Я рассказал друзьям о второй женщине, которую видел в ночь смерти отца. А затем Марсель пересмотрел все книги, которые припрятал в окрестностях Довра, – те, что спас из библиотеки своего отца, – и выяснил, что Костяные волшебницы всегда появляются парами. Так что для мести нам понадобится всего одна встреча.
– А теперь помоги мне спуститься вниз, пока я не столкнула тебя на наковальню, – объявляет Жюли.
С моих губ срывается дружелюбный смешок.
– Хорошо, – отвечаю я и довожу ее до перекладины, откуда она сможет спуститься вниз.
Но когда до пола остается меньше метра, замок на двери начинает скрипеть. Жюли чертыхается и спрыгивает вниз. Я не мешкая следую за ней и перекатываюсь по полу, чтобы тут же вскочить на ноги. Дверь распахивается настежь. И мы замираем в ярком квадрате солнечного света.
Гаспар таращится на нас в пьяном угаре. Одна из его подтяжек свалилась с плеча, а живот выпирает над поясом заштопанных брюк. Мы быстро протискиваемся мимо него, пока он с ревом хватается за один из раскаленных прутьев. Но ему никогда не поймать нас.
Оказавшись на улице, мы с Жюли хватаемся за руки и, не задумываясь, переставляем ноги в едином ритме, потому что так часто сбегали от опасности. Наше поспешное бегство вызывает у меня смех, и она в ответ одаривает меня ослепительной улыбкой. Мне так хочется поцеловать ее прямо сейчас, но я отвожу взгляд, не позволяя себе поддаваться искушению.
4. Сабина
– Клянусь костями моего отца… – рычит Аилесса, вновь наступая на подол своего платья.
Я хватаю подругу за руку, чтобы удержать от падения, после чего она еще выше поднимает подол над пыльной лесной тропинкой.
– …Айла специально сделала платье таким длинным. Уверена, она хотела, чтобы мой сегодняшний вечер прошел ужасно.
Одива попросила Айлу сшить белое церемониальное платье для Аилессы, и я никогда не видела более красивого наряда. Широкий вырез изящно приоткрывает плечи, а облегающие рукава расширяются от локтей. Айла потратила немало времени, чтобы подогнать лиф по размеру, чего не скажешь о подоле. Аилесса права, чрезмерно длинный шлейф и удлиненный перед создают немало проблем. А Айла слишком талантливая швея, чтобы списать все на ошибку.
– Может, она посчитала, что оказывает тебе услугу. – Я пожимаю плечами. – Вдруг твой amouré посчитает тебя более привлекательной в непрактичном платье. – Аилесса бросает на меня скептический взгляд, и я добавляю: – Помнишь картину, которую мы видели в городе прошлой осенью? Дама на портрете едва не тонула в своем нелепом наряде. А мужчины охраняли его так, словно это самое ценное сокровище во всей Галле.
– Наверное, мужчин привлекают беззащитные женщины, – ворчит Аилесса, но я вижу, как сверкают ее глаза в лунном свете. – Интересно, мой amouré сильно удивится, что я совершенно не такая? Ему повезет больше, чем остальным тупицам Довра?
Повезет. Я ухмыляюсь, хоть и чувствую, как сжимается желудок. Как и все остальные члены нашей famille, Аилесса верит, что человеку, которого боги выбрали для встречи с ней, сегодня вечером несказанно повезет. И однажды, когда Аилесса умрет, amouré встретит ее с благодарностью за то, что она лишила его жизни, и они вместе станут жить в Раю Элары. Жаль, что у меня не получается в это верить. Потому что иначе сегодня я бы чувствовала себя намного легче.
Я вздрагиваю, заметив, как туман расползается по лесу и тревожит теплый воздух.
– Как думаешь, каким он будет?
Аилесса пожимает плечами.
– Я не позволяю себе думать об этом. Какой от этого прок?
– Ты никогда не представляла своего amouré?
– Никогда.
Я пристально смотрю на подругу, но она упрямо сохраняет бесстрастное выражение лица.
– Думаю, тебе следовало бы представить его сейчас, прежде чем ты пройдешь свой обряд посвящения. Вдруг боги прислушаются к твоим пожеланиям.
Она усмехается.
– Сомневаюсь, что это происходит именно так.
– Да ладно тебе, Аилесса. Давай представим, каким он будет.
Она передергивает плечами, будто платье для обряда посвящения вдруг начало натирать ей кожу.
– Ты бы хотела, чтобы он оказался красивым? – допытываюсь я, беря подругу за руку. – Давай начнем с этого.
Она морщится.
– Пусть будет красивым, но только если он не зациклен на своей внешности. Нет ничего более отталкивающего.
– Согласна. Никакого тщеславия.
– Кстати, раз уж мы заговорили о внешности… Я бы не возражала, окажись у него ямочки и кудри.
– Ямочки и кудри. Тирус и Элара, вы слышали?
Аилесса шикает на меня.
– Прошу, будь более почтительна, а то они приведут ко мне тролля.
– Не переживай. Тролли всего лишь миф. Мы единственные существа, которых стоит бояться на мосту.
Она хихикает и кладет голову мне на плечо.
– Мой amouré должен быть страстным и сильным.
– Естественно, иначе он не сможет быть тебе ровней.
– Но также должен обладать чуткостью и великодушием.
– Иначе ему не справиться с твоими перепадами настроения.
Подруга смеется и толкает меня локтем.
– Проще говоря, он должен быть совершенным.
Я опускаю голову поверх ее головы.
– Ты не переживешь, если это окажется не так.
Тропинка сворачивает и выводит нас на редко используемую дорогу за городскими стенами. В шести метрах от нас расположился Кастельпонт – мост, который выбрала Аилесса для своего обряда посвящения. Наши улыбки тут же исчезают. Сердце глухо стучит в груди. Мы пришли. И Аилесса действительно сделает это.
Над мостом, словно белый глаз, окутанный туманом, висит полная луна. Ночные насекомые жужжат и пищат вокруг, но стоит нам покинуть лес и направиться по пустынной дороге к мосту, как звуки стихают.
Кастельпонт – «Замковый мост» – старинный каменный мост, построенный еще в те времена, когда страной правили предки короля Годарта. Тогда по реке Мирвуа доставляли товары в Шато Кре и под каменной аркой моста проходили суда. Но сейчас русло реки иссохло и обмелело.
У короля Годарта не имелось наследников, так что после его смерти другая семья заявила о своем праве на престол. И они выстроили новый замок на самом высоком холме Довра, назвали его Бо Пале – «Прекрасный дворец» – и направили реку в другое русло.
