– Лерой тоже сомневался в моих словах, принимая их за бред, а теперь… Надо было бы вместо него полететь со мной тебе, командир. Это здорово поубавило бы твой скепсис.
– Ладно, пусть не верит, – тихо сказал Жак. – Но ты, Дик, не переживай из-за меня: несмотря ни на что, я счастлив, что увидел все это.
Джарвис вздохнул и внимательно посмотрел на биолога: он ничуть не напоминал счастливого человека. Затем снова принялся рассказывать:
– После того как мы обошли весь зал, Твил перевел свет фонарика на одну из стен – выше ряда стеллажей. Оказалось, что там висит огромная картина. Ее сюжет остался для меня тайной, поскольку в свете фонарика я смог рассмотреть лишь отдельные фрагменты. Во всяком случае там было изображено много соплеменников Твила, весьма дружелюбно настроенных друг к другу. Не война, одним словом. Картина на другой стене изображала какой-то производственный процесс: несколько страусов вроде бы обслуживали машину, похожую на турбогенератор. Картина над дверью сохранилась довольно плохо: слой краски во многих местах осыпался. Однако я разобрал там изображения удививших меня небоскребов, а именно – перевернутую пирамиду и «доску». Очень может быть, что все картины символизировали что-нибудь, например единение народов, развитие техники и архитектуры. Не берусь судить. Но вот четвертая картина невероятно удивила нас. Мы смогли рассмотреть ее довольно хорошо, поскольку она висела напротив входа, хотя и в глубине зала. Сначала в свете фонарика мелькнула фигура, похожая на человека, и я сразу же отправился к выходу, чтобы как можно шире распахнуть створки огромных ворот. Лерой и Твил поняли мою мысль и помогли убрать песчаные отвалы с площадки перед дверью. И вот тогда мы смогли увидеть все изображение целиком!
– Вы увидели на Марсе изображение человека! Бред какой-то. – Гаррисон даже не пытался скрыть свое недоверие.
– На этот раз у меня есть свидетель, – стоял на своем Джарвис. – Надеюсь, мнению живого человека можно верить!
– Ты хотел сказать – полуживого, – проворчал капитан. – Ну, рассказывай же!
Джарвис подчинился.
– На переднем плане картины был изображен страусоподобный марсианин, весьма напоминавший Твила. Он сидел на земле, низко свесив голову. Руки-крылья, опираясь костлявыми кистями о грунт, с явным напряжением поддерживали изможденное тело. Напротив него стоял на коленях человек, протягивая ему горшок, над которым вился не то пар, не то дым. Повидимому, он предлагал страусу питье или еду, а может быть, горшок изображал курильницу. Твил запрыгал возле картины и, выкрикивая «Тик! Тик!», принялся показывать на коленопреклоненного: он тоже увидел сходство. А Лерой, внимательно рассмотрев фигуру на переднем плане, сказал, что она определенно напоминает бога Тота.
– Да, это египетский бог Тот, которого всегда изображают с головой ибиса, – подтвердил Лерой.
– Как только Твил услышал слово «Тот», – продолжал Джарвис, – он пришел в неистовство. Страус показывал на себя, делал руками широкие круги, тыкал пальцами в сторону двери и снова колотил себя в грудь. Я догадался, что он имел в виду: народ Твила носил название «тот». Как только я сказал ему об этом, он тут же успокоился и обрадованно закивал головой.
– Вы хотите сказать, что эти страусы когда-то побывали на Земле? – Гаррисон недоверчиво перевел взгляд с Джарвиса на Лероя.
– Именно так, – ответил Лерой. – Тут слишком много совпадений. Усталая фигура страуса, раздавленною большей силой тяжести, чем на Марсе. Общее название бога и сородичей Твила. Поклонение птицеголовому божеству. Письменность, появившаяся в Египте. Во всяком случае здесь есть материал для исследования. – Утомленный длинной речью, биолог несколько позеленел и закрыл глаза.
Гаррисон взглянул на Путца, и тот снова взялся за коньяк. На этот раз хватило небольшого глотка, чтобы француз «вновь оказался среди живых», как прокомментировал это событие Карл.
