Тарквин наслаждался изысканным букетом вина и в то же время любовался девушкой. Она напоминала ему загнанную охотниками лань: та же безрассудная смелость, то же непонимание жестокой реальности своего положения. Девушка храбро встречала испытующий взгляд графа, ее подбородок был гордо вздернут, полные губы плотно сжаты. Было что-то притягательное в этой необузданной Джулиане Бересфорд — от макушки до пят. Граф хранил в памяти образ ее обнаженного тела. Его томный взгляд скользил по фигуре девушки, смакуя воспоминания о роскошных формах, ослепительной белизне кожи.
— Если вы настаиваете на том, чтобы я выслушала какое-то ваше предложение, граф, пожалуйста, приступайте. — Джулиана вдруг резко прервала повисшее в комнате молчание, которое произвело на нее странное, волнующее действие. Все ее тело покрылось мурашками, напрягшиеся соски уперлись в прохладный шелк корсета, в ушах зашумело. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдержать проникновенный взгляд графа.
— Прежде всего я должен задать вам вопрос, — сказал граф, спокойно потягивая вино. — Вы девственница?
От лица Джулианы отхлынула кровь. Она ошеломленно смотрела на графа, и прошло несколько секунд, прежде чем к ней вернулось самообладание.
— Какое вам до этого дело?
— От вашего ответа зависит, стану ли я вам делать это предложение.
— Я не желаю отвечать вам, — холодно и твердо заявила Джулиана.
— Вам придется ответить, моя дорогая, если вы не желаете подвергнуться осмотру. Госпожа Деннисон самолично это выяснит, если вы будете и дальше запираться.
Не в силах произнести ни слова от ужаса, Джулиана молча кивнула.
Граф поднялся со своего места и пересек то небольшое пространство, которое их разделяло. Он склонился к Джулиане и, притянув ее за подбородок, посмотрел прямо в глаза.
— Джулиана, ты сказала госпоже Деннисон, что твой муж умер прежде, чем успел исполнить свой супружеский долг. Это правда?
— Мне незачем было обманывать ее. — Строптивость Джулианы понемногу исчезла. Ей оставалось только покориться судьбе.
Граф долго не отпускал ее, и Джулиана пожалела, что у нее нет под рукой кинжала. Как бы ей хотелось вонзить острую сталь в его грудь, которая была так близка, что Джулиана чувствовала запах его кожи и аромат дорогих духов и табака!
Наконец граф отпустил ее и самодовольно кивнул.
— Я верю тебе.
— О, вы оказываете мне такую честь, ваша светлость! — воскликнула Джулиана, не справляясь с захлестнувшей ее волной ярости, и, вскочив, что было мочи ударила графа кулаком в живот.
Он согнулся пополам от боли, но когда Джулиана собралась бежать, изловчился и схватил ее. Задыхаясь и побледнев от злости, он так крепко сжал ее запястье, что, сколько бы Джулиана ни старалась вырваться, у нее ничего не получалось. Она уже выставила ногу для второго удара, но граф вовремя увернулся, и удар не достиг цели.
— Успокойся! — проревел он сквозь зубы. — Черт бы тебя побрал, проклятая девчонка!
Он сжал ее руку еще сильнее, и наконец Джулиана перестала сопротивляться. Через несколько секунд граф выпрямился и отдышался.
— Было бы глупо предполагать, что у женщины с волосами цвета адского пламени окажется ангельский характер, — сказал граф и, к большому удивлению Джулианы, кротко и печально улыбнулся, по-прежнему не выпуская запястья девушки. — У всех рыжих такой дьявольский нрав? Надо запомнить на будущее.
— Чего вы хотите от меня? — спросила Джулиана.
Ощущение собственной беспомощности незаметно овладело ею. И как бы Джулиана ни старалась избавиться от него, она вскоре поняла всю тщетность своих стараний.
— Ничего особенного, дитя мое. Я хочу выдать тебя замуж за своего кузена, виконта Эджкомба. — С этими словами граф выпустил руку Джулианы и принялся расправлять плащ и воротник камзола.
— Что вы сказали?!
— Ты прекрасно слышала меня. Еще шампанского?
Джулиана отрицательно покачала головой:
— Нет, я ничего не понимаю.
— Все очень просто. Я хочу женить своего кузена Люсьена. Мне нужна женщина, которая произведет на свет нового наследника поместья Эджкомб и дворянского титула Люсьена. Нынешний наследник, мягко говоря, слабоумный. У него добрая душа, но он не сможет вытащить Эджкомб из той трясины, в которую его вверг Люсьен. Мой кузен растаскивает поместье по частям и продает, чтобы заткнуть рот кредиторам. Я намерен положить этому конец. И кроме того, я хочу, чтобы его прямой наследник находился под моей опекой. — Граф холодно и зло улыбнулся, глядя в окно, и через секунду продолжил: — Таким образом, у меня в запасе будет двадцать один год, чтобы вернуть Эджкомбу былое славное имя… чтобы возместить ущерб, который нанес и продолжает наносить Люсьен. А делает он это, прежде всего желая досадить мне.
— А почему вы не хотите, чтобы ваш кузен сам нашел себе жену? — удивленно спросила Джулиана.
— Потому что ему это будет сделать труднее, чем мне, — ответил граф, задумчиво вертя на пальце бриллиантовое кольцо. — Люсьена нельзя назвать приятным мужчиной. Ни одна порядочная женщина не согласится добровольно пойти с ним под венец.
Джулиане казалось, что она сходит с ума. Судьба столкнула ее с каким-то сборищем жестоких, ущербных людей.
— Так, значит… вам нужна шлюха! — воскликнула она в порыве безрассудной и беспомощной ярости. — Вы собираетесь шантажировать меня, чтобы заполучить мое тело для зачатия потомка своего кузена, потому что ни одна уважающая себя женщина не согласится на это! Вы… вы обращаетесь со мной, как с племенной сукой!
— Я смотрю, ты не стесняешься в выражениях, — нахмурился граф. — Вступив в этот брак, ты получишь титул, а в скором времени и приличное состояние. Мой кузен долго не протянет, поэтому я так спешу. Я полагаю, что ты избавишься от его малоприятного общества не позже чем через год. Когда же ты овдовеешь, у тебя будут деньги и титул и, разумеется, эта неприятная история, которая случилась с твоим бывшим мужем, канет в Лету.
Граф сделал глоток вина и взглянул на Джулиану, которая слушала его, потрясенная до глубины души неслыханным коварством и хладнокровной расчетливостью графского предложения. Довольный эффектом, который произвели на девушку его слова, граф продолжал:
— Твоя тайна навеки умрет в стенах дома госпожи Деннисон. Никто не догадается связать воедино леди Эджкомб и Джулиану… не знаю, как твое настоящее имя. Ты станешь богатой, знатной дамой, на которую никто не осмелится бросить ни тени подозрения.
Джулиана залпом осушила бокал и яростно швырнула его в камин. В ее лице не было ни кровинки, взгляд окаменел, голос вдруг стал сухим и бесцветным.
— И для того, чтобы получить все эти блага, я всего лишь должна буду зачать от какого-то мерзкого инвалида, который…
— Все совсем не так, — перебил ее граф. — Ты не будешь носить под сердцем ребенка Люсьена. Ты будешь носить моего ребенка.
