— Без взаимных претензий, — добавил Дмитрий, нежно обнимая Еву за плечи.
— Да, ты прав, — согласилась девушка. — Как только возникает посягательство на свободу другого, начинаются взаимные претензии, подозрения, недоверие, и любовь тихо уходит. А люди думают, что любовь по-прежнему с ними, и продолжают жить вместе по инерции, не осознавая того, что любви уже нет, что они живут прошлым, а его, как известно, невозможно вернуть.
— Бывает, что ждут друг от друга чего-то взамен, даря свою любовь, а она не признает такое. Любовь живет с теми, кто открыт друг другу и готов отдавать все, ничего при этом не требуя.
— На самом деле людям так мало нужно для того, чтобы быть счастливыми, — еле слышно произнесла Ева. — Иногда достаточно знать, что есть место, куда ты можешь вернуться в любое время, и быть уверенным, что есть человек, который ждет тебя и рядом с которым ты чувствуешь уют в душе.
— Тебе уютно со мной? — спросил Дмитрий, глядя ей в глаза.
— Да, — губы Евы едва заметно шевельнулись.
— Ты знаешь, что я тебя люблю? — произнес Дмитрий и сам себе удивился. «Совсем не так надо было сказать!» — тут же раздосадованно подумал он.
Брови Евы поднялись вверх, изогнувшись дугой, глаза распахнулись. Она затаила дыхание в немом ожидании.
— Ева, милая, я люблю тебя так, как никто никого не любил, — произнес Дмитрий. — Ты это знаешь?
— Любовь… Она не любит слова, ее надо чувствовать душой, — тихо произнесла девушка.
— Ты чувствуешь мою любовь?
— Да, — промолвила она еле слышно и посмотрела ему прямо в глаза.
Не в силах больше сдерживать свои чувства, Дмитрий припал к ее губам, и их горячие губы слились в страстном поцелуе. Он обнимал ее изящный стан, ласкал округлые девичьи плечи, целовал тонкую шею с пульсирующей жилкой, даря всю нежность и ласку, которые накопились в нем. Ева казалась такой хрупкой, даже беззащитной, что ему было страшно прижать ее тело к себе крепче, чтобы не сделать больно.
— Повтори, — прошептала она ему в ухо.
— Люблю тебя, мой нежный ангел.
Их дыхание стало жарким от нахлынувшей страсти, слилось в одно целое. Как морской ветер несет волны, так по их разгоряченным телам прокатилось вожделение, наполняя желанием каждую клеточку. По телу парня сильными пульсирующими толчками побежала кровь, когда тонкие изящные руки Евы расстегнули верхнюю пуговицу его рубашки, потом — вторую, третью. Дмитрий покрывал нежными поцелуями ее такое открытое и в то же время беззащитное, как у ребенка, лицо.
— Ева, милая, любимая, моя Ева, — произносил он ее имя так, как будто держал в руке драгоценный камень и боялся его уронить. — Мы будем вместе?
— Да.
— Всегда? До конца своих дней?
— Да.
— Мы никогда не расстанемся?
— Нет.
— Проживем одну жизнь на двоих?
— Одну на двоих.
Одно желание на двоих — исчезнуть из мира людей, чтобы остаться вдвоем во всей Вселенной, — охватило всецело, унося их, пьяных от страсти, в мир любви и наслаждения…
Глава 9Зима, магическая и сказочная, радовала влюбленных. Они бродили по заснеженному парку, любовались статуями ангелов, которые надели белоснежные шапки. Дмитрий с Евой радовались снегу, который повалил внезапно большими хлопьями, ловили снежинки ртом, и зима делала их похожими на шаловливых и беззаботных детей.
— Завтра мне надо идти на работу, — сказала Ева.
— Ты же в отпуске! — напомнил Дмитрий.
— Забыл, что я задействована в спектакле?
Ева засмеялась и нахлобучила ему вязаную шапку на лоб.
— Ах да! И ты не знаешь, во сколько и где?
— Я не знаю, ты не знаешь! Зато все знает наша администратор Людмила Михайловна.
— Я приду на спектакль.
— Может, останешься дома, отдохнешь? — предложила Ева.
— Не могу! Хочу увидеть тебя на сцене.
— Еще не насмотрелся?
— Нет. Хочу смотреть на тебя утром, днем, засыпая вечером и просыпаясь утром, — сказал он, привлекая девушку к себе. Выдержав паузу, Дмитрий заглянул ей в глаза и произнес: — Ева, давай поженимся.
— Сейчас? — улыбнулась она.
— Когда скажешь.
— Весной.
— Весной? Когда именно?
— У меня день рождения 20 апреля. Можем в этот день.
— Я согласен!
— Если только я не буду в турне, — предупредила она.
— Нет, так не пойдет! Предлагаю следующее: где бы ты ни была и где бы ни был я, мы в этот день встречаемся у загса в десять утра. Это за углом, недалеко от влюбленных ангелов. Подадим заявление и через месяц узаконим наши отношения.
— Я согласна!
Дмитрий поцеловал ее в губы, потом в щеки — они были холодными, и он согрел их нежными поцелуями.
— Димочка, я поеду на Рождество к маме и сестре в село, — сообщила девушка. — Я так по ним соскучилась!
— Надолго?
— На недельку.
Дмитрий предложил провести Еву, но она отказалась. Вечером девушка поспешила домой, сославшись на то, что завтрашний день будет тяжелым и ей надо хорошо отоспаться.
На следующий день Дмитрий с самого утра помчался в театр. По дороге он не забыл купить букет цветов для Евы и шоколадку для администратора.
Он нашел кабинет с табличкой «Администратор», постучался и, услышав, что открыто, вошел.
— Здравствуйте! — сказал он, переступив порог. Перед ним была высокая худощавая женщина лет пятидесяти, с длинной шеей и прямой спиной. Судя по осанке и движениям, в прошлом она, скорее всего, была балериной. — Вы Людмила Михайловна? — спросил Дмитрий.
— Да, я. А вы кто, молодой человек?
— Ищу Еву Ангельскую. Она должна сегодня играть в спектакле, а я — ее парень.
— Вот как! Славно, что у нашей Евы появился такой приятный молодой человек.
— И мне очень приятно с вами познакомиться, — сказал он и подал женщине шоколадку. — Это за наше знакомство! Так где я могу найти Еву?
— Она сейчас очень занята, но вы можете прийти на спектакль, — сказала Людмила Михайловна и дала адрес учреждения.
Дмитрий вышел из помещения театра, взглянул на часы — до начала представления оставалось около двух часов. Он решил добраться до места заранее, чтобы не опоздать. Ева играла в театральной постановке «Волшебная флейта», и для Дмитрия время остановилось, когда он одним из первых занял место в зале.
Наконец занавес открылся, и на сцену начали выходить актеры, исполняя свои партии в соответствии со сценарием. Дмитрий почти не слушал их — он с нетерпением ждал появления Евы. Когда она вышла на сцену, нежные чувства вновь напомнили о себе. Он ловил каждый ее жест, каждое слово, впитывал в себя эмоции, чтобы надолго сохранить их в памяти.
