— Бредишь? Отпусти меня! — Попыталась вырвать руки, но стальной захват лишь усилился, причиняя боль.
— А трахаться с каким-то уродом прямо под носом сотни людей — нормально, по-твоему? — Злость разрасталась в Тимуре с каждой секундой, а я упивалась этим зрелищем.
— Ну почему же с уродом? И вообще, какое ТЕБЕ дело до того, с кем я трахаюсь?
Тимур прижался ко мне плотнее, я практически не чувствовала своих рук. Боль настолько адская, что их начало противно покалывать.
— Отпусти! Мне больно!!! — Скривилась и отвернула лицо в сторону. Аромат его туалетной воды заполнил собой всё пространство. Будто весь воздух из помещения выкачали, а на смену ему пришел сумасшедший запах его парфюма.
— А мне не больно??? — Зашипел мне в ухо. — Мне, мать твою, не больно, как ты думаешь?
Я повернула голову обратно, внимательно посмотрела ему в глаза и произнесла:
— А что, больно, да? Вот и отлично. Ты безжалостно позволил мне слушать, а я показала тебе наглядно. Думаю, что это 1:0 в мою пользу, нет?
— Сука! — Тимур развернул меня к себе спиной. Упер в столешницу. Обе руки ухватил в свою одну, и плотно прижал к моему животу, а второй рукой сжал горло. — Посмотри на себя! — Наши взгляды встретились в отражении зеркала. — СМОТРИ НА СЕБЯ!!!
Я перевела взгляд с его глаз на свое отражение.
— Ну? Смотрю. — Нагло произнесла и слегка вздернула голову.
— Где та милая и нежная Тина, которую я знал? Где чистая и хрупкая девушка, которая вызывала у меня мурашки от осознания того, что в этом гнилом мире еще существует воплощение чистоты и невинности? Где, в один миг повзрослевшая, красивая маленькая женщина, от которой перехватывает дыхание? Почему на меня сейчас смотрит прожженная сука, которую 5 минут назад безбожно имели в чужом кабинете? Тина, которую я знал, никогда бы не надела шлюховское платье, не накрасила бы губы блядской помадой и не смотрела на меня с вызовом. Что ты с собой сделала?
— Я? — Я в удивлении спросила и с насмешкой хмыкнула. — Что с собой сделала Я? Нет, дорогой. Смотри внимательней. Всё, что ты сейчас видишь — плоды твоего творения. ТЫ превратил скромную овечку, смотрящую в твои глаза с щенячьим восторгом, в шлюховатую блядь, позволяющую себя трахать на светском мероприятии. ТЫ выбил из моей души чистоту и невинность, на смену которым пришел разврат и отрешенность. В моей жизни не произошло ничего сверхъестественного, в ней случился ТЫ. Хотя, знаешь? Я даже готова сказать тебе спасибо. Такой я себе нравлюсь больше.
Мне показалось, что всё это время Князев не дышал. Он пораженно смотрел на то, как я соглашаюсь с каждым его словом, не предъявляя претензий и обид за грязные слова в свой адрес. Сейчас к нему приходило понимание того, что я действительно изменилась.
Вырвала руки и прошла в сторону выхода. Замерла у самой двери и обернулась.
— И кстати, Князев… раз тебя так беспокоит моя интимная жизнь, можешь спать спокойно. Трахал меня мой собственный парень. Громов Никита.
Закрыла за собой дверь и услышала звук бьющегося стекла.
Глава 17Тимур
— СУУУКАААА!!! — Хруст стекла, и оно мгновенно окрашивается в красный цвет. Руку режут острые осколки, нещадно впиваясь в кожу. Склоняюсь над раковиной и делаю глубокий вдох. «Я сам виноват! Я сам виноват! Я сам виноват!» набатом бьется в голове, но от этого осознания легче не становится.
Я знал, что она будет злиться, и даже догадывался, что мстить, но к такому я не был готов. И, блять, с кем? С этим ушлёпком Громовым?
Смываю кровь с руки, перематываю бумажными полотенцами и выхожу из туалета. Пока валить с этого праздника жизни.
— Тимурчик, ты куда пропал? — Слышится за спиной, а мне охота еще одно зеркало расхерачить. Нахрена я вообще её притащил с собой?
Девушка опускает руку мне на плёчо, я дергаюсь, сбрасывая её конечность.
— Я ухожу.
— Ок, к тебе или ко мне?
— Отдыхай, Аль. На сегодня у меня другие планы.
Пока ехал по пустынным дорогам в сторону дома, набрал хорошо знакомый номер.
— Да, милый… — промурлыкал в трубку приглушенно-сексуальный голосок.
— У тебя 20 минут. Жду у себя.
Не дожидаясь ответа, сбрасываю вызов и паркуюсь возле дома.
Звонок в дверь раздался очень даже ожидаемо. Она всегда была пунктуальной.
Открываю, а на пороге стоит стройная брюнетка. Окидываю её взглядом. Как всегда на высоте: платье по идеальной фигуре, высокие шпильки, легкие локоны и темно-вишневая помада.
— Хм… проходи. — Разворачиваюсь и иду в сторону спальни.
— А где пламенное приветствие, Князев? — Стук каблуков слышится за спиной.
— Не до любезностей. — Бросаю, и на ходу расстёгиваю рубашку, отбрасывая на пол.
Разворачиваюсь к гостье лицом, а её глаза вспыхивают.
— Ну… ты как всегда великолепен… — заходит в комнату и закрывает за собой дверь.
Девушка не спеша снимает легкое пальто и небрежно швыряет его на кресло.
Я уже успел развалиться на кровати, когда она резко склоняется надо мной, а её жгучие волосы, перекинуты на одну сторону, приятно щекочут лицо.
— Скажи мне, Князев, как ты умудряешься встревать в такое дерьмо?
Прижимает руку к моему плечу, и я морщусь от боли.
— Издержки профессии.
Девушка продолжает обрабатывать рану на плече, а потом переходит к руке.
— Мда уж… На долго тебя не хватит с такой «профессией».
Закончив с манипуляциями, складывает свой медицинский чемодан и направляется к выходу.
— Спасибо.
— Угу… Звони, если что. На столе таблетки и расписанная дозировка. Пей правильно — быстрее заживет.
Закрываю за ней дверь и валюсь с ног. Нужно побыстрее выяснить, кто в меня стрелял, иначе услуги ночной гостьи будут регулярными.
……………………………………………………………………………………………….
Тина
Быстро прохожу по залу, глазами нахожу Никиту, и, подхватив его под руку, веду в сторону выхода.
— Эй, детка, полегче. Нам нужно поговорить.
— В машине поговорим.
В салоне царит очень напряженная обстановка. Знала, что лучше всё объяснить сейчас, чем оттягивать неизбежное.
— Говори… — прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сидения.
— Так будет всегда? — Строго спросил меня Громов.
— Нет… конечно, нет… просто…
— Детка, мы так не договаривались… — Не очень довольным тоном начал Никита.
