Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
– Как дела с чтением по губам? – наконец спросил он. – Есть успехи?
Мама с озабоченным видом покачала головой. Папа, не глядя на нее, натянул носок, снова снял, поднес к глазам:
– Дырка. Есть там чистые носки на батарее? – Мама не отозвалась. – Не переживай, детка. Она справится.
– Откуда тебе знать.
– Оттуда! Если постоянно тренироваться…
– Этого недостаточно. – Мама приподнялась на локтях. – Я много думала…
– Знаю, что ты хочешь сказать, – папа бросил дырявый носок в свой ящик, – и ответ – нет.
– Но почему? Что плохого в том, чтобы еще раз попробовать операцию?
– Мы не заставим ее проходить через это, – сказал папа. Он имел в виду кохлеарный имплантат, в который попала какая-то зараза, и его пришлось удалить. – Дот и так вполне счастлива.
– Но операция может помочь!
– Подрастет – сама решит.
– Тогда может быть уже поздно, – не отступала мама.
Папа смотрел на нее сверху вниз.
– Ты слишком беспокоишься. – Он наклонился к маме и поцеловал глубокую морщинку между бровями. Потом нос. Потом губы. Соф брезгливо скривила губы. И зря, потому что мама отвернулась от папы к стене.
Этой ночью я тоже пялилась в стенку – разве уснешь, когда нервы натянуты как струны. На следующее утро я вскочила с кровати, не дожидаясь будильника, и, мистер Харрис, вы, может, знаете, каково это – собираться, когда руки трясутся, словно в лихорадке. В статье говорилось, что на первом свидании вы угощали Алису чизбургером с фигурной картошкой, и, возможно, вы делали что-нибудь романтическое – например, пили шоколадный коктейль из одного стакана с двумя трубочками. Журналист писал, что вы познакомились на бейсбольном матче – вам было восемнадцать, и вы были подающим, а она отплясывала в группе поддержки. И десять лет вы ее любили по-настоящему, а потом зарезали.
В школе Лорен заметила меня возле кабинета рисования и примчалась галопом. В кои веки мне было чем поделиться! Меня так и распирало от смеха, пока она тащила меня за руку в пустой кабинет. Там на стенах висели картины, подоконник был сплошь уставлен банками с кистями. Пахло сыростью и чем-то еще. Глиной, что ли.
– Ты слыхала про Макса? – начала я, ухмыляясь во весь рот. Ничего не могла с собой поделать. – Господи, Лор, я страсть как хотела все рассказать. Еще вчера позвонила бы, да мама отняла телефон и заставила драить туалет.
– Так вот почему ты не отвечала! А я названивала, названивала. Сто сообщений оставила, – голос у нее был расстроенный. И вид тоже. Она все заправляла пряди черных волос за уши, а они там не держались, потому что были слишком короткими.
– Что случилось? – медленно спросила я.
– Тебе это не понравится. – Она вытащила из кармана свой телефон и уставилась на экран, колупая пальцем губу. – Макс послал эту фотку Джеку, – прошептала она. – А Джек разослал всем. Всем!
Лорен повернула экран ко мне, и сердце у меня ушло в пятки. Я как подкошенная рухнула на стул.
Фотография.
На фотографии я – глаза зажмурены, волосы веером по одеялу и крупным планом мои голые груди. Лорен, утешая, погладила меня по плечу.
– Зато сиськи у тебя классные.
По-видимому, да, классные. Стоило пройти по коридору, как раздавался восхищенный свист и мальчишки, совсем незнакомые, пялились на меня. И тот длинный парень остановил меня возле физкультурного зала и говорит таким противным голосом:
– Где же ты до сих пор от нас пряталась?
Меня аж передернуло.
А я нигде и не пряталась. Сидела в тех же самых классах той же самой школы три года подряд. Писала в тетрадках. Слушала учителя. Болтала с Лорен на игровой площадке. И вдруг ни с того ни с сего все принялись рассматривать меня на уроках, вглядываться в меня в раздевалке, следить, как я покупаю сэндвич с сыром в столовке. Будто я делаю нечто особенное. Нечто занимательное.
Я, конечно, хотела внимания, но не такого же. Когда прозвенел последний звонок, я вздохнула с облегчением. Небо затянули серые облака, похолодало. Уткнув нос в поднятый воротник пальто, я торопливо шагала мимо нетбольной площадки. Макс появился впереди у школьных ворот. На нем была голубая куртка, которая очень шла к его загару. Он стоял, поигрывая футбольным мячом, сумка лежала на земле возле ног, обутых (к вашему сведению) в белые кроссовки, что категорически запрещено у нас в школе. И причесался он старательно – короткие темные волосы слегка приподняты спереди. Слов нет, выглядел он классно. Но это ничего не значит. Совершенно ничего не значит, твердила я себе снова и снова, а в груди что-то дрожало и прыгало, будто туда угодила долгоножка. Группа любопытных девчонок притормозила неподалеку. Я протопала мимо Макса, не отрывая взгляда от выхода и, скорее всего, задрав нос.
– Зои! Подожди!
Я так круто повернулась, что поймала ртом прядь собственных волос. Макс от неожиданности выронил мяч – мой гнев, видите ли, удивил его.
– Ты когда меня снял? – Я решительно наступала на него, правда, не слишком быстро – школьная юбка-то у меня узкая. Девчонки ахнули, пять ртов открылись разом. Макс переминался с ноги на ногу. – Что-то не припомню, чтобы у тебя был телефон.
– Телефоны есть у всех, – с запинкой ответил он. – И я тебе говорил, что снимаю. Да не психуй ты, – он отважился улыбнуться. – Подумаешь, велика беда.
– Не учи меня! – рявкнула я. – И не ври. Ты и словом не обмолвился о том, что собираешься снимать.
Макс, ухмыляясь, наклонился ко мне. От него пахло лосьоном после бритья и жевательной резинкой.
– Да говорил я, говорил. Ты просто не помнишь. Я же не виноват, что ты не умеешь пить, – он нахально подмигнул. – Ну, ей-богу, ты ж была пьяная вдребезги…
– Все это видели, все! – дрожащим от ярости голосом продолжала я. – Вся школа! Как ты посмел? Кто дал тебе право? Только потому что ты у нас такой популярный? Поэтому, да? Думаешь, можешь делать все, что пожелаешь?
Макс нетерпеливо покачал головой.
– Ничего подобного. Не будь дурой.
– Нет, я не дура. Это ты дурак! Решил, что можешь отделаться одной улыбочкой? Ну, еще бы – сам великий и могучий Макс Морган! – Я смерила его презрительным взглядом. – Я тебя умоляю…
– Ты просто прелесть, когда сердишься, – прошептал Макс.
Досадливо фыркнув, я двинулась было прочь, но Макс схватил меня за руку:
– Послушай, я не виноват, понимаешь? – Я хотела возразить, но Макс торопливо продолжил: – Правда, не виноват. Я послал фотку только Джеку. Это он разослал фотку…
– А ты сделал фотку, если на то пошло! – огрызнулась я. – Без спроса!
Пошел дождь, крупные капли кляксами расплывались на моем пальто.
– Ну, прости меня. Я заглажу свою вину.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
