Или это афродизиаки уже действуют?
— Верю, — ответила я и шепотом добавила: — Я тоже соскучилась.
— Как ты себя вела на отдыхе? — стараясь изобразить строгость, спросил он. Но у него не получилось, мы вместе засмеялись и я ответила:
— Хорошо вела. Честно-честно.
Он вновь улыбнулся, взял меня за руку, а я шагнула в спальню и потянула его за собой.
— И как же тебя отпустили? — поинтересовалась я.
— А только бы попробовали не отпустить, — он отпустил мою руку и резко прижавшись ко мне сзади, обнял меня за живот, одной рукой развязывая узелок моего халата. — Я не мог не прийти, я же обещал тебе, — прошептал он, целуя меня в шею. — Я правда, очень-очень соскучился, — я улыбнулась и повернулась к нему лицом. — Тебя не было всего десять дней, но мне показалось что целую вечность. Долгую, холодную, одинокую… Не бросай меня больше, это пытка, котенок.
Он легким движением провел руками по моим плечам, снимая с меня халат. Шелковая ткань тут же плавно упала на пол. Его глаза заблестели, увидев мою обнаженную грудь, и принялись ласкать ее одним только своим взглядом.
— А я так боялась, что ты не придешь, — сказала я, любуясь его горящими глазами. Мои руки потянулись к пуговицам его рубашки. Я расстегнула одну, другую. Медленно, дразня своими пальцами его кожу. — Все сидела, ждала и косилась на телефон, надеясь что ты не пришлешь мне смску со словами: "извини, сегодня не получится".
— Я бы с ума сошел, если бы не пришел, — ответил он.
И ведь говорил честно. Я совершенно не сомневалась в его чувствах ко мне… Но мне очень нравилось его дразнить.
— У меня есть ужин, — сказала я. — Еще есть шампанское… и вкусные конфеты. Твои, любимые.
Он покачал головой:
— Мне сейчас очень хочется… тебя. А все остальное — позже. У нас еще вся ночь впереди.
— Вся ночь? — обрадовалась я, заканчивая расстегивать пуговицы. Он быстро снял свою рубашку, швырнул ее куда-то в сторону шкафа и подхватил меня на руки.
— Вся, — сказал он с придыханием, укладывая меня на постель. Он навис надо мной, погладил по щеке и провел рукой вниз: по шее, по возбужденной груди, по животу. Я вздрогнула от его прикосновений и облизнула пересохшие губы. А он продолжал спускаться ниже.
— Какая же ты у меня красивая… — мужчина остановился на моем бедре, виртуозно быстро снимая с меня полупрозрачные трусики. Потом он оставил меня на несколько секунд, снял с своего тела оставшуюся одежду и вновь вернулся ко мне. Я подтянула ноги, сгибая их в коленях и он, своими горячими руками, приподнял их наверх, начиная поочередно целовать мои щиколотки. Мне это всегда нравилось, дыханье участилось, я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом… Но он, наверно уже не в силах сдерживать себя, вдруг резко прижался ко мне, и всего лишь одним уверенным толчком стал со мной единым целым…
Мир вокруг наполнился яркими красками и чем чаще и резче становились толчки, тем красочней мне казался мир. Я извивалась в такт, кусала губы и неустанно шептала имя человека, доставлявшего мне сейчас удовольствие:
— Вовочка, Вовочка…
Я никогда не хотела быть чей-то любовницей. И не думаю что все женщины, которые по сути таковыми являются, тоже этого хотели и специально к этому готовились. К этому невозможно быть готовой. И этому невозможно научится… Просто, когда любишь человека, тебе совершенно не важно, кто еще любит твоего любимого. Все становится не важным, когда он рядом. Когда есть только он и я. Когда есть НАШИ эмоции и НАШЕ счастье. Кто-то скажет, что это сомнительное счастье, а меня оно устраивает. Счастье — оно само по себе не приходит, а приходит умение его видеть. Я вижу. Я чувствую.
