Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
глины, колоду карт, упаковку папиросной бумаги «Ризла» и грязную чашку.
Кэри тем временем усадил Зака за кухонный стол, а сам принялся варить «нормальный кофе», попутно заглядывая во все шкафы и ящики, чисто на всякий случай.
Если вы, подобно моей маме, профессионально занимаетесь уборкой помещений, то с пылью в углах поступаете так: берете швабру, мочите в воде и проходитесь вращательными движениями вдоль плинтуса. Пыль скатывается в комочки, потом надо немного подождать, пока они высохнут, и собрать пылесосом. После такой чистки остаются характерные круговые следы, которые я и нашел на ковре за телевизором. Это означало, что Джеймс и Зак не убирались здесь сами. А еще – что мне в гостиной ловить нечего. Поэтому я отправился на второй этаж.
Ванная комната сияла столь же идеальной чистотой. Однако я надеялся, что неведомая домработница все же не стала переступать последнюю черту приватности и заходить в спальни. И был прав, судя по запаху грязных носков и марихуаны, который я ощутил в меньшей из двух спален. Принадлежала она, видимо, Заку. Одежда, разбросанная по комнате, в основном была отечественных брендов, а под кроватью обнаружился бульбулятор – хитрая конструкция, сделанная из плексигласовой трубки при помощи паяльника. Сумку для вещей я нашел одну-единственную – спортивную, с потрепанными лямками и в пятнах на дне снаружи. Осторожно понюхал. Похоже, недавно стирали, но, помимо запаха стирального порошка, от нее едва заметно тянуло чем-то противным. Папа сказал бы, что бомжом.
Но чем здесь не пахло ни в каком смысле, так это магией. Я развернулся и вышел. И столкнулся на лестнице с Гулид.
– Ни дневника, ни записной книжки, – пожаловалась та, – видно, у него все было в телефоне. Нашла пару писем, присланных авиапочтой. Наверно, от матери – там тот же адрес, что и на правах.
Она сказала, что свяжется с полицией штата Нью-Йорк, попросит позвонить родственникам. Я спросил, где она возьмет контакты.
– А интернет на что?
– Нет, так не пойдет, – возразил я, но она не среагировала. – Думаю, владелец дома захочет познакомиться с Заком поближе, особенно если выяснится, что алиби у него нет.
– Почему это?
– Я сомневаюсь, что он где-то учится. Похоже, он вообще какое-то время жил на улице.
Гулид криво усмехнулась.
– Ну все, тогда однозначно злодей.
– А ты уже пробила его по общей базе?
– Питер, это мое дело. А твое – искать магические вещоки, или что вы там ищете?
Она улыбнулась, желая показать, что это наполовину шутка. Но только наполовину. Так что я оставил ее заниматься своим делом и пошел в спальню Джеймса, надеясь хоть там обнаружить какую-нибудь сверхъестественную фигню.
Увы, меня ждало разочарование.
На стенах не висело никаких плакатов, что мне сначала показалось странным. Но Джеймсу Галлахеру было двадцать три – возможно, он уже вышел из того возраста, когда увешивают стены плакатами. А может, собирался повесить что-то более серьезное: у стены пачкой стояли несколько картин в рамках. В основном городские пейзажи, причем местные: я узнал на одной из картин Портобелло-роуд. На сувенирный ширпотреб они совсем не походили, и я понял, что, возможно, их написал сам Джеймс, хотя стиль был малость старомодным для современного студента-художника. Смятая постель выглядела свежей, край одеяла без пододеяльника был отогнут. На прикроватном столике высилась стопка книг по искусству, но не альбомов с картинками, а серьезных фундаментальных трудов: искусство соцреализма, сборник агиток тридцатых годов, историческая подборка плакатов с лондонским метро, а также фолиант под названием «Наше Время – искусство и мысль с девяностых годов». Только две книги не касались искусства: объемистая «Лондонская трилогия» Колина Макиннеса и справочник «Пятьдесят признаков психического расстройства». Я взял его в руки, перевернул корешком вверх и несколько раз встряхнул, но он упорно не раскрывался на одних и тех же страницах и не выдавал, соответственно, наиболее зачитанные места.
Что Джеймс искал в этом справочнике? Темы для работ? Или опасался за свое – а может, чье-то еще – психическое состояние? Страницы были совсем свежие, незамусоленные, значит, книгу купили недавно. Может, это Зак его так встревожил?
Я еще раз оглядел комнату. Ничего оккультного, никаких намеков на мистику. Ни малейшего отголоска вестигиев, кроме обычного городского фона. Классический пример того, что я в последнее время привык называть обратным законом магической пользы. То есть вероятность обнаружить какие-либо магические предметы или явления обратно пропорциональна пользе, которую они, мать их, могли бы принести, если б их нашли.
А вообще магический отголосок убийства, каким бы он ни был, запросто мог прицепиться не к жертве, а к преступнику. Лучше б я остался в тоннеле метро, с сержантом Кумаром и поисковой группой.
И конечно, стоило подумать об этом, как искомое нашлось – пять минут спустя, когда мы спустились побеседовать с Заком.
Тот к моему возвращению уже успел облачиться в футболку и штаны от спортивного костюма. Cидел, слегка сгорбившись, за кухонным столом и давал показания Кэри. Гулид заняла стратегическую позицию, прислонившись к кухонному шкафчику в деревенском стиле, и наблюдала за Заком, оставаясь в поле его бокового зрения. Внимательно вглядывалась в его лицо и хмурилась – наверняка тоже видела в спальне психиатрический справочник.
На столе меня ждал кофе. Я сел рядом с Кэри и расслабился: откинулся на спинку, взял чашку и сделал большой глоток. Мы попросили Зака перечислить все свои действия за последние сутки. У него тряслись руки, и он неосознанно раскачивался на стуле. Полезно, когда свидетель немного нервничает, но все хорошо в меру.
На столе стояла керамическая миска с двумя яблоками, пятнистым перезрелым бананом и пачкой визиток такси. Того же сочного цвета горшечной глины, что и осколок, который я нашел в тоннеле метро. Только осколок был от гораздо более плоского сосуда.
Я глотнул еще кофе – действительно очень неплохого – и, ставя чашку на стол, как бы невзначай задел кончиками пальцев край миски. И снова, хоть и слабее, чем тогда, в тоннеле: жар и запах угольной пыли, вонь дерьма (видимо, свиного) и еще… не понял толком что.
Выложив фрукты и карточки на стол, я медленно провел пальцами по внутренней поверхности миски. Гладкой, приятно скругленной. Я не мог понять, чем она мне так нравится – круг он и есть круг. Но она была прекрасна, как… как улыбка Лесли. Я имею в виду, той поры, когда Лесли могла улыбаться.
Тут я заметил, что вокруг воцарилась полная тишина.
– Откуда взялась эта миска? – спросил я у Зака.
Судя по его взгляду, он решил, что у меня не
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