– Мы погостили у Твила два дня и все это время усиленно фотографировали. Сделал я и снимок картины с богом Тотом. Но он вряд ли получился – слишком слабое освещение. За это время Твил показал нам все достижения его племени, в том числе и новую насосную станцию для перегонки воды от полярной шапки в канал.
Путц мгновенно оживился: его всегда привлекали всякие технические устройства.
– И как устроена эта система? – спросил он.
– Я мало смыслю в технике, – честно признался Джарвис. – Очень жаль, что вместо тебя там был я. Это что-то наподобие римских акведуков, дополнительно снабженных насосами.
– А на какой энергии работает подобное диво? – усмехнулся Карл.
– На электричестве. Твил сводил нас на электростанцию – единственное уцелевшее здание в городе. Там установлено огромное вогнутое зеркало, в центре которого расположен цилиндр, поглощающий солнечные лучи. Он каким-то образом преобразует солнечную энергию в электричество.
– Какой примитив! – фыркнул Путц. – Эта штука работает по принципу термопары! Каменный век.
– А вот сейчас вы будете смеяться, – заявил Джарвис. – Угадайте, кто следит за оборудованием на электростанции? Такие же бочкоподобные существа, что и в мусорных курганах. Но, похоже, это какая-то другая разновидность четырехногих: ни один из них не поприветствовал нас привычным «Я друг, дерьмо!» Как я понял из объяснений Твила, эти существа предназначены для обслуживания городских станций, а старые наши знакомцы «работают» в курганах. Очень возможно, что там в свое время были оборудованы насосные подстанции для перегонки воды по каналам. Помните, я рассказывал о машинах, установленных внутри кургана? Ну а когда вся система пришла в упадок, мусорные обитатели переключились на что-то иное.
– Но почему опустел город? – спросил дотошный Гаррисон. – Казалось бы, все есть: солнечная энергия, вода из ледяных шапок планеты, мозговой центр в виде сородичей Твила, безотказная рабочая сила, система каналов. Все! И в то же время явные признаки угасания жизни.
– Конечно, меня это тоже удивило, – ответил Джарвис. – Но тут мы уже переходим в область предположений. Если картина в библиотеке соответствует действительности, то когда-то предки Твила совершали космические путешествия. Кстати, он ведь мне тоже показывал на звезды, когда я пытался установить, как его племя появилось на Марсе. С помощью тех примитивных способов добывания энергии, что мы увидели в городе, в космос не полетишь. Следовательно, прежде они использовали какой-то иной вид энергии, возможно, даже атомную.
– Но плотность Марса на двадцать три процента меньше земной, – возразил Гаррисон. – А это значит, что здесь нет тяжелых металлов типа осмия, урана или радия, пригодных для расщепления.
– Значит, энергию получали не так, как на Земле, – не сдавался Джарвис. – Возможно, необходимые ингредиенты добывали на какой-то другой планете. Но что-то произошло – может быть, атомная катастрофа – и источник сырья исчез. С этого времени и начался упадок, причем в невероятно давние времена. Мы ведь не заметили на Марсе ни космодромов, ни остатков межпланетных кораблей, а в этом климате почти все остается целехоньким: примером могут служить хотя бы пирамиды марсианского долгожителя. И вот еще о чем я подумал. Я вспомнил о кристаллах, из-за кражи одного из которых нас с Твилом едва не прикончили. Вероятно, они являются объектом поклонения «бочонков», этаким сверкающим тотемом. Страус даже не проявил к ним интереса – он только сопровождал меня, а в краже не участвовал. Вот мне и подумалось, не являлись ли эти кристаллы чем-то вроде алмаза для бластера. Тот, сгорая, выделяет энергетический луч большой силы, хотя и кратковременного действия. Может быть, их использовали как детонаторы, чтобы запускать мощные установки? Или же это отходы, получившиеся в результате работы загадочных двигателей. Я думаю, что анализ кристалла позволит нам ответить на эти вопросы. Во всяком случае исчезновение топлива, пригодного для работы электростанций по всей планете, и привело к естественному сокращению количества жителей. Лерой установил, что все они – наполовину растения, а для их питания требуется влага. Нет воды – нет и жизни. Вот такая схема. И очень печально, что исчезает раса, стоящая существенно выше нас по развитию.
