Да, чтобы тебя!
Уже хотел было закрыть эфир и не слушать более бесстыжую Нобераль. С её стороны это очень нечестно и некрасиво манипулировать мной.
— Знаете, что это за браслет Гидеон? — спросила, впервые за все время эфира, заглянув мне прямо в душу.
— Не знаю, — ответил вслух синеглазой девушке, окончательно пропадая в её решительном взгляде, голосе. Зачем я делаю это? Зачем тону уже добровольно?
— Я ужасная спорщица. Достаточно просто сказать мне, тебе слабо, Ло! И вот вы уже поймали меня на крючок. Я редко проигрываю, азарт пьянит, а самоуверенность подводит к краю. Я уже на самом краю, Гидеон. Поспорила с отцом, что поступлю в аспирантуру сама, а он взял и пригрозил всем академиям, чтобы выиграть.
Не всем. Мне никто не угрожал. Я даже на всякий случай перебрал недавнюю корреспонденцию. Письмо от министра Нобераля я точно не пропустил бы. Про нас и в таком щекотливом деле забыли, очень даже зря. Напиши мне Терранс нечто подобное, его дочь в этот же день получила бы от меня персональное приглашение. Ненавижу, когда мной помыкают. Но сам я нарываться не буду. Не буду же? Подумаешь спор! На что они там забились? Щелбан?
— Замужество, — простонала Алоиза. — Папенька хочет выдать меня за омерзительного человека. Знаете, что проделал со мной сегодня этот проглот?
Она всхлипнула и перешла на трагический шёпот. Я даже кулаки сжал, что же такого с ней сделал этот безымянный жених?
— Поцеловал… Не спросив! А я… Гидеон, я не целовалась ни разу, и вовсе не хотела этого. Не так! Не с ним!
Слёзы стремительно потекли по раскрасневшимся щекам, а я задыхался от её боли и своего бессилия. Не вмешивайся, Гидеон, тебе аукнется это. Министр прикроет к чертям твою академию. Думай о студентах, их надо спасать от тюрьмы. На тебя возложенная огромная ответственность.
— Но знаете, что я сделала? — она вытерла глаза и теперь выглядела даже немного зловеще.
Что же ты сделала, Ло?
— Давайте, я лучше покажу вам!
Нобераль прикрыла глаза, и на её ладошке тут же выросла грозовая тучка. Она смешно рокотала и урчала, прямо как тьма в моей душе, чёрная, пушистая и безобидная.
— Я натравила на него эту крошку и намочила его узкие штанишки в причинном месте. Теперь вот прячусь у себя в комнате. Хорошо, что у сестрицы была фляжка, иначе, я бы ни за что не решилась на эфир, Гидеон. Заберите меня, пожалуйста. Я буду вся ваша. Хоть завхозом, хоть библиотекарем. Я даже полы могу мыть, смотрите! — Она щёлкнула пальцами, и тучка взмыла к потолку.
Не знаю, что конкретно мне хотела показать хмельная Алоиза, но прямо над ней разразился ливень. Платье намокло и потяжелело, соблазнительно облепив грудь и бёдра моей соискательницы. Сглотнул. В жизни не видел ничего прекраснее и беззащитнее. Холод немного отрезвил волшебницу, и она тоскливо посмотрела на свои намокшие грамоты, а после прижала ладони к лицу и громко зарыдала.
Не мог больше смотреть на её страдания, закрыл конверт.
Я подписал ей брачный приговор своим отказом. Из-за меня она проиграла спор, выйдет замуж за негодяя и потеряет мечту.
— Я буду вся ваша, — повторяла в моём сознании девушка в намокшем платье.
Даже тьма пребывала в шоке и молчала, временно сложив полномочия.
Уже поздно что-то менять. Магические споры нерушимы, а я, видимо, был последним бастионом для юной Алоиз. Ну почему же именно я?
*.*.*
Нервно вышагивал по кабинету, прикидывая, чем я могу помочь девушке. Вернулся к столу и вновь запустил эфир, сердце болезненно сдавило от её плача, и я быстро пролистал обратно на нужный мне момент:
— Я натравила на него эту крошку.
Вот оно! Она преступила закон, использовала опасную магию против другого человека. Последствия могли быть весьма тяжёлыми. Покушение на жизнь? Скривился. Перебор. Умышленное покушение на причинение тяжкого вреда здоровью. Неплохо. Она сама созналась, но приговор должны зачитать вслух судья или другое уполномоченное лицо, иначе я просто не смогу официально забрать её в Нуридж. Женишок вряд ли кому сознается в таком унижении, так что о проступке знают только трое. Думай, Гидеон. Думай!
Уже через минуту я нёсся по коридорам в сторону общежития. Завхоз проводила меня скучающим взглядом, когда я влетел в мужской корпус. Долго барабанил в закрытую дверь.
— Да, кто там в такой час, мать вашу? — лениво отозвался из тишины Флитчат, и я слышал, как распахнули окно.
Точно курил упырь малолетний. Проветривает. Но сейчас мне не до этого.
— Открывай, Тайрис! — я подгонял студента, и в дверном проёме тут же появилась бледная рожа заклинателя.
— Что такое, господин Дайхард? — на меня щедро пахнуло дешёвым табаком.
— Быстро отвечай, ты знаешь того, кто умеет делать эфиры в нашей академии?
— Это не я девчонок в раздевалке записал! — быстро выдохнул студент одновременно с моим:
— Мне нужно срочно отправить послание.
— Что? — испуганно переспросил Тайрис.
— Что?! — услышал я свой охреневший голос и тут же закашлялся.
— Я удалю, — глаза у Флитчата стали совсем уж безумными, а обе ладони он прижал к своим ягодицам.
— Даже вопрос так не ставлю, конечно, удалишь, — с трудом сдерживал гнев, сейчас мне этот паршивец нужен живым. Удача-то какая.
— А что вам там нужно записать? — заискивающе улыбался парень.
— В мой кабинет! Живо!
Тайрис все ещё держался за задницу и, кажется, начал подхныкивать.
— Успокойся уже. Сегодня обойдёмся без падла, но я запомнил. Эфиры умеешь создавать, значит?
Он быстро вытер нос и кивнул, все ещё ожидая расправы.
— Шикарно, пойдём, работа для тебя есть.
— Срок скостите? — опомнился Флитчат.
— Скажи спасибо, что не накину за подглядывание, но я все ещё могу намекнуть девчонкам.
— Справедливо. Но если честно, я только за Ритти подсматривал, не за всеми так-то.
— За некромантом… Ты покойник.
— Если бы, — грустно вздохнул Тайрис. — Только умертвия её и привлекают.
— Не будешь быстрее ногами двигать, могу устроить.
Флитчат прибавил шагу и поравнялся со мной.
— А куда такая спешка? Мы идем записывать эфир с места преступления? — он потирал ладони от предвкушения, уже забыв о провинности. Дети.
— Я нашел вам преподавателя метеомагии.
— О? — не без энтузиазма выдохнул Тайрис. — И кого она убила, что попадёт к нам?
— Она? — я даже остановился, Генри что-то разболтать успел?
— Ну да, вы же явно запали на неё.
— Что?!
