— Ты серьёзно собираешься это сделать? — смотрю с удивлением на Рика, держащего кухонный нож.
— Конечно! Почему бы и нет! — выдаёт со счастливой улыбкой, приступая к своему придуманному делу. Смотрю на своего странного парня и поражаюсь, как вообще ему это могло прийти в голову.
— Как минимум потому что это глупо... тебе не кажется? — говорю именно то, что думаю.
— Почему же? Разве ты не хочешь запечатлеть наши имена навечно? — смотрю на него скептически.
— Я не уверена, что этот клён будет стоять тут вечно, — отмахиваюсь от него, продолжая поедать клубнику, загорая на солнышке.
— Брось, Тин, я знаю, что ты романтичная особа, просто позволь мне это сделать, — говорит, даже не смотря в мою сторону.
Мы сидели во дворе его крохотного, но уютного одноэтажного дома, расположенного на окраинах Портленда.
Раньше я даже на машине боялась бы тут проехаться, район был так себе... казалось, что повсюду преступники, наркоманы и их дилеры.
Это была не развитая инфраструктурой территория города.
По мне, так это было самое мрачное место, которое я вообще встречала.
Полуразрушенные, пошарканные дома тут стояли через один.
Никаких архитектурных изысков, к которым привыкли мои глаза, шикарных дворов с безупречно подстриженными газонами и улыбчивыми соседями.
Бедность.
Никогда раньше не задумывалась о ней, пока не столкнулась с Риком, не знала, что люди могут жить в таких ужасающих условиях, на этих серых, грязных улицах, казалось, даже воздух здесь был с примесью дерьма.
Вечером выходят веселиться полуголые девицы, и торчки, о... и ещё справляющие нужду пьяные мужчины, что привело меня в шок, такого увидеть я не ожидала, никто из моего окружения себя так не вёл.
Слава небесам, Рик так не делал, придушила бы!
Сам он говорит, что это нормально для этого района и удивляться нечему.
Хотя, были и свои плюсы.
Мне нравились здешние бары, в которые мы иногда ходили с ним.
Тут была своя обстановка, отличающая от всех других мест, в которых я побывала, почему-то мне нравилось.
Я даже видела пару драк напившихся мужчин в зюзю... да-да, интересное зрелище!
Рик водил меня в разные места, ловя любые мои эмоции, которые я и не стеснялась показывать... это же он!
Мы все время проводили вместе, после того, как меня выписали из больницы, три недели назад.
Узнала, что он работает не только в цветочном, но и так же берет ночные смены в баре, который находится неподалёку.
Но сколько бы не было у него работы, он всегда уделял мне время, мы вместе ездили по заказам на его основной работе в городе, а после я уже приходила в бар, где он работал, и веселились там, народу было в нем немного, поэтому у нас было куча времени побыть вдвоём.
Иногда оставалась у него с ночевкой... почти всегда.
Родители, наверное, думали, что я так и продолжаю гулять, особо не задавали вопросов, да и я не особо рассказывала, где бываю.
Всех все устраивало.
Рик все продолжал выскабливать что-то на дереве, с таким серьёзным видом, что меня это даже позабавило.
Ощутила внезапный порыв запечатлеть этот момент, но не фотографией.
Порывшись в рюкзаке, достала свой альбом и карандаш.
Рику нравились мои рисунки, поэтому я стала носить с собой эти принадлежности, никто раньше не говорил мне, что у меня талант.
Нет, конечно, мои учителя делали мне комплименты по этому поводу, но как им можно было верить, если родители отдают кучу денег за данные занятия!?
А он меня восхвалял, прося что-нибудь начёркать и отдавать ему.
Развешивал их по своём дому, дурачок мой.
Сначала меня это дико смущало, но он был непреклонен и запрещал их трогать.
А когда приходили его друзья, он гордо всем их показывал.
Именно в такие моменты я ощущала себя особенной, нужной, любимой.
Сердце начинало биться чаще и громче, в животе плясали бабочки, а голова шла кругом. Наверное, это и есть любовь.
Вот так просто сошлись два разных человека, неподходящих друг другу, но разве мы могли сопротивляться чувствам?
Время шло быстро, когда я погружалась в работу, один листок сменялся другим. Рик все же закончил издеваться над бедным деревом, и моему взору предстала простая надпись:
«Навечно твой, Тина» Рик.
И сегодняшняя дата.
После он разлёгся рядом на нашем покрывале и положил свою голову мне на ноги, засыпая. А я продолжала рисовать этого простого, но такого удивительного человека.
Сейчас он уже не казался мне страшненьким, словно я надела волшебные очки и смогла разглядеть его по-настоящему, каждую впадинку, милую родинку, невероятную улыбку.
Могла нарисовать его по памяти, без каких-либо проблем, что, собственно, и делала постоянно. Он так мило сопел и дергался, что невольно улыбалась, любуясь им.
Я бы продлила этот момент... включила бы его... навечно.
Но это жизнь и ничего нет вечного.
Зазвонил мой телефон, громкой песней Леди Гаги, от чего Рик дернулся и резко поднялся в испуге. На экране светилась фотография отца, но разговаривать с ним совсем не хотелось... он не звонил просто так.
— Ты не ответишь? — потянувшись, сонно спросил.
— Нет, не хочу. И домой сегодня не явлюсь, чувствую, ждёт меня разговор, который не принесёт ничего радостного.
— Как скажешь, — говорит, оставляя поцелуй на моей щеке. — Пойдём в дом.
