* * *
У меня не было лошади, а ехать на дредхорсте или другом монстре Аркейна я не мог — так как для управления ими пришлось бы брать членов ордена с собой. Но постоянно обращаться за помощью к той же Салэм, это все равно что расписаться в собственной беспомощности. А я не привык к подобному. Всегда придерживался правила: не умеешь — научись, не можешь сам, найди того, кто сможет.
Поэтому с помощью все того же Руперта я получил адрес обладателя неплохой коняги, а затем арендовал вместе с запасом зерна на неделю. Можно было, опять-таки, забрать по праву барона, но зачем плодить ненависть, когда есть деньги?
Несмотря на предложение Густава, от сопровождения я тоже отказался. Во-первых, что это за хозяин такой, который собственных людей боится, во-вторых, со мной отправлялся Ченгер, который в одиночку мог запугать любого крестьянина до мокрых штанишек, внезапного поноса и неизлечимого заикания. Я прекрасно помнил, как демон обошелся с бандитами в поместье, когда мы заявились туда впервые.
Так что рано утром я сел в седло и, помахав Салэм, остающейся в городе, двинулся в путь. Орден еще не был готов к переговорам, дел срочных не было, так что это был идеальный момент, чтобы проехать по своей земле и записать все, что мне могло потребоваться.
Кроме того, путешествуя без свиты, я намеревался поработать с магией демонов, не привлекая чужого внимания. Да, орден знает, что я одержимый, но зачем дразнить гусей? Официально я прощен и отпущен, так что я даже допускаю, что Кацпер и его бригада переговорщиков вообще не в курсе моей особенности.
Всего в Чернотопье имелось пять поселений, включая город. Лесная, где родился и жил Киррэл, сейчас мертва, и заезжать туда я не планировал. На северо-восток от города, который и именовался Чернотопье, на границе обширных болот стояла Черная. Небольшая деревня в сорок семей, занимающихся добычей торфа. От нее на запад — Мелководье. Там уже народу больше, сотня дворов, основной промысел — речная рыба. На запад от города последняя моя деревня Большая. Не потому что она крупнее, просто там проходит большак — основная дорога к восточным соседям, Черноземье.
Именно в таком порядке я и собирался инспектировать своих подданных. А по пути внимательно осмотреться еще раз. В прошлый раз мы с Салэм объехали их, особо нигде не задерживаясь. Теперь же можно было заниматься каждой деревней плотнее.
День только начинался, и я не видел причин особенно торопиться, тем более что имелся у меня еще один мотив прокатиться.
Я банально хотел отдохнуть от вездесущих людей. И не то чтобы меня достали, но с момента, как я очутился в этом мире, только однажды я оказался предоставлен сам себе — во время изоляции в анклаве Аркейна. И то тогда расслабиться мне не позволяла неизвестность, что же со мной будет.
Теперь пришло время обдумать и свое положение, и свои задачи. Вспомнить о том, в конце концов, чего я сам хочу.
Рваться в академию? Да, полезно, учиться магии я не переставал, и к чарам интерес мой не угас. Однако мне хватало жизненного опыта, чтобы осознавать — бастарду, пусть и получившему феод в наследство, мирной и спокойной жизни там не дадут, не тот контингент.
Искать культ Хибы и его покровителей? Да я даже примерно не представляю, как это сделать, с чего начать. Не бегать же по академии с криками «Выходи, подлый трус!».
А ведь есть еще обязательство перед Марханой, которая с того приснопамятного разговора во время обморока никак себя не проявляла. Да, я знал, что внутри Аркейна существует секта темной богини, однако что с ней делать, не имел ни малейшего представления. Да и с тем, что имя покровительницы Катценауге очернили, пока ничего не прояснилось — я банально ни разу не встретил никого, кто мог бы мне растолковать, в чем, собственно говоря, проблема.
Обязанности барона тоже не облегчали жизнь. Может быть, не окажись я таким ответственным, следовал бы по пути Кристофа, который просто наслаждался своим положением и о плохом не думал, все оказалось бы иначе. Однако я просто не мог сидеть сложа руки, когда все вокруг без исключения требует либо проверки, либо полной разработки с нуля.
И я прекрасно понимаю, почему сами люди не пытаются что-то изменить. С их точки зрения это совершенно нормально, так как точно тот же образ жизни вели их предки, когда Шварцмаркты сели в баронстве. Но с тех пор минула тысяча лет, а здесь почти ничего не изменилось!
И это немного даже пугало. После того как принимал горячий душ в анклаве Аркейна, очень сложно жить без водопровода. А ведь возможность у рода все это себе обеспечить была, требовалось всего лишь немного пошевелиться…
Наверное, я просто только сейчас начал понимать, в каком мире на самом деле оказался. До этого не осознавал до конца, просто не верил, что меня действительно ждет какое-то будущее. И в глубине души мысленно отмахивался от Эделлона, допуская, что все это затянувшаяся галлюцинация. Когда я окончательно поверил, что вокруг не плод моего воображения, а самая настоящая реальность? После того как Ян отрезал мне половину лица.
Тогда, глядя в зеркало, я осознал, что мир вокруг меня не выдумка. И мне здесь действительно предстоит жить.
И вот теперь, оставшись наедине с собой, разбираясь со свалившимся на голову наследством, понял, в какой же заднице очутился. Из лекарств — подорожник да молитва, чтобы рядом оказался одаренный, хотя бы отдаленно понимающий в лечении. Недоедание — обыденность, и считается нормой, когда детей нечем кормить.
Момент, когда я объяснял родителям, что бегающие по Чернотопью с веревками дети будут кормиться в поместье три раза в день, я запомню навсегда. Взрослые просто не могли осознать — и я это отчетливо видел по их лицам — за что их мальчишкам и девчонкам такое расположение владетеля. И многие отказались, предпочитая не рисковать. Они ждали от своего барона чего-то ужасного, чего-то, за что придется отдать не только детей в услужение, но и с себя последнюю рубаху снять.
Можно ли их за это обвинять? Нет, конечно. Просто они жили по знаменитому принципу «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».
А ведь это люди. Да, не образованные, да, местами глуповатые, но так о каком развитии интеллекта можно говорить, когда от постоянного голода мозг просто не развивается, как ему положено?!
И если так живут все простолюдины, не удивительно, что орден имеет репутацию самого богатого и сильного объединения. На фоне такой бедноты любой, у кого в кармане звенят два гроша — уже зажиточный гражданин. И да, слова Салэм о том, что ни один мастер анклава не желает отказываться от благ ордена в обмен на деньги, раскрываются полнее.
Честно признаться, чем больше я вникал в быт баронства, тем больше понимал, что просто сидеть в поместье и прожигать жизнь не смогу.
Дело не в том, что они мои подданные, и мое благополучие напрямую зависит от каждого члена их общества. Нет, я всерьез был уверен, что, оставив быт Чернотопья без изменений, я либо перестану себя уважать, превратившись в последнюю скотину, либо сойду с ума от ужаса.
