Эх, придется идти огородами. Я выбрал лесок погуще и двинулся к нему, напевая вслух несложные песенки.
Лучше бы я туда не ходил…
Нет, никто мои лингвистические потуги на этот раз не уловил, у меня хватило ума, чтобы не петь в пределах ограниченной видимости. Все оказалось гораздо хуже. Едва я забрел в тенистую чащу, как сразу услышал громкий смех и веселые разговоры. Среди них выделялся тот гнусавый голос, который врезался в мою голову еще с момента слияния с новым телом. Похоже, это та самая шайка, что отправила старого Акакия на небеса. Аккуратно ступая на землю, чтобы не издать ни единого шороха, я попятился назад. Поздно…
— Ого! Ты смотри кто к нам пожаловал! Господин Свинотрах, вы какими судьбами здесь? — фраза принадлежала тому самому Федору, который и являлся причиной смерти недоразвитого бедолаги.
Я что есть мочи рванул обратно, нарываться на конфликт в сложившейся ситуации ну очень не хотелось. Внезапно, один из древесных корней, пересекающих тропинку по которой я побежал, резко приподнялся вверх. Инерция громадного и непривычного еще тела не дала мне вовремя среагировать. Я запнулся о неожиданное препятствие и растянулся плашмя на земле.
— Куда собрался, убогий? — меня обступила пара десятков ног, среди которых обнаружились и стройные девичьи. Кстати, последние слова явно были произнесены не парнем. Обладательница мелодичного голоса продолжила, с восхищением, — Ловко же ты его остановил, Федор!
— Тренировки, — гордо ответил тот, — Я же готовлюсь в академию поступать, меньше месяца осталось!
Так, кажется, я столкнулся с магией, иначе чем еще объяснить такое неадекватное поведение растения, перегородившего мне дорогу. В голове лихорадочно забегали мысли о том, что предпринять дальше. Буду пока лежать и не рыпаться, а там видно будет. Кажется, это и есть местная «золотая молодежь», у такого как Дима, точно нет денег на академии, ему бы детей прокормить.
— А можешь еще что-нибудь нам показать? — голос девушки сочился лестью.
— Конечно, Дашка! Парни, переверните его на спину и прижмите к земле.
С десяток рук уперлись в мое тело. Я попробовал сопротивляться и жалобно замычал, но этих молодых говнюков было слишком много. А калечить кого-нибудь из них мне жутко не хотелось, дабы избежать лишних проблем для себя и своей приемной семьи. Передо мной наконец-то появились физиономии молодых отморозков, среди которых особенно выделялся один, стоящий в стороне. Красивая одежда с фигурной вышивкой и черты лица истинного аристократа. Кажется, это и есть тот самый Федор. Его физиономия приняла серьезный вид, словно он сконцентрировался на чем-то важном. Неподалеку от него стояла очаровательная стройная девушка, и смотрела на своего героя с неприкрытым обожанием. Такую бы на Земле засыпали предложениями от модельных агентств. Походу это и есть Даша.
Губы предводителя местной банды быстро что-то нашептывали, но я не узнал ни единого слова, а затем…
На мне вспыхнула одежда! Тело охватили языки пламени, а кожу словно кипящей смолой обожгло. От боли я взвился вверх, раскидав своих захватчиков в стороны как кегли, и начал кататься по земле, пытаясь сбить огонь.
— Вы чего делаете! Он ведь живой! — с ужасом в голосе закричала одна из девчонок.
— Да ничего придурку не будет! — смеясь ответила ей Дашка, — Вон, уже почти все потушил.
Я все еще находился в состоянии шока, не понимая, что делать дальше, но неожиданно, справа затрещали кусты и на поляну выскочил Дима с уже знакомым коромыслом в руках.
— Федор Феофаныч! Ирод ты этакий! Что же ты творишь? Он ведь все чувствует, хоть и дурак.
— Отцу не слова, — процедил тот сквозь зубы, — Иначе пожалеешь.
— Ты мне сопляк еще угрожать будешь? — голос моего отчима дрожал, но лицо выражало непоколебимую решимость, — А ну пошли на хрен, черти!
Шайка моментально бросилась врассыпную и лишь только Федор, со спрятавшейся за него Дарьей, остались на месте.
— Ну давай, ударь меня гнида земляная, — с вызовом произнес он.
Дима растерянно остановился, а молодой мажор продолжал его настырно сверлить глазами. Я постепенно начал отходить от шока, но вместе с этим пришла и ноющая боль. Несмотря на то, что огонь и удалось потушить, сквозь дыры на холщовой рубахе и штанах начали просматриваться здоровенные волдыри, а кожа в некоторых местах почернела и нестерпимо горела изнутри, да так, что я не выдержал и завыл.
— Идем отсюда, — Дашка легонько потянула своего ухажера за плечо. — Пожалуйста.
Федор собрался что-то ответить и даже было дернулся в сторону Дмитрия, но все-таки сдержался. Он с мрачным видом сплюнул на землю и повернулся, после чего, небрежно приобняв подругу, спокойно двинулся прочь.
— Идти можешь? — отчим тревожно смотрел на меня, не зная, что предпринять. Отнести меня обратно на себе у него точно не получится. — Акакий, домой!
Я чуть было не ответил ему, но вовремя вспомнил, что пока раскрываться не в моих интересах. А потому, жалобно скуля, поднялся на ноги и выразил готовность следовать за ним. Ожоги нестерпимо горели, начала странно кружиться голова.
— Ну, Федор, допрыгался говнюк. К отцу его пойду сегодня.
— Мууу, — я отрицательно замотал головой, пытаясь намекнуть, что не стоит этого делать, по крайней мере пока.
Вот каким местом мыслят люди!? Нет бы сесть, спокойно и грамотно обдумать все, а потом уже действовать. Судя по отчеству, отец этого урода и есть местный царек, а значит следует быть осторожным и не ломать дрова с нахрапа.
— Пойду, пойду! Даже не отговаривай! Ты, это, Акакий, обопрись на меня, все легче будет. — Дмитрий подставил свое плечо и похлопал по нему.
Не помню, как я добрался до сарая: сам дошел, или дотащили. Но следующие три дня я провел в бреду. Вокруг кто-то ругался, плакал, кричал, снова ругался. Мое тело погрузили на телегу и куда-то повезли. Из обрывков фраз, услышанных в короткие моменты прояснения сознания, я понял, что меня собираются показать лекарю. Постоянно тошнило и хотелось спать, скорее всего произошла интоксикация организма из-за попадания в кровь обгоревших тканей, а значит я получил ожоги не меньше третьей степени. Ну или это неведомая мне магия так действовала. Интересно, а после смерти тело вернется в исходное состояние?
— Вернется, вернется. Отдыхай, Антон…, — донесся издалека сочувствующий голос бога, — Мы еще этого Федю на кукан натянем.
Я пришел в себя внутри просторного и светлого помещения. Большие окна под самым потолком, светлые стены и несколько стоящих в ряд кроватей, сейчас пустовавших и заправленных белоснежными простынями. Вот, пожалуй, и вся обстановка. Сильно похоже на больницу или лечебницу, если по-местному. Сбоку моей койки на стуле сидела Софья с заплаканным лицом.
— Очнулся значит, Акакий… Да лучше бы ты следом помер! Куда я теперь без него…, — она не выдержала и разревелась.