Очень хорошо помню тот день, когда влюбилась в Вовочку. Это был март, следующий же день после Международного Женского праздника. И это был день их свадьбы с Лерочкой. Говорят, что все свадьбы, сыгранные не летом — браки по "залету". Не знаю, как у других, но в этом случае это было именно так. Впрочем — я об этом уже говорила… Несмотря на сей немаловажный факт, жених с невестой выглядели вполне счастливыми. Помню, как они зашли в ресторанчик: она в белом, длинном платье, а он в сером костюме с металлическим блеском. Какой же он был красивый! Все незамужние, да и замужние наверно тоже, подружки Лерочки ей завидовали. А я не завидовала. Будучи тогда маленькой, наивной, двенадцатилетней девчонкой, я просто любовалась и млела от того, что видела… Потом выяснилось, что и как человек новоиспеченный муж моей тети оказался хорошим: добрым, внимательным, заботливым. Мне так нравилось проводить с ним время: слушать как он говорит, как ласково называет меня "котенком"… Тогда у меня появилась мечта: встретить в своей жизни точно такого же "мальчика". Чтобы он был, если не точной копией, но очень похож на Вовочку… Я не встретила. Я пользуюсь чужим.
Все началось между нами, когда мне исполнилось девятнадцать. Я перестала быть нелепым подростком и становилась, хоть еще и молодой, но все таки женщиной. Первым это заметил именно Вовочка. Он хвалил мою красоту, шутил вслух, что староват для меня, а то бы обязательно приударил, и не будь он женатым — женился бы на мне… Что ж, лучший способ скрыть правду — это сказать ее в шутку… Я стала обращать внимание, что он начал поглядывать на меня по иному. Далеко не как любящий дядя. Я уже могла отличить обычный мужской взгляд, от заинтересованного. Меня это забавляло и очень сильно льстило. Я же всегда помнила о своей детской влюбленности в него… В общем, на тот момент, моим девизом по жизни, впрочем как наверно и большинства людей моего возраста, было: "В жизни обязательно надо попробовать все. А потом благополучно забыть о некоторых вещах". И мне захотелось попробовать потренировать на Вовочке свои женские чары. Чем я и занялась, совершенно не думая и не понимая, какие у этого всего могут быть последствия. Косметика поярче, юбка покороче, якобы случайные прикосновения, робкие поцелуи в щеки и нежные объятия при встречах. Легкий флирт и не двуэсмысленные позы… В общем — делала все, что где-то слышала, видела, читала.
Кто именно из нас сделал первый шаг к общей постели — я уже не помню. Возможно оба, одновременно, но все равно моей вины больше — потому как это я, своим игривым и откровенным флиртом, подтолкнула Вовочку на желание мной обладать. И наш первый раз был незабываем, волшебным, страстным… Я была на седьмом небе от исполнения своей мечты. Он так целовал меня, так прижимал к себе, так жадно овладел и… так стыдливо вел себе после…
Конченной сукой, дрянью, тварью, и как там еще называют любовниц, я себе не считаю, хоть прекрасно понимаю, что вся эта ситуация — отвратительна, как бы я ее не оправдывала. Но это любовь. Моя. Наша. Настоящая. Единственная и неповторимая. И грызть себя за ее я уже устала. Да и ведь, по сути, на данный момент, от этого никто не страдает, у Лерочки есть человек, которого она так хотела: и представительный муж, и замечательный отец ее младшего сына, и хороший отчим старшему. А у меня есть любимый мужчина, с которым мне хорошо так, как ни с кем другим. Возможность того, что Вовочка оставит свою семью — я отметаю. Да, где-то в глубине души, я может и хочу, чтобы он весь и полностью принадлежал только мне. Но… Но даже если он расстанется с женой — открыто быть вместе мы все равно не сможем… Мне становится страшно только от одной мысли кем тогда я буду в глазах окружающих: бессовестной девкой, которая увела мужа у собственной тетки. Я уж молчу о том, как меня пугает что об этом подумают мои родители, особенно папа… Но и изменить случившееся я уже не могу. Нас связывает целых пять лет таких вот отношений. Хоть и с перерывом, потому как мы, однажды осознав что же мы творим, пытались расставаться: два года, из тех пяти, не делили общее ложе и были друг другу только родственниками. Вовочка стал честным мужем, а я пробовала встречаться с другими. Увы и ах, эти "другие" никак не оправдывали моих ожиданий, я все время сравнивала их с Вовочкой и они заметно ему уступали. Быть может мне просто попадались не те или я была все еще не готова забыть Вовочку. Как выяснилось — и он не мог меня забыть. Ведь между нами так и оставалась та самая любовная химия, которая разом, в одну секунду, все переиграла, и мы вновь сменили статус наших отношений.
