Он потянулся ко мне с дерзким любопытством, а я не отпрянула. Горечь разбитых надежд толкнула меня испробовать эту пока ещё неизведанную для меня сторону жизни, раз уж не суждено было её разделить с тем, кому отдалось моё сердце.
Несмотря на жёсткость слов Нэша – его губы оказались мягкими, тёплыми и влажными, а язык ищущим. Мной овладели самые невероятные ощущения, особенно когда наши языки стали касаться друг друга. И мне не было противно, но было так … странно … щекотно. Поцелуй распалял Нэша, похоже, что его неприязнь ко мне куда-то улетучилась в ночь, он сжимал меня всё сильнее. Я стала задыхаться, голова закружилась, и мне пришлось оттолкнуть его от себя.
- Будем считать, что это был достаточно щедрый подарок с твоей стороны, - выдавила я, стараясь выглядеть ироничной, а не растерявшейся девочкой. – Осчастливил, сорвал невинность, теперь я буду знать, что это за блаженство такое.
Тихо рассмеявшись, одним решительным движением, Нэш подхватил меня сильными руками, усадив себе на бёдра. И снова его губы поймали мои. И чем дольше он целовал меня – тем сильнее я забывала саму себя. А потом его пальцы оказались под моей майкой, ласково освобождая мои груди, и губы Нэша нежно сомкнулись вокруг моих сосков. … И я сошла с ума.
Такому испытанию моё тело ещё не подвергалось. … А дальше … я не противилась. Дальше Нэш вошел в меня, овладев моим телом полностью, лишая девственности, став по моему желанию моим первым мужчиной посреди джунглей. И наши стоны наверняка были слышны разбившим неподалёку ночлег Одичалым. …И Темпу. Но в тот момент я не думала об этом, заполняясь особенным ощущением.
Я даже не помню, как уснула рядом с остальными. Нэш что ли меня принёс? Зато проснулась я позже всех, когда мужчины уже успели подстрелить лань, собираясь в обратный путь. Не говоря ни слова, Нэш протянул мне воду.
Вообще все семеро выглядели какими-то всклокоченными. Так что мы отправились в посёлок в полном задумчивом молчании.
На Темпа я предпочитала не смотреть, меня всё не оставляло дурацкое ощущение надуманного предательства. Хотя, может, так оно и было, только я предала себя, а не Темпа. Ведь я отдалась парню, к которому ничего не испытывала, а Нэш поддавшись нахлынувшему вожделению не смог устоять перед искушением взять девственницу. Вообще-то к спариванию между мужчиной и женщиной на острове относились достаточно свободно, без предвзятости, как к потребности, если конечно не наблюдалось факта грубого надругательства. Пленные были не в счёт. Но для этих людей я не была пленницей, но и не считалась своей, и отдалась я по своей воле без принуждения. Так что… возможно эти Одичалые не придали случившемуся абсолютно никакого значения. Неразборчивые половые связи конечно же имели своё место на этом диком острове, но когда пара объявляла о своих намерениях – больше никто не имел права посягнуть и встрять в эту пару. Темпу наверняка плевать на всё это. Будет ли у меня когда-нибудь настоящие отношения с любимым, или я слишком много хочу? Мысли мои порхали как припудренные мотыльки, то скапливаясь в кучу, то испуганно разлетаясь во все стороны.
Но вдруг я заметила то, что вмиг вышибло из моей головы все эти глупые домыслы – вырезанный ещё свежий рисунок на стволе дерева. Орнамент. Особый язык. Который мог знать только один человек. И важность этого послания затмила для меня все мои предыдущие переживания.
- Привет, - благоговейно прошептала я, приложив ладонь к орнаменту, не в силах сдержать слёз. После чего просто обняла дерево как старого друга.
- Лаванда? – голос … заботливый голос принадлежал Темпу. Немного сочувствующий и … мягкий. Можно с ума сойти от переливов этого голоса!
Парней озадачило моё излияние чувств дереву.
Без малейшего желания объясняться, вытирая слёзы, мне тут же посчастливилось заметить кое-что ещё, отвлекая всех от послания на древесном стволе.
- Пристегни её! – завопила я, неожиданно для всех. – Нэш, убей эту чёртову обезьяну!!! – тыча пальцем в мелькавшую по верхушкам рыжую макаку, я ринулась в ангровую рощу, среди которых затесалось одно фруктовое дерево. Что-то подтолкнуло Нэша повестись на мою прихоть и его стрела метко попала в животное. Но к моей вожделённой находке уже устремились другие обезьяны кочующего племени. С ближайших деревьев раздались их жуткие раззадоренные вопли.
- Сбей этот фрукт! Быстрее! Быстрее! – мной уже овладел дикий азарт.
И обезьянами кстати тоже. Потому что когда засушенный плод, сбитый очередной стрелой Нэша рухнул вниз, жадные кричащие твари, попрыгав с деревьев на землю, вместе со мной наперегонки рванули к нему.
Но мне повезло больше. Я прямо грудью упала на своё сушеное сокровище, распугивая обезьян своим криком.
- Вот теперь я тебя боюсь, - изогнув бровь, изрёк Нэш, возвышаясь надо мной. – Я почти уверен, что ты сошла с ума, Лав.
- А-а, - покачала я головой, с обожанием глядя на сморщенный коричневый плод в моих руках.
- Тёрпкая мусса в засушенном виде превращается в лакомство, - произнёс Темп, улыбаясь.
Он улыбался по-настоящему! Добродушно, лучисто. Наши взгляды встретились. Его слегка печальный и искренний и мой влюблённый с чувством вины. Даже горло комом свело. Быть с этим парнем я хотела намного сильнее, чем обладать этим фруктом. Я не могла заставить себя отвести глаза от Темпа. От его широких мускулистых плеч, от красивых губ, выразительных коричнево-зеленоватых глаз. Но для меня этот высокий темноволосый парень был слишком недосягаемым.
Другое лицо закрыло его собой. Воспользовавшись моей одурманенностью, присев передо мной на корточки, Нэш ловко выхватил сушённую муссу из моих рук.
- Нет! – дёрнулась я, но Нэш шустро, с победным кличем отскочил в сторону. – Отдай!
- Я сбил это лакомство, значит, оно моё, - хитро усмехнулся Нэш, дразня и пятясь от меня назад.
- О, нет, нет, нет, это единственное, что лишает меня рассудка, - протянула я, хищно наступая на него. – Предупреждаю, от жадности я могу даже прибить тебя, Нэш.
- Да неужели? – играя фруктом, как мячиком усмехнулся он. Зато, это несказанно забавляло остальных.
Я бросалась на него – он отскакивал, дразняще маня меня злополучным плодом. Наконец, мне удалось повиснуть на его руке, но Нэш, перехватив, скрутил меня так, что я уже не могла пошевелиться. Только рычать.
- Больно! Плечо! … Отдай, мерзавец! Это моё, я первая его заметила!
- А где справедливость? Если бы я его не сбил – обезьяны уже давно бы показывали тебе задницы. Мусса моя, и мне решать делить её с тобой пополам или нет, - смеясь, заявил Нэш. – Попроси меня, Лав, - его голос стал вкрадчивым, красивые чёрные глаза блестели лукавством.
- Ладно, Нэшвил, в память о нашей прошлой ночи, давай разделим эту сладость пополам, - с нежным притворством проворковала я, строя ему глазки.
Чёрные брови изогнулись вверх, как и уголки его губ, и Нэш у всех на глазах впился в меня поцелуем, страстным и горячим.
