Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– О Господи, – говорила она, – ну и что с того, если у тебя действительно вечно кислая физиономия? Я знаю, что ты в душе совсем другой, и вообще мне кажется, что, если бы у тебя всегда рот был до ушей, как у меня, мы просто лопнули бы, сойдясь вместе. Оставайся таким, какой ты есть, и не давай мне витать в облаках.
А она, в свою очередь, помогала Лайджу Бейли держаться на плаву. Он подал заявление на небольшую квартиру для новобрачных и получил ордер, вступавший в силу с момента регистрации брака. Он показал его своей возлюбленной со словами:
– Джесси, сделай, пожалуйста, так, чтобы я мог выехать из общежития, Мне там не нравится.
Возможно, это было не самое романтичное предложение в мире, но Джесси оно понравилось.
Бейли помнил лишь один случай, когда привычная веселость Джесси изменила ей, и это опять же было связано с ее именем. Произошло это на первом году их совместной жизни, когда у них еще не было ребенка. Точнее, как раз в тот месяц, когда Джесси забеременела. (Их коэффициент умственного развития, статус генетической ценности и занимаемая Бейли должность давали им право на двух детей, причем первый мог появиться на свет на первом году супружества.)
«Может быть, – думал Бейли, мысленно возвращаясь к событиям тех дней, – ее необычная раздражительность и объяснялась тем, что она ждала Бентли».
У нее портилось настроение из-за того, что он часто задерживался на работе. Как-то она пожаловалась:
– Мне уже неудобно каждый вечер появляться в столовой одной.
Бейли устал и был не в духе.
– А что здесь неудобного? Ты можешь познакомиться там с каким-нибудь привлекательным одиноким мужчиной.
Естественно, она тут же вспыхнула как спичка:
– Думаете, я ни на кого не смогу произвести впечатление, Лайдж Бейли?
Может быть, это произошло просто оттого, что он устал; может быть, потому, что Джулиус Эндерби, его однокашник, обошел его еще на одну ступеньку по служебной лестнице. А может, это случилось просто из-за того, что ему надоело ее вечное стремление соответствовать своему имени, хотя никакого сходства с библейской тезкой у нее не было, да и не могло быть.
Так или иначе, он ответил колкостью:
– Полагаю, сможешь, только не думаю, что ты станешь это делать. Жаль, что ты не в силах забыть свое имя и быть самой собой.
– Какой захочу, такой и буду.
– Старания быть Джезебел ни к чему хорошему тебя не приведут. Если хочешь знать правду, это имя значит совсем не то, что ты думаешь. Библейская Джезебел, по свидетельствам о ее жизни, была верной и заботливой женой. Насколько известно, у нее не было любовников; она никогда не устраивала шумных оргий и строго блюла свою мораль.
Джесси сердито посмотрела на него.
– Неправда. О ней говорят «нарумяненная Иезавель». Я знаю, что это значит.
– Может быть, ты и думаешь, что знаешь, но вот послушай. После того, как муж Иезавели, царь Ахав, умер, на престол взошел ее сын Иорам. Один из военачальников его армии, Ииуй, восстал против него и убил его. Затем отправился в Изрель, где жила старая царица-мать Иезавель, Она узнала о его приближении и поняла, что у него могла быть только одна цель – убить ее. Гордая и мужественная, она нарумянила свое лицо и оделась в свои лучшие одежды, чтобы встретить сына, как подобает величественной и непреклонной Царице. Он приказал выбросить ее из окна дворца и растоптать. По моим понятиям, она достойно встретила свою смерть. Вот что подразумевают люди, когда говорят о «нарумяненной Джезебел», знают они эту историю или нет.
На следующий вечер Джесси негромко сказала:
– Я читала Библию, Лайдж.
– Что? – В первый момент Бейли никак не мог сообразить, о чем идет речь.
– Те места, где говорится о Джезебел.
– А! Джесси, прости, если я тебя обидел, Я вел себя как мальчишка.
– Нет, нет, – она холодно сбросила его руку со своей талии и опустилась на краешек дивана подальше от него. – Всегда хорошо знать правду. Не хочется попадать в дурацкое положение из-за того, что чего-то не знаешь. Вот я и прочла о ней. Все-таки она была порочной женщиной, Лайдж.
– Ну, то писали ее недруги. Ее мнения о себе мы не знаем.
– Она убивала всех пророков Господа, которые только попадали в ее руки.
– Опять же это говорят ее враги. – Бейли порылся в кармане в поисках жевательной резинки. (Позже он бросил привычку жевать, потому что Джесси сказала, что с его длинным лицом и печальными карими глазами это делает его похожим на старую корову, у которой застрял в горле пучок травы, и она не может проглотить его, но и не хочет выплюнуть.) – А если ты хочешь разобраться в ее поступках, я мог бы привести кое-какие доводы и в ее пользу. Она ценила религию своих предков, живших на той земле задолго до прихода иудеев. У иудеев же был свой бог, и, больше того, они считали, что, кроме него, других богов нет. Они не довольствовались тем, что сами ему поклонялись. Они хотели, чтобы все вокруг поклонялись только ему.
Джезебел была консервативной по натуре. Она оставалась верна старой вере и не желала принимать новую. В конце концов, если в новой вере было больше нравственного содержания, то старая доставляла больше эмоционального удовлетворения. Тот факт, что она убивала священников, просто характеризует ее как дитя своего времени. В те дни это был обычный метод обращения в свою веру. Если ты читала «Третью книгу царств», то должна помнить, что Илия (на сен раз мой тезка) устроил соревнование с восьмьюстами пятьюдесятью пророками Ваала, чтобы определить, чьи молитвы будут услышаны и чей бог ниспошлет огонь с небес. Илия одержал победу и тут же приказал толпе убить восемьсот пятьдесят ваалитов. И народ ему повиновался.
Джесси закусила губу.
– А как насчет виноградника Навуфея, Лайдж? Жил себе этот Навуфей, никого не трогал. Единственная его вина была в том, что он отказался продать царю свой виноградник. Тогда Джезебел устроила так, чтобы люди лжесвидетельствовали против него. Они показали, что Навуфей богохульствовал или что-то в этом роде.
– Его обвинили в том, что он «хулил бога и царя», – подсказал Бейли.
– Да. И его казнили, а после конфисковали его имущество.
– Они поступили несправедливо. Конечно, в наше время, да даже и в среднюю эпоху с Навуфеем обошлись бы не так сурово. Если бы его собственность понадобилась городу, решением суда ему приказали бы убраться, а в случае необходимости выдворили бы насильно, заплатив при этом справедливую, с их точки зрения, сумму в качестве возмещения убытков. У царя Ахава не было такого выхода, И все же решение Джезебел было несправедливым. Единственным оправданием ей может служить то, что Ахав так горевал из-за виноградника, что даже заболел, а она считала, что ее любовь к мужу важнее благосостояния Навуфея, Я еще раз говорю тебе, она была воплощением верной же…
Джесси отпрянула в сторону. Лицо ее пылало от гнева.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
