурок, – процедил он, уходя и на прощание.

Глава 10

Маша пригласила меня на приключение, и я, не будь дураком, конечно же, согласился. Все теми же улочками мы пробирались в очередной спрятанный мирок. Я уже успел привыкнуть, что эта соблазнительно одетая девчонка с ангельской внешностью любит проводить экскурсии по задворкам нашего города, чтобы откопать очередное развлечение. Просто.

Как я понял, если знаешь, что ищешь, то обязательно найдешь. Маша знала, и уверенным шагом вела мимо канав и лачуг, утопающих в зарослях дикого винограда. Смеркалось. По моим предположениям, приключение могло стать веселым, но компания молодых людей, по-видимому, решала какую-то свою проблему, и мы, юркнув в утопленный дворик, оказались около постройки, скорее напоминавшей сарай, нежели дом.

– Они из Бурятии, так что кое-что тебе может показаться странным. Мы вошли. В комнате был разный народ, от неформалов, до явно интеллигентной публики, немного бледные и чем-то изможденные, похожие на людей эпохи декадентства.

– Очень продвинутая молодежь, – прокомментировала Маша. Она представила кое-кому из присутствующих и назвала их имена. Но как это бывает, когда тебя знакомят с многими, тебя лучше запоминают, чем ты. Поэтому, если вы путешествуете из компании в компанию, не удивляйтесь, почему вас больше помнят.

Среди собравшейся публики было несколько человек, которые явно отличались от остальных. Точно буряты, – подумал Олег. Двое молодых людей, женщина средних лет и старик, древний-древний. Его здесь очень уважали. За что – предстояло узнать. Комната была большой, посредине стояли подпорки и держали старую крышу. Две двери в другие помещения. Женщина время от времени, по обращению гостей, проводила их в левую дверь, после чего молодые люди возвращались, и были, очевидно, довольны.

– Что это такое? – спросил Олег.

– Современный шаманизм. Сейчас на всем зарабатывают, – пояснила Маша. – Курить траву и жрать колеса уже не модно. Это для лохов. Продвинутые ребята врываются с таких вещей.

Олегу не очень льстило становиться продвинутым, но интерес, или, если хотите – любопытство, взяли свое. После короткого объяснения выяснилось, что здесь собирались любители зверь-травы. Существовало три травы, причем в природе их было гораздо больше. Но толи от особой редкости, толи из-за слишком кошмарных последствий, употребляли здесь всего три. Вепрь-трава, заяц-трава, и еще трава какой-то ночной птицы, Олег так и не запомнил название.

– Главное, ментами эта тема вообще не хавается. По документам, здесь центр народной медицины, и если на то пошло, то эти чуваки днем действительно лечат. Радикулиты бабулькам снимают, там потенцию и прочую хрень, которая пользуется популярностью. Вечером же здесь другие игры, – она посмотрела загадочно.

– А к этой штуке точно не попадешь на крючок? – осведомился Олег.

– Ты знаешь, шоколад тоже наркотик. Я его люблю и ем. Если ты про ломку и привыкание, то за все надо платить, но здесь тема особенная.

– В смысле?

– Ты можешь стать собой, а можешь другим. Правда, ты не всегда поймешь, как это. Есть еще вариант. Когда все начнут раскуривать разное, комната и без собственного желания наполнится дымом. Галюны иногда ловят – мама не горюй!

Итак, что я здесь делаю? – спросил себя Олег, – По моему, жилось без этой хрени мне и так весело. Надо мне это? Вот в чем вопрос.

– Ты новенький? Попробуй. – парень с раскосыми глазами смотрел на него и доверительно улыбался. Как такому миляге отказать можно?

– Что это?

– Станешь вепрем.

– Зачем?

– Сила, ярость, – он подумал, – Мудрость. Все это дает вепрь-трава.

– А для зайца зачем?

– Заяц – это страх и хитрость.

– Тогда мне вон ту, чтоб птицей, – определился с выбором Олег.

– Ночной птицей, – улыбнулся раскосый. – Гулять ты будешь в сумерках. Смотри не останься, – по-доброму прокомментировал он.

Прикольно. Самокрутка из бумаги крафт, а в ней что-то типа пустырника. Хрень какая-то. Маша ушла в комнату вместе со странной женщиной, и не приходила уже минут двадцать. Молодые люди, пришедшие сюда, были как-то сами по себе, даже те, кто пришли компанией. Лица их в основном показывали два вида отношения – печать страданий и желание огня. Как будто в них вставили какие-то батарейки, которые если вовремя не подзаряжать – стремление жить останавливается.

– А что, прям здесь можно? – спросил Олег у деда, который раскуривал здоровенный кальян и время от времени слегонца мычал. Тот ничего не ответил, но поджег пакет. Теперь выбора курить или нет уже не оставалось. Сам напросился. В конце концов, один раз ничего не решает. Он затянулся. Потом еще. Гадость какая. Привкус действительно поганый.

Только сейчас он понял, что среди травы там еще и перья, которые