Особенно приятным было то, что Варя не знала, кто он на самом деле. Захар мог говорить все, что думает, не боясь показаться ей слабым. Вздорным. Немужественным. Или злым… Он мог делиться тем, что наболело. Свободно рассказывать ей о том, как опустился на самое дно. И не бояться её осуждения. Телефон все стерпел бы. И ее уши. А в его кругу… В его кругу говорить о таком было не принято. Здесь слабости не прощались. Вообще. Он даже представить не мог вот такого разговора, как у них с Варей, с любой другой знакомой ему женщиной. Пытался. Но не мог представить…
А еще его заинтересовали рассказы о ее жизни. То, какой незамысловатой она была. Какой простой, в общем-то. Рассказы Вари напоминали ему о детстве, было в них что-то удивительно теплое, из той жизни, когда и для него все было проще простого. Когда ничего на него не давило. Ни опыт, ни деньги, ни ответственность за других, ни предательство, ни размышления о смысле своего существования, чтоб им пусто было! Варина жизнь ему казалась чем дальше, тем привлекательнее. Ему хотелось в нее окунуться.
Захар скользнул пальцем по экрану и прижал трубку к уху:
— Алло!
— Ну, привет. А как же «Вы позвонили на горячую линию неотложной психологической помощи! Здравствуйте»?
На том конце связи повисло молчание. В котором Захару довольно отчетливо были слышны чужие отдаленные голоса, звон приборов и взрывы смеха. Очень поздно дошло, что не одни они сегодня корпоратив гуляют, и что он наверняка выбрал не самое лучше время для звонка.
— Варя, ну кто там? Он?
— Это он, девочки-и-и-и, я вам говорю, — различил в шуме голосов. Потом кто-то шикнул, послышались смешки.
— Но вы звоните не на горячую линию, — все же подала голос Варя.
— Извини, я, наверное, не вовремя. У тебя там, смотрю, веселье в разгаре.
— Эм… Сегодня седьмое. Меня подружки с работы вытащили в кафе.
— Тогда не буду тебе мешать.
— Нет! Что вы, я… — в трубке послышалось эхо, как будто Варя куда-то вышла из зала. — Все нормально? У вас…
Интересно, кто тот парень, чьего звонка она ждет?
— Да вроде неплохо. Пока, как видишь, не помер.
— Это хорошо. А то вы не звонили, и я уже начала волноваться.
— Работы было много, — ляпнул Захар, прежде чем успел подумать.
— Правда? Вы нашли работу? Это же замечательно! Поздравляю. И заметьте, я вам говорила, что жизнь наладится. А вы мне не верили.
Захар усмехнулся. Откинулся затылком на подголовник кресла, а ноги закинул на стол. Нет… Не будет он ей признаваться. Пусть она и дальше пребывает в заблуждении. Не то ведь перестанет. И шутить с ним, и дерзить. И жизни учить. Зажмется, закроется. Станет роль какую-то нелепую отыгрывать. А в этом ведь для него весь смак — в том, что она настоящая. Если для этого ему нужно притвориться бомжом — пожалуйста.
— Что ж тут хорошего, Варвара?
— А плохого что?
— Раньше целый день на диване лежал, как белый человек, а сейчас спину гну, как раб на галерах.
— Спину гнете? У вас что там, нарушения КЗОТ? Вас хоть по закону оформили? Или так? Вы без оформления не соглашайтесь, Захар Иванович, не то ж пенсии не заработаете. Если хотите, я могу вас с моим юристом свести. Он проконсультирует, если надо. И вообще…
— Ничего себе! У тебя и юрист свой есть? Ты точно психолог? Или, может, рецидивистка какая?
— Ну, раз вы не утратили способность шутить, значит, не все так плохо на работе. А юрист — это наш домопрестареловский. Она же делопроизводитель на полставки. Так что вы подумайте. Если надо — я договорюсь. Без шуток.
— Эко ты печешься о моей судьбе. Даже как-то странно.
— А что тут странного?
— Да вроде как и ничего. Но с другой стороны, чудно. Я же тебе абсолютно чужой. Или… ты ко мне прикипела, а, Варвара? — Нет, этого, конечно, не могло быть. Но только так Захар мог себе объяснить, почему она тратит на него свое время. — Эй… Ты здесь? Варя!
— Знаете, давайте лучше вернемся к цели вашего звонка.
— Да нет у меня никакой цели! Просто тебя услышать хотел.
— Выходит, вы тоже ко мне прикипели, а, Захар Иванович?
— Так чему ты удивляешься? Сама же мне об этом твердила.
— О чем? — голос Вари прозвучал как будто испуганно.
— О том, что клиент частенько привязывается к своему психологу. А у нас, получается, созависимость. Ну, что ты на это скажешь?
Дверь в кабинет Захара открылась, заглянул Илья. Захар выставил перед собой указательный палец, минутку, мол. Тот кивнул в сторону приемной, давая понять, что подождет там.
— Скажу, что вы апеллируете очень умными терминами.
Захар хмыкнул. Поднялся из кресла, понимая, что нужно их диалог сворачивать. И её уже подружки заждались, и ему пришла пора выдвигаться домой. А прежде еще заскочить своих дам поздравить.
— А этот парень…
— Какой парень?
— О котором твои подружки трещали. Он не будет тебя ревновать?
— К чему? — голос Вари стал совсем тихим-тихим.
— К тому, что я тебе звоню.
— Вы не звонили. Две недели.
— Так я же сказал. Проблемы навалились. А теперь я намерен это делать регулярно.
— Но ведь вам моя помощь психолога и не нужна совсем.
— Ну, тебе, может, тоже не нужно тратить на меня время. А вон, какой занятный у нас выходит диалог. Так, что? Я наберу тебя попозже? Или ты меня сейчас сразу в бан отправишь?
— Нет! Что вы… Я… — Варя совсем стушевалась. Захар понятия не имел, как та выглядит, но почему-то не сомневался, что в этот момент она кусает губы. — Звоните, если хотите.
— Так, значит, парень не против?
— Нет у меня никакого парня. Это мы еще четырнадцатого выяснили.
— С тех пор прошло много времени. Уже мог кто-то и появиться.
— Но не появился.
— Тогда до связи.
— Берегите себя.
Берегите… Ему никогда и никто так не говорил. Только мама.
— С кем ты трещал так долго? — возмутился Илья.
— Да так. Личное. Не бери в голову.
— Личное? — Илья с намеком поиграл бровями.
— Не то, о чем ты подумал, — жестко оборвал помощника Захар. А может, и не надо было? Пусть бы верил в то, что шеф оклемался. Глядишь, и на фирме бы потихоньку узнали. И перестали бы шушукаться у него за спиной, потому что ничего унизительней этого не было. Все ведь были наслышаны о подробностях его развода. Те как-то не получилось скрыть. Это вообще нереально сделать, когда твоя жена переезжает от тебя к партеру, и вы начинаете делить с ним бизнес. Плюс Наташка, желая как-то себя оправдать, разболтала подружкам, что он бесплодный. А дальше на отлично сработало сарафанное радио. Жалели, надо сказать, обоих. И её, и его.
